Род Корневых будет жить!

Кун Антон

Егор Казимирович перехватил мой взгляд и с сожалением сказал:

— Недолго осталось радоваться столь яркому свету. Скоро придётся жить с лучиной или со свечой.

Я ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Я уже догадался, что освещение тут магическое. Такое же, кстати, было и в столовой, и во флигеле, и в коридоре. Ну а так как у меня магической силы нет, то если оно потухнет, включить его я не смогу. Разве что электричество «придумаю»…

Было у меня некоторое сомнение по поводу того, можно ли спросить у кого-нибудь про силу и

про её природу. Но после Матрёны я как-то поостерегся — вдруг хозяин тела должен был знать об этом и мои вопросы вызовут новые вопросы, но уже не у меня. Или что ещё хуже, сподвигнут народ на какие-нибудь действия, которые мне не понравятся.

Но прикинув всё так и эдак, решил, что расспросить всё же надо. Всё-таки времени впереди слишком мало.

Нужно было только не у всех сразу спрашивать, а у кого-то одного. И чтоб без свидетелей. Чтобы если что, то как-нибудь выкрутиться по-тихому.

Прокрутив в памяти имена тех, кто мог бы помочь, я выделил деда Радима, Егора Казимировича и Мо Сяня. Подумав немного, деда Радима пока отмёл — он живёт в деревне. К тому же я всё равно потихоньку расспрошу его и вытяну всё, что он знает, пока буду тренироваться. Во всяком случае, попробую. Но я прекрасно понимал, что знает он скорее всего немного.

Егора Казимировича я тоже отмёл — почти сразу. Сам он магией не владеет. Я это видел. И если знает о ней, то только в теории. А мне лучше бы найти практика.

Что касается Мо Сяня, мне он показался самым перспективным в смысле расспросов. Магией он пользуется. Но даже если не магией, то магическим предметом точно — я видел своими глазами, как он летает, стоя на мече. Вот только захочет ли он делиться знаниями?

Все сидели в креслах и молчали, каждый был погружён в свои мысли. И после слов Егора Казимировича, мысли эти скорее всего у всех были не весёлые. Во всяком случае, лица точно не выражали радости.

Я задумчиво посмотрел на китайца.

Он сидел в кресле, прикрыв глаза и, казалось, витал в своих фантазиях. Ну или медитировал. Хотя нет — его пальцы рук едва заметно и совершенно не слышно отбивали на подлокотнике кресла какой-то сложный ритм.

Я попробовал услышать этот ритм или просто мысленно повторить его, и мне показалось… Нет, мне точно показалось, что воздух задрожал. Точнее даже не задрожал, а как бы… В общем, показалось…

Мо Сянь открыл глаза и кивнул мне.

Потом, не спеша, встал и, соединив пальцы рук и подняв руки перед собой, по своему обыкновению поклонился мне. И сказал:

— Молодой господин, вы позволите покинуть вас? Меня ждёт недочитанная книга. Я хотел бы почитать её перед сном.

Я от растерянности только кивнул.

— А как же кофе? — спросил управляющий у китайца.

Сложив руки кольцом, тот поклонился и управляющему:

— Вы очень внимательны, Егор Казимирович!

Потом Мо Сянь повернулся к Глебу и Даниле и поклонился каждому в отдельности.

А после развернулся и, заложив руку за спину, степенно вышел.

Я готов

был уже кинуться за ним, как Егор Каземирович произнёс:

— Хорошо, что он ушёл…

— Почему? — удивился я.

— Никогда не знаю, чего ждать от него, — ответил управляющий. — Да и дела семьи нужно бы обсудить.

— Тогда мы тоже пойдём отдыхать, — тут же встал Глеб.

— Да, день был… насыщенным, — поддержал его Данила.

— Спасибо вам! — искренне ответил я и парни ушли.

Мы с управляющим остались вдвоём, когда Прасковья принесла кофе.

То ли она видела, как все ушли, то ли ещё по какой причине, но на небольшом серебряном подносе стояли только две чашки ароматного дымящегося напитка.

— Как вы любите, Владимир Дмитриевич! Со сливочками и с сахаром, — сказала она и протянула мне чашку.

Потом вторую протянула управляющему и вышла, прикрыв за собой двери.

«Интересненько!» — подумал я и приготовился слушать, что мне скажет Егор Казимирович.

А он однозначно собирался что-то сказать. И не просто вот сейчас захотел, а явно планировал заранее.

Но я не собирался облегчать задачу управляющему, хотелось посмотреть, как он будет действовать. С китайцем же позже поговорю — никуда он не денется.

А потому сделал вид, что полностью увлечён кофе.

— В кадетском училище поди такого кофе не подают? — с заботливой улыбкой спросил Егор Казимирович.

— Не подают, — улыбнулся в ответ я.

На самом деле я понятия не имел, что там подают. Но вряд ли между кадетским училищем в моём мире и кадетским училищем в этом есть большие отличия. Потому что основная задача такого учебного заведения заключается в подготовке военных кадров. А военные должны уметь переносить тяготы и лишения. Поэтому вряд ли там будет такая роскошь, как кофе. Может, для преподавателей и будет, но точно не для кадетов.

— Хорошо, что вам не придётся возвращаться в училище… — протянул управляющий и завис на вдохе явно не закончив фразу. И помолчав продолжил: — Хотя для вас было бы лучше учиться именно в кадетском училище. Как и распорядился ваш батюшка.

— Почему? — спросил я.

— Потому что сила вам недоступна, — прямо сказал управляющий. — Без силы вам в академии будет трудно.

— А зачем мне в академию? — поинтересовался я.

— Ну как же? Чтобы вступить в наследство и официально стать главой рода вы должны закончить академию и сдать выпускной экзамен.

Я промолчал, собираясь с мыслями.

Это что получается? Просто унаследовать нельзя, нужно ещё и экзамены какие-то сдать?

Егор Казимирович, не дождавшись от меня реакции, продолжил:

— В академии должен был учиться Александр, ваш брат. И он должен был наследовать род, но судьба распорядилась иначе.

— У брата была сила? — спросил я.

Егор Казимирович кивнул:

— Да. Ваш брат обладал очень высоким потенциалом. Как и ваша сестра.

— А я, значит, должен был стать военным? — спросил я.