Родишь мне сына
Шрифт:
— Нет, — мотала она головой. — Вовсе нет. Марла скулила, ей было больно, а я не знала, что делать. Ведь я даже не знала, что там. Я просто начала паниковать. И тогда...
— Что тогда? — натирал я фужер большим пальцем. Будто готовился нажать на Володину сонную артерию.
— Тогда Володя сбегал в аптеку и купил там одно средство, чтобы смазать им...
— Стоп, — дрогнула моя рука первый раз. — Вот с этого места, пожалуйста, поподробней. Что именно смазал Володя и зачем?
— Ну... — нахмурилась Лена. — Он смазал мазью подушечки лап.
— И это все? Это вся история? Он просто смазал собачьи лапы?
— Да, — вспоминала Лена с улыбкой на лице. Будто этот Володя ей не только собачку смазывал. Но и киску. Так или иначе, но мой фужер трещал. Я этого не заметил. Но вот Лену этот растущий треск весьма тревожил. — Эм... А что это за странный звук? Будто что-то...
— Продолжай-продолжай. Что было потом? После того, как Володя все смазал...
— А, да... — запрятала она прядь за ушко, а я в тот момент будто видел на волосах не ее тонкие пальчики, а чьи-то жирные мужские сардельки. Они гладили Лену, трогали за шею и стаскивали одежду. И все это под тревожный треск стекла в моей ладони. — Марле стало лучше, я была ему очень благодарна, и... Володя сделал джентльменский поступок — он предложил мне провести меня домой.
— Я так и знал.
— Представляешь, он нес ее на руках... — вспоминала своего супермена моя девочка.
А я сжимал нервно зубы и представлял его разбитое лицо. Которое бил и снова бил об колено.
— Представляю. Конечно. А как же не представить такую прелесть?
— Володя донес Марлу до самого дома и даже ни разу не пожаловался. — Было видно, как легко этот мудак стал кумиром юной девушки. Пронес сраного пса каких-то пару шагов — и на тебе, она готова для него на все. Будто он лучше меня. — Хоть она и немало весит, но... — сияла на ее лице улыбка, — но Володя повел себя как настоящий мужчина.
В тот момент я потерял контроль. Я сжал бокал и расхерачил его на кусочки.
Вино разлетелось по столу алыми каплями. Что-то брызнуло в тарелки, что-то на скатерть, что-то Лене на платье. Но в основном — на меня. Я был весь покрыт долбаным каберне и представлял, что это его кровь. Я только что сдавил его пустую башку. И это только репетиция будущей встречи.
— О... — вытерлась Лена салфеткой. — Что это? Что... что произошло?
— А, ерунда, — отмахивался я и перематывал руку льняной салфеткой. — Стакан перевернул. Извини.
— Кхм... — умолкла она, будто догадавшись о моих эмоциях. — Ну вот. Все вот так и было. Володя спас Марлу и помог мне решить проблему. Донес ее до дома... Дал мне ту мазь про запас, и...
— И...
Я зубами затягивал повязку и ждал от нее финального аккорда. Хищно щурясь, как охотник.
— И Володя обещал, что подаст на них жалобу.
— Жалобу? — резануло слух такое глупое слово. — Подаст жалобу?
— Да. На коммунальщиков. Чтобы больше не сыпали опасных реагентов. Ведь от них страдают кошки и собаки.
Я откинулся на спинку стула. Минут пять упорно думал.
Затем еще раз прокрутил все в голове и спросил у нее прямо:
— Но секса не было? — После этих слов ее лицо так покраснело, что казалось будто я облил его вином от самых губ до черной челки. — Не было ведь? Скажи мне честно...
И она мне ответила:
— Марат... у меня вообще секса еще ни с кем не было.
Она была девственницей.
Еще ни разу ни с кем. По крайней мере, она так говорила. Верить этому или нет? Хороший вопрос. Для такой смазливой мордашки, когда все при тебе...
Но какой был смысл размышлять об этом или спрашивать? Надо просто узнать ее ближе. И тогда все станет на свои места.
Ей не было смысла мне врать. И я пытался верить. Мне вообще очень трудно кому-то верить. Я утратил способность доверять. Везде ищу обман и подставу. В любом слове, любой клятве. Ни к кому не осталось доверия — я просто брал, что считал своим. Ничего не спрашивая, забив на правила, условности.
Вот только с Леной мне хотелось чего-то другого. Не просто взять силой, шантажом. А убедить ее саму, что я не так уж плох, как выбор для первого раза. Если он и правда будет первым. Если она не врет и сказала правду.
— Знаешь... — взяла она бокал трясущейся рукой и хотела отпить, но там было пусто. — Я ведь о тебе совсем ничего не знаю. Налей мне вина и что-нибудь расскажи. Кто ты и чем занимаешься. Для меня ты просто большая загадка. И... — гладила Лена ножку бокала, — мне бы хотелось узнать поближе человека, с которым собралась делить постель.
Я налил ей вина, опустошив уже бутылку. Подумал о том, что бы она хотела услышать... И решил не говорить ей в лоб, чем на самом деле занимаюсь.
— Ну, я аудитор.
— Аудитор? — неподдельно удивилась Лена. — То есть... выходит, ты бухгалтер?
Я посмотрел на потолок и мысленно скрестил пальцы.
— Да, я бухгалтер. Типа того.
— Это неожиданно. — Ее губы коснулись поверхности вина. Но глубоко не погружались. Она хотела от меня правды, а не красивого дурмана.
— Мне кажется, ты слишком груб и импульсивен для бухгалтера. Скажи мне честно, чем ты занимаешься. Только не ври, пожалуйста.
Протяжно выдохнув и глянув на оружие, висящее в кобуре на вешалке... Я молча кивнул и решил немного сгладить.
— Я выполняю разную работу. Просто решаю проблемы.
— Финансовые? — прикусила она губу. В надежде слышать что-то нормальное. — Ты имеешь в виду вопросы финансов? Тебя нанимают, чтобы решить проблемы предприятий?
— Э... — Я понимал, что не могу просто соврать. Она уже узнала обо мне слишком много. Какой из меня бухгалтер? На офисный планктон я совсем не похож. Я уж точно не канцелярская крыса. — Ну... Не только для предприятий. Я решаю вопросы и для частных лиц. Вопросы долгов, юридических нюансов. Заключение важных сделок. Или же их незаключение... Всякое, — добавил я и стал теребить в руке винную пробку. — Такова работа аудитора.