Родишь мне сына
Шрифт:
— День скрининга, — сказал нам врач. Когда мы приехали в клинику.
Четырнадцать недель. Самое время делать первый скрининг — подробно обследовать плод. Убедиться, что нет болезней, патологий, каких-либо рисков перед грядущими родами. Словом, специалист осмотрит и меня, и ребенка через аппарат УЗИ, сопоставит результаты анализов. По факту мы получим на руки не один листок разъяснений. Там будут примерный вес, размеры малыша, его пол и еще немало показателей. Все это очень волнительно, интересно. Я немало нервничала. Ведь Марат будет все
— Мне раздеваться? — спросила я на входе в кабинет. — Снимать только верхнюю одежду или...
— Только верхнюю, — ответил врач. — Мне просто нужен доступ к животу, не более того.
— Ага. Понятно.
Марат помог мне раздеться. И сказал, что анализы сданы. Он лично контролировал такие вещи, ни капли не стеснялся, говорил об этом прямо. В основном стеснялась я сама.
— Ложитесь на кушетку.
Узист включил свой аппарат, он начал издавать едва слышимый гул. Похоже не ровный шепот или насвистывание ветра. Ничего пугающего. Но это все, что я могла получить из окружающего мира. А вот Марат сидел перед экраном. Держал меня за руку, чтобы я не боялась, и пообещал рассказывать все, что увидит на картинке.
— О, я что-то вижу, — хихикнул он. И я с нетерпением ждала дальнейших описаний. Врач нанес мне на живот какой-то гель — холодный и липкий — он помогал увидеть то, что находится в утробе. Увидеть малыша. — Там определенно что-то есть. А точнее, кто-то, — говорил пока Марат расплывчатые фразы.
Врач водил приемником по коже. Было холодно, немного страшно. Казалось, что ребенок начал дергаться.
— У меня такое чувство, что Даня нервничает, — не выдержала я. — Ему точно не больно? Вы не причиняете ему вред?
— Нет, что вы, — ответил спокойно медик. Уверена, он к таким вопросам давно уже привык. — На этом сроке плод уже обычно нечувствителен к ультразвуку. А даже если и чувствует его присутствие, то это не более чем... — подбирал он сравнение, — тряска от метро, которое проезжает где-то под землей... Смотрите, папаша, — обратился он к Марату, — видите головку?
— Ага, — явно улыбался он. — Такая махонькая. Совсем как человечек. Только в миниатюре.
— Опиши мне его, — просила я. Лежа на кушетке с широко раскрытыми глазами. — Какой он? Как он выглядит?
— Я вижу носик, — говорил Марат. — Вижу глазки — они закрыты, но это явно глазки. Так... а это у нас... это у нас пуповина, похоже... Так...
— Что еще? Он красивый?
— Красивый? — смеялся мой муж. — Красив ли эмбрион в трехмесячном возрасте? — прокомментировал он с насмешкой.
Но я просто ответила:
— Да. Я хочу все знать. Так ведь нечестно. Ты все видишь, а я нет... Для мальчика ведь красота тоже важна.
— Да... — прозвучало тихо. Неуверенно.
Что-то не так — я это сразу ощутила. Хват руки ослаб.
— Марат, что-то не так? Почему ты молчишь? — А он молчал. Врач водил по мне устройством,
Этот вопрос звучал как нечто необязательное. Мы настолько были уверены, что родится сын, что... что... даже не рассматривали прочих сценариев. Он хочет сына. Всегда о нем мечтал. О крепком смелом мальчике, которого обучит приемам карате.
Марат так много фантазировал о том, как будет ездить с ним на рыбалку. Даже рассказывал, что выбрал уже место для закидывания удочек. Что арендует лодку. Они будут рыбачить на озере. А если захотят, когда Данька подрастет, то выйдут в залив. В морскую воду. Там тоже много рыбы. И они вдвоем... как отец и сын... будут... рыбачить...
— Вот, — говорил узист и, скорее всего, показывал что-то на экране, — видите? Думаю, тут и так все понятно. Объяснять не буду... Так бывает. Сперва думаешь одно, а на самом деле все не так, как представлялось.
— Что там? — билось мое сердце все быстрее. — Доктор, что там? Почему вы молчите, это нечестно — говорите.
— Не надо, — прозвучало от Марата. — Я все понял.
— Хорошо, тогда послушаем сердечко...
Режим работы оборудования стал другим. Я начала слышать звук — уже более осознанно. Он был похож на... был похож на удары сердца. Оно билось. Я слышала внутри себя сердцебиение.
— Я слышу, как...
— Вы слышите сердце? — спросил узист. — Мне сделать погромче?
— Да, я слышу, — начинала я нервно смеяться. Прямо до слез. Я впервые в жизни слышу сердце малыша. — Господи, оно бьется...
— Да, — поддакивал врач. — Конечно. А как же могло быть иначе? Конечно, оно бьется.
— Оно бьется, — вытирала я слезы рукавом, — оно так сильно бьется... — Я вдруг прислушалась. Стала вслушиваться в звук и... задала странный вопрос: — А это нормально, что... звук такой странный?
По палате разливался стук пульсирующего сердца. Но он был какой-то "не такой". Не таким, как надо. Другой ритм. Ритм был ломанным. Мне это не нравилось. На слух было легко понять, что удары не синхронны. Они происходят словно хаотично. Словно что-то не в порядке.
— Почему он странный? — спросил медик. — Что именно вас смущает?
— Оно работает нормально? Сердце — мне кажется, что звук неправильный. Хаотичный. Это так надо? На этом сроке это считается нормой?
— Я патологий не обнаружил. Все нормально.
— Просто... — не могла я успокоить материнское чутье. — У меня такое чувство, будто сердцебиение сбито. Оно учащенное. И возникает иллюзия, будто это сразу два отдельных сердца бьются рядом. И поэтому их ритм сливается. Они будто мешают друг другу. У вас нет такого чувства?
— Нет, — хрипло произнес Марат.
Врач умолк на пару секунд, а потом мне сказал:
— Думаю, вы просто слышите собственное сердце. Вот и все.
— О... — поняла я причину. — Вон оно, в чем проблема.