Родные дети

Иваненко Оксана Дмитриевна

— Но ведь как интересно! — мечтательно произнесла Машенька.

— И сейчас не менее! — сказала Марина Петровна. — Жизнь выдвигает новое и новое, но, конечно, мы идем теперь увереннее, и я знаю, что в трудные минуты мне всегда поможет моя партия, потому что она меня воспитала и послала на эту работу. А на смену нам растете вы, еще более задорные комсомолочки! — потрепала она Машенькины кудри.

— Но это нелегкое дело — воспитание детей! — вдруг загрустила Машенька. — Это только кажется, что легко, а надо все, все продумывать — и праздники, и будни, и каждую мелочь, и о каждом мальчике, каждой девочке надо много-много передумать.

— Зато

вы хорошо продумали относительно Тони, — сказала Марина Петровна. — Я уверена, что это — самый верный путь. Примете ее в пионеры и увидите, как это захватит ее целиком.

* * *

Она скоро будет пионеркой!

Ей казалось, что начнется совсем иная жизнь. Во всяком случае, она должна стать другой.

Вечерами она разговаривала с Катей, и Катя была как близкая подруга. Светланка засыпала, а Тоня перебиралась в Катину кровать или Катя садилась возле нее. Катя все понимала, с ней можно было говорить обо всем: о книгах, о Гуле Королевой, и Тане-Зое, и о Лизе Чайкиной — так, как ни с кем другим. Как-то и Лина Павловна, она дежурила в тот вечер, присела с девочками и неожиданно сказала:

— А я видела Гулю Королеву. Еще перед войной. Она тогда окончила школу.

— Где? Как? — схватила ее за руку Тоня.

— Она жила в Киеве. Вы же знаете мою подругу Таню? Дочь Галины Алексеевны? Их мамы дружили, Танина и Гулина. И когда-то мы ездили на выставку собак. Гулина мама взяла меня и Таню. У Гули был пес, она его сама воспитывала, он ее понимал даже по взгляду. Удивительно — на выставку собак ездили и не думали, что Гуля станет героиней.

— А какая она была, Гуля?

— Знаете, когда мы с Таней ее увидели, мы сразу в нее влюбились. Она была такая милая-милая, простая девочка, такое открытое лицо и глаза светлые-светлые, чистые, откровенные. Казалось, не только сама она никогда в жизни не солгала, но и при ней никто солгать не мог. И она до всего хотела самой дойти, все самой научиться делать. Мне так жаль, что мы только один раз виделись. Она приглашала нас побегать с ней на лыжах, ведь она была прекрасной спортсменкой. Но мы так и не собрались.

— Вот жаль! — вздохнули девочки.

— А Катя наша на нее похожа? — спросила вдруг Тоня.

— Ну, вот еще выдумала! — рассердилась Катя. — Гуля — героиня!

— Я думаю, — сказала серьезно Лина Павловна, — все настоящие пионеры на нее немного похожи, а она была настоящей пионеркой. У всех пионеров должны быть общие черты. У Кати, например, настойчивость и упорство в работе, сила воли. Надо, чтобы у всех это было.

— Я очень сердитая, — молвила, нахмурив брови, Катя. — Я знаю, что я часто несдержанна, резко высказываюсь, если мне что-то не нравится, но ведь и я часто ошибаюсь! Нельзя же воображать, что ты один не ошибаешься! А Гуля была мягкой и доброй. Вот Леночка, вероятно, на нее похожа. А «общие черты», правда, должны быть у всех пионеров.

Общие черты! Легко сказать!

Какие общие черты могут быть у маленькой Тони с выдержанной, независимой Катей или с бесконечно доброй Леночкой? О Гуле и говорить нечего! Но она должна подражать им и избавиться от своих недостатков. Например, ссоры. Разве можно представить себе, чтобы Катя так визжала, плакала и ссорилась с Леночкой, Асей, Розой, как Тоня со Светланкой и другими девочками из-за всяких пустяков? Потом — упрямство. Тоня никогда не грубит ни воспитательницам в детдоме, ни учительнице в школе. Но она может надуться

и замолчать. Борис как-то в сердцах сказал: «Хоть кол на голове теши — ни слова не дождешься!». И сама же понимает, как это невежливо и, возможно, обиднее, чем явная грубость, — что ее самые близкие люди, они так заботятся обо всех детях, о ней, Тоне.

Потом — секреты. Это недостаток или нет? Ее часто упрекают и Леночка, и воспитатели. У нее вечно секреты со Светланкой, и из-за этого на них обижаются другие девочки. Но что поделаешь, если о многих вещах действительно можно поговорить только со Светланкой.

Хотя непонятно — почему, например, секрет для Зины и Нади то, что в воскресенье у них будет кино? Ведь все равно все узнают. Для чего же тогда делать страшные глаза и говорить: дай честное слово под салютом, что никому не скажешь? Или что у Аси за контрольную по литературе не пять, как обычно, а четыре с минусом. Или что Елена Ивановна шьет к праздникам новые блузки старшим и, возможно, средним, и все лоскутки обещала отдать для Ясочки. Это же все такое, что все могут знать! А они привыкли в своем уголке: шу-шу-шу да шу-шу-шу. И мальчики не без оснований презрительно говорят: Тонька и Светланка, как две кумушки, все у них тайны да секреты.

Как никто не понимает, что это — совсем не для того, чтобы кого-то обидеть, просто так интереснее. Все-таки надо об этом поговорить с Катей. Как она относится к секретам и есть ли с кем у нее секреты?

У старших девочек тоже, наверное, имеются свои тайны, только об этом никто не знает. А о Тониных и Светланкиных секретах — всегда весь детдом знает!

Конечно, у них были свои тайны и секреты — у старших девочек. Сейчас они готовились к именинам. Тоня еще не знала, что в тот день, когда ее примут в пионеры, в детдоме отметят день ее рождения. О дне рождения (а не о том, что его будут отмечать) ей сказала накануне Марина Петровна.

— Ты знаешь, Тоня, какое получилось совпадение. Мы с Леночкой установили, (ну, Леночка все знает — у Тони даже капли сомнения по этому поводу не возникло), что именно завтра тебе исполняется десять лет. И как раз в пионеры тебя принимают. Видишь, какой у тебя знаменательный день.

— Завтра Тонин день рождения, правда? — засмеялась Светланка. — Вот здорово.

— И так уж совпало, — едва сдерживая смех и стараясь говорить серьезно, продолжала Марина Петровна, — завтра день рождения у Кати и Лины Павловны. Не забудьте поздравить их!

Ну, это уже в самом деле — столько событий в один день! И почему раньше Марина Петровна не сообщила! Неизвестно, что думали старшие. Малышам, конечно, дела до сего было мало, а вот средние действительно зашушукались, и не только Тоня со Светланкой начали готовить подарки.

Что касается Лины Павловны, Тоне сразу пришла в голову блестящая идея — оклеить небольшую коробочку ракушками, в большом количестве привезенными из Крыма, — получится коробочка для пудры!

— Она же не пудрится! — возразила Зина.

— Ничего, — сказала Тоня, — пригодится для иголок, или для марок, или для чего захочет. А Кате?

— У меня есть платочек, который я обвязала для Ясочки. Пусть будет для Кати, а Ясочке я другой обвяжу, — предложила Светланка.

— Так это же будет только от тебя, а нужно от всех, — заметила Надя.

— У меня есть очень хорошая открыточка, — сказала Зина, — девочка с кошечкой.

— Давайте всё соберем: платочек и открытку, еще что-нибудь, перевяжем красной ленточкой, у меня есть, сохранилась от конфет! — сказала Надя.