Родовая магия
Шрифт:
— Не сомневайся, я разберусь с тобой, дерзкий щенок, — прошипел он. — И с тобой, и с твоими приятелями. Опрометчиво было приводить этих мальчишек с собой, Гарри. Дело слишком серьезное, я не могу позволить им помешать мне. Авада… — он навел палочку на кого-то из парней за моей спиной, но я не стал терять время и разбираться, на кого именно — на Рона или на Драко. Шаг в сторону — и кончик его палочки оказался направлен в грудь мне.
— Стой! Ничего не выйдет, Том! — воскликнул я. — Оставь их в покое! Послушай меня — все кончено! Ритуал бесполезен, он не сработает!
— Что? Что ты несешь,
— Позволь мне кое-что показать тебе, — сказал я, нарочито нагло ухмыляясь. — Вот, взгляни.
Ухватив голову Нагайны, насколько мог сделать это одной рукой, я с большим трудом вытащил ее из мешка и бросил на стол — прямо к ногам Блейз. Девушка едва заметно вздрогнула и шевельнулась, словно пытаясь отодвинуться от неприятного предмета. Волдеморт не обратил внимания на ее движение — его внимание целиком поглотила отрубленная голова, валяющаяся на столе.
— Тебе не стоило оставлять ее на страже Тайной Комнаты, — вызывающим тоном произнес я. — Одного ее стража я уже победил — и был тогда гораздо младше. А Нагайна все-таки не дотягивает до змея Салазара. Хотя для тебя она была ОЧЕНЬ важна, не так ли?
— Что ты имеешь в… — голос Лорда пресекся, наверное, впервые чуть ли не за всю его жизнь. Я встретил его взгляд — на сей раз просто, обычный взгляд выведенного из равновесия человека, без всяких попыток проникнуть ко мне в голову. В красных глазах мелькала тревога.
Блейз снова пошевелилась, пытаясь отодвинуться, правда, слишком вяло. Впрочем, для человека, скованного чужой волей, это было очень много. У меня мелькнула задумка. А что если… Ведь тогда, на четвертом курсе нас всех учили сопротивляться Империусу! Другое дело, что никого не заботило, что овладели этим искусством считанные единицы (вообще-то, из всего класса это был один я, насколько мне было известно). Но все равно, все мы знали, что самая главная трудность — обрести себя настолько, чтобы хотя бы начать говорить себе, что приказам вообще НУЖНО сопротивляться. А если помочь ей с этим? Кто сказал, что говорить о сопротивлении должен обязательно собственный мысленный голос? Возможно, ей будет даже легче, если подсказать ей это снаружи? Или… Или не совсем снаружи? В памяти всплыла другая картинка — урок зельеварения в начале этого года.
— «Дрей!» — меня просто осенило. Я почти ощутил, как вздрогнул Малфой у меня за спиной.
— «Что?»
— «Послушай, если я буду отвлекать Волдеморта, ты сможешь связаться с Блейз мысленно? Ну, так, как ты сделал на Зельеварении, когда мы пили приворотное зелье! Она говорила тогда, что услышала твой голос в голове! Ты можешь сделать так еще раз?»
— «Направленная Легиллименция? Ну, вообще, могу, наверное, но она ведь под прямым контролем Лорда! Если бы не это, он ничего и не понял бы даже, но так… он засечет попытку, мигом!»
— «Не
— «Ладно, я попробую!» — решительно сказал Драко. Я мысленно благословил сообразительность Малфоя — он без слов понял, зачем это было нужно. — «Только ты уж заговори ему зубы посильнее!» — самую капельку нервно подумал он.
— «Лады», — огласился я и снова обернулся к Лорду. Тот изо всех сил пытался собраться и снова вернуть себе прежнюю невозмутимость, но это удалось ему только отчасти. Я хмыкнул и усмехнулся еще более вызывающе.
— Это еще не все, — сказал я ему, и Волдеморт снова прищурился. Тревога, с которой он почти справился, снова засветилась в его взгляде. Я снова запустил руку в мешок, нашаривая следующий предмет. — Знаешь, Том, — сказал я, хмыкнув, пока пытался решить, что вытащить следующим, — У меня тут впечатляющая коллекция артефактов. Правда, вот беда — все они повреждены до крайности… Но уверен, ты понимаешь: это совершенно необходимо. Вот, например, это…
Выудив, наконец, обломок диадемы Ровены, я бросил ее на стол, рядом с головой Нагайны. Волдеморт буквально задохнулся от гнева, возмущения и… страха? Я сам затаил дыхание, когда понял, что отчасти все-таки чувствую его эмоции. Не так, как Драко, но все же довольно отчетливо — особенно когда пытаюсь сосредоточиться именно на нем. Эта гадина действительно испугалась? Значит, я на верном пути!
— Как ты… — выдавил он с таким видом, словно ворот мантии сдавил его горло, мешая говорить. Я пожалел, что не умею, как Малфой, выгибать только одну бровь — сейчас подобный издевательский жест был бы кстати.
— Как я добрался до нее? — я хмыкнул, в кои-то веки глядя на Лорда свысока. Тот смотрел на меня не отрываясь, в глазах его тревога понемногу сменялась ужасом. Я нарочито небрежно тряхнул головой. Боишься, тварь? Прааааавильно… — По-твоему, тайник в Выручай-комнате — такая неразрешимая загадка? — фыркнув, спросил я. — Нет, как видишь. Должен сказать, это было не так уж и сложно.
В голове невольно всплыли воспоминания о нашей эскападе в Выручай-комнату. Драко, окруженный смертоносной каменной пылью, крошащийся бюст Годрика, магический ураган, смешивающий и разбивающий хлам в комнате в мелкие щепки, возвышающийся среди этого хаоса темной громадой Исчезательный Шкаф… Я не знал, просто так ли нахлынули эти воспоминания, или это Волдеморт проникает в мои мысли — но большой разницы в том сейчас не было. На сей раз то, что он видел, было мне только на руку. Я усмехнулся еще раз, не пытаясь блокировать от него свое сознание.
— Ты… Ты… — Темный лорд качал головой, не в силах поверить тому, что означали и мои слова, и действия, и воспоминания.
— Да-да, я знал, что делал, — сказал я, кивая. — Так же, как Драко и Снейп знали, что делали, когда сожгли твою Ставку именно при помощи Адова Пламени. Ты ведь понимаешь, Том, что это не случайно? Прежде чем уходить, они удостоверились, что знаменитая чаша Хаффлпафф, увы, погибла в пожаре. Зря ты решил использовать ее. В гринготсском сейфе Лестрейнджей она была в бОльшей сохранности.