Родовая магия

Layna

— Гарри! — Блейз упала на колени рядом со мной, пытаясь растормошить. Ради нее я попытался встряхнуться и собраться с силами, приподнимаясь, однако новый удар заставил меня опрокинуться на спину.

— Что с ним? — крик Рона.

— Наложи диагностику! — а это уже Малфой.

— Не могу, у меня нет палочки! — Блейз продолжала тормошить меня. Наверное, только это не давало мне лишиться сознания от боли. Я мог бы поклясться, что мое тело жжет как огнем в тех местах, куда пришлись воображаемые удары — однако при этом на мне не было ни малейшей отметины. Да и не должен этот щит ТАКИМ вот образом реагировать на внешнее воздействие!

— Возьми мою! Я могу обойтись так! — снова Драко. Какого

черта он опять геройствует? После такой ночки только без палочки ему колдовать и не хватало! — мелькнула у меня далекая, какая-то отстраненная мысль.

Я ощутил легкое покалывание от диагностических чар, и почти следом — новый удар. Мне показалось, что он рассек мое плечо чуть ли не до кости — но на самом деле оно даже не покраснело. Я не сдержал вскрика.

— Физически он в порядке… — обескуражено пролепетала Блейз. — Гарри!

— Я… — я попытался ответить, но у меня перехватило горло от боли, и я не мог говорить. К счастью, этого и не требовалось.

— «Он пользуется вашей связью, чтобы передать тебе физические ощущения через магию», — удивительно спокойно констатировал у меня в голове голос Драко. — «Наверное, надеется, что это поможет ему побыстрее сломить тебя. Надо затушить эту его долбанную плеть!».

— «И как это сделать?» — с трудом оформил ответную мысль я.

— «А как тушат огонь?»

— «А… Агуаменти?» — я засомневался было, но ни времени ни сил спорить не было. В отличие от меня, Малфою уверенности было не занимать.

— «На счет «Три» снимаешь щит, и окатываем его водой, вместе», — сказал он, и я ощутил, как мою ладонь знакомым жестом накрыли его прохладные изящные пальцы.

— Готов? — спросил он вслух. Сглотнув, я кивнул. За пределами сферы Лорд отмахнулся от кого-то из Орденсикх и снова занес плеть для удара по мне. На его лице сияло выражение злобного торжества.

— «Надо успеть, пока он не ударил!» — с трудом собравшись, направил я Драко свою мысль-крик. От следующего удара я могу потерять сознание… Малфой кинул быстрый взгляд на Лорда.

— «Тогда к черту счет! Снимай!»

— Фините! — сам не знаю, каким чудом мне удалось прокаркать отменяющее заклятие.

Защитная сфера, мигнув, исчезла — и меня будто самого окатило волной воды, мигом смывшей и боль, и жжение, и все прочие неприятные ощущения. Я резко глубоко втянул воздух в горящие легкие — только чудом не закашлявшись. Легкое пожатие, которым я дал Малфою понять, что готов к действию…

— Агуаменти! — поток воды, сорвавшись с моей палочки и руки Драко, встретил огненную плеть Волдеморта на полпути. Раздалось шипение, поднялся пар… Поток не достиг самого Лорда, бессильно рассеявшись возле его ног, но основной цели мы достигли — его пламенный кнут исчез.

Не теряя времени, я вскочил на ноги, быстрым кивком поблагодарив Блейз, и обернулся к врагу. Тот оскалился, его красные глаза пылали всепоглощающей ненавистью, от одного вида которой становилось жутко. Стиснув зубы, я приготовился дорого продавать свою жизнь, и выставил палочку перед собой. Ее кончик засветился сам собой каким-то странным, золотистым светом.

Внезапно, перекрывая шум битвы, по залу прокатился странный, но удивительно знакомый звук: музыкальный аккорд неземной, пугающей красоты. У меня перехватило дыхание — и не только у меня одного. Звук повторился, нарастая и приближаясь, мелодия — сначала звучавшая отдельными нотками, — лилась и вырисовывалась все явственнее. Большинство сражающихся замерли, некоторые — как Пожиратели, так и члены Ордена, — заозирались по сторонам, в поисках источника этого потустороннего пения.

