Рогер и Робинзон

Чапаев Виктор Михайлович

Сперва ему удалось продвинуться достаточно далеко - часть помещений, окружающих порт, оказалась в приличном состоянии. Дальше пошло хуже. Рогер никак не мог попасть в центральный ствол, где должны были проходить транспортные проемы, ведущие внутрь консоли. Он обходил этот ствол и справа, и слева, и сверху, и снизу, и на каждом пути у него оказывалось препятствие в виде "неживых" коридоров, складов и других отсеков. Разнообразия добавляло то, что в некоторых коридорах не было тяжести - не работали инерционные генераторы. Тут-то и выручал инерционный генератор гермокостюма. Рогер страшно не любил невесомости и в таких случаях всегда включал "персональное" тяготение.

В

конце концов, его заставили вернуться голод и жажда, ни еды, ни воды он с собой не взял - просто в голову не пришло, что в городе, построенным человеком, можно так проголодаться. Все, что он узнал, это то, что поселение называлось "Кардиана", или, как прочитали бы в колонии Астрия - "Кардиания". Это название было написано на стене прямо у выхода из порта, приютившего "Иглу" - ради этого далеко ходить было не надо. А вот то, что в одном из запертых помещений, имеющих, правда, прозрачную стену, он увидел нечто, напоминающее терминал управления местной Системой, было важно.

Обдумывая все эти не вселяющие энтузиазма вещи, Рогер вяло поедал щедро выданный ему разведчиками МС3-12 в дорогу плов, приготовленный из зерен неведомого растения и мяса неведомого зверя, каковые растение и зверь, может, и вовсе в природе существовали только в виде записи генотипа, по которому синтезаторы выращивали именно и только зерна и мышечную массу на мясо... Ладно, проводник он настроит так, чтобы пробить любую тупость недоделанных Систем - Система "Иглы" такое может. Придется взять с собой припасов - воду и еду. Для этого подойдет мягкий контейнер для переноски оборудования. К нему на всякий случай инерционную платформу, чтобы не тащить на себе. И, пожалуй, в первую очередь надо попасть в помещение с терминалом, уж с терминала-то настроить местную Систему Рогер смог бы, как-никак в давние времена системный анализ был его гражданской профессией.

Всё, спать-спать-спать. Утро вечера мудренее...

План его сработал. Дверь помещения с терминалом открылась под напором команд усовершенствованного проводника, и Рогер получил доступ к настройке Системы. Долго ли, коротко ли, перемежая этапы чесания затылка с лихорадочной работой с ассоциативными полями Системы, Рогеру удалось привести ее в мало-мальски божеский вид. Это был сегмент Системы, управляющий причальной стенкой и связанной с ней инфраструктурой. Главное, активировался транспортный терминал консоли. Тот, что связывал ее с остальной осевой конструкцией. И еще Рогер закачал в проводник карту всех помещений консоли и вообще всей оси. Карты внутренней поверхности города почему-то не было. Ну, нет, так нет. Хоть это, и то хорошо.

Дальнейший маршрут был составлен еще по прибытию, он не отличался оригинальностью, да и каким он мог еще быть? Из порта до терминала транспортной магистрали, потом в вагоне на магнитной подвеске до собственно осевой конструкции - до лифтовых терминалов, и дальше на лифте вниз, на внутреннюю поверхность. Так было всегда и везде. Только не здесь, где ничего не работало. Препятствия могли поджидать на любом этапе пути.

Рогера не оставляло двойственное чувство нереальности, навязчивого ночного кошмара. В знакомых местах, похожих не те, в каких он бывал сотни раз, он видел пустоту и неустроенность. Там, где он всегда проходил не только без опасений, но порой просто на автомате, даже не замечая деталей обстановки, двигаться надо было с осторожностью, рискуя нечаянно попасть в помещение с невесомостью, а то и вовсе без воздуха. И ни одной живой души вокруг! А он еще воображал, что город окажется перенаселенным.

Через пару часов

целенаправленного движения он, наконец, попал в один из коридоров центрального ствола. Освещение включилось, но транспортеры, которые должны двигаться вдоль коридора в оба конца, все-таки не работали. Рогер шел вдоль них пешком, за ним бесшумно скользила в воздухе инерционная платформа с припасами.

Выход в транспортный терминал открылся неожиданно. Помещение было огромным - потолок располагался на высоте в несколько десятков метров, плавно понижаясь по направлению к шлюзам. На перронах стояли несколько составов вагонов на магнитной подвеске. На первый взгляд, все работало. Рогер выбрал поезд покороче, всего из трех вагонов. Как только он подошел ближе, двери вагонов гостеприимно отворились. Ну что же, в путь!

Рогер разместил свою поклажу в проходе между креслами и остался стоять, взявшись за поручень. Торжественной встречи он так и не дождался, а неотложные дела призывают двигаться далее. Может быть приветственный митинг запланирован на том конце магистрали, на терминале в оси? Ситуация такова, что все может быть. Что же тут творится, черт вас всех побери?

Герметичные двери закрылись. Рогер на всякий случай одел гермошлем, обычно висящий у него за спиной в виде капюшона - вдруг механика герметизации поезда даст сбой. Через прозрачные стены и потолок было видно, что вагон тронулся - мимо, все ускоряясь, поплыл перрон, потолок терминала становился все ниже и ниже. Поезд прошел, не снижая скорости, через входные ворота шлюза, которые немедленно закрылись за ним. Впереди по ходу поезда открылась внешняя крышка шлюза, и поезд вырвался на поверхность консоли.

Мимо мелькали опоры системы магнитного подвеса, высоко в черном небе висели арки солнечной люстры, они казались неподвижными по контрасту с быстро проносящимися мимо внешними конструкциями консоли. Скорость поезда все увеличивалась, и величественная картина колец солнечной люстры пришла в неторопливое движение. Кольца со сверкающими зеркалами уходили все дальше в пространство, на их место надвигались новые, нависающие все ниже и ниже. Минут через двадцать показались элементы крепления колец, тончайшие нити - такими они казались с поверхности консоли - сверкая на солнце, уходили в невозможную вышину и терялись где-то в районе солнечных зеркал.

Торец "драма" становился все ближе, отсюда было видно, что зеркала люстры, вместо того, чтобы собирать весь солнечный свет на определенном участке торцевой поверхности - там, где расположены вторичные зеркала - разбрасывает его по всей этой поверхности случайными пятнами. Приглядевшись, Рогер заметил, что пятна эти лежат гуще к оси всей конструкции. Оставалось предположить, что некто, настраивавший Систему люстры, не дал себе труда довести дело до конца, а задал простейший режим освещения поверхности осевой конструкции - оттуда свет худо-бедно мог рассеиваться и на внутреннюю поверхность. Но из-за вращения люстры эта программа постоянно сбивалась, и освещение получалось неравномерным - как в пространстве, так и во времени.

Только сейчас Рогер попытался представить себе, как это должно выглядеть с внутренней поверхности: на оси периодически разгорается и тухнет световое пятно, свет падает то с одной, то с другой стороны. Там, видимо, царит постоянный полумрак, то более светлый, то сгущающийся в вечерний сумрак. Но ночь так и не наступает, так же, впрочем, как и ясный день. Картина довольно мрачная получилась. Но, как бы то ни было, Рогер надеялся, что на месте все прояснится. Главное - попасть на внутреннюю поверхность.