Песнь феникса. Для меня она всегда означала надежду — обычно в той ситуации, которая казалась безвыходной. В первый раз я услышал ее в Тайной

Комнате, когда готовился стать ужином для василиска, второй — на кладбище, ожидая смерти в той издевательской «дуэли» с Волдемортом. В первый раз пела саама птица, во второй песнью звенели нити нашей скрестившейся магии. Но ведь пока что, несмотря на сражение, наши палочки еще не скрестились как в тот раз! Так… Неужели Фоукс вернулся? Впрочем, самого феникса мы так и не увидели, если не считать слабого золотистого сияния, окрасившего небо совсем не с той стороны, где должно было бы вставать солнце. Если он и вернулся, то вмешиваться в наши дела не торопился. Наверное, подумалось мне, сама птица тут была все-таки не причем, а песня и сияние — неизученные эффекты взаимодействия наших с Лордом родственных палочек. Возможно, это было что-то вроде предупреждения — ведь до сих пор нам не приходилось противостоять друг другу так долго?

Как и в прошлый раз, первым опомнился Волдеморт. Пение феникса, постепенно утихшее, кажется, не произвело на него такого же глубокого впечатления, как на остальных участников сражения. Наверное, меня спасло в тот момент только то, что я все равно не терял бдительности — ну и еще то, что все-таки на моей стороне оставалось одно-единственное крохотное преимущество. А именно — молодость и быстрота реакции.

А дальше… А дальше мне казалось, что начали сбываться мои самые ужасные кошмары. Кажется, я в достаточной степени вывел Волдеморта из себя, чтобы ему не хотелось играть со мной как кошка с мышью. Проклятия и всевозможные атакующие чары сыпались на меня как из рога изобилия. Какую-то часть мне удавалось блокировать, другую — отражать обратно или перенаправлять, как учил в этом году директор. Как и всегда, у меня будто открылось второе дыхание, я забыл обо всем, целиком погрузившись в быстрый, рваный ритм схватки. Блок, удар, защита… От чего-то приходилось уклоняться — хотя это я всегда делал с опаской, ведь мало ли кто может оказаться за спиной. Допустить, чтобы заклятие Волдеморта настигло кого-то из моих близких, я не мог…

Кое-что не давало мне покоя. Помня схватку Волдеморта и Дамблдора при Ставке, я и мысли не допускал о том, что смогу справиться хотя бы с половиной того, что тогда Лорд обрушил на директора. Однако так же смешно было бы сейчас допустить мысль, что он меня щадит. С какой стати ему делать это? Ведь он собирается убить меня? Однако Волдеморт почему-то не торопился с Авадой. Может, Драко был прав, предполагая, что магия слишком часто подводила Лорда когда он пытался меня прикончить, и теперь он предпочитает положиться на что-то другое? Но на что? Его собственные руки и острый нож в прошлый раз помогли ему ничуть не лучше.

Несмотря на то, что до поры мне удавалось оставаться относительно невредимым — пару ударов я все-таки пропустил, правда, не очень сильных, — я понимал, что долго это продолжаться не может. Помимо всего прочего, мои силы постепенно таяли — особенно, если учесть, что ночка и так выдалась напряженная сверх всякой меры. Я понимал, что, если я хочу хотя бы попытаться достать Волдеморта, мне нужно действовать быстро, пока напряженный бой не вымотал меня настолько, что сил на Аваду уже не хватит. Однако при этом я никак не мог улучить время, чтобы собраться с силами достаточно для смертельного проклятия. Лорд попросту не давал мне опомниться, мне приходилось без роздыху отбиваться от его атак и уклоняться от того, что мне было не под силу отразить. Царапины и синяки, магические и обыкновенные ожоги, которые я получил в сражении, буквально горели на моем измочаленном за эту бесконечную ночь теле. Я сам не понимал, как мне удается до сих пор оставаться в живых — возможно, помогало мое легендарное везение, но даже оно не могло длиться вечно…