Рогер и Робинзон
Шрифт:
Тридцать пять лет назад в "ковчеге", несшем переселенцев к другой, еще не освоенной, но перспективной звезде, произошло восстание. "Ковчег" должен был лететь почти семьдесят лет, на его борту находилось сто двадцать миллионов человек. Обычно на "ковчегах" собираются единомышленники, принявшие решение покинуть родную колонию и всем вместе переселиться к новому солнцу. Поэтому восстания или другие виды политической активности среди их населения редки. Обычные "ковчеги" летят со скоростью примерно две третьих скорости света, поэтому по-настоящему далеко на них не добраться. В данном случае представители и сторонники партии, решившей организовать исход, приняли решение использовать более скоростное, "горячее", судно. Плюсом такого решения было то, что добраться до облюбованной звезды путешественники могли за
Рогер понимал, что люди, про которых рассказывал его собеседник, решились на отчаянное дело. За семьдесят лет, прошедших на борту "ковчега", мчащегося со скоростью, близкой к скорости света, во внешнем мире могло пройти и сто, и двести, и триста лет. Фактически, они забрасывали себя в будущее, где не имели шансов встретить никого из тех, кого они знали раньше. Пройденное ими расстояние в сотни световых лет надежно отсекало их от возможности получения какой-либо помощи от остального человечества. Для всех остальных они прибудут на место через сотни лет после старта, когда про их отлет многие основательно забудут. Несмотря на это, такие исходы были обычны и "ковчеги" для них строились во вполне промышленных количествах. Исход давал возможность начать все сначала, построить новый мир по новым, лучшим правилам. К сожалению, всегда получалось так, что прекрасные идеалы первопроходцев со временем медленно, но верно, заменялись привычной всем идеологией мира потребления.
Видно, партийные разногласия там были прямо совсем уж сильными. Такие исходы иногда кончались очень и очень плохо. Названия своей партии Пещерник Рогеру тоже не сообщил, хотя его это и не сильно интересовало - их тысячи в каждой колонии. Вообще, Рогер заметил, что в рассказе Пещерника слишком уж часто появляются лакуны и недомолвки. Чего стоит уже одно желание назваться псевдонимом.
Как бы там ни было, в полете, под угнетающим действием скученности и режима экономии, а также недостатка экологических радостей, среди народа начался разброд и шатания, а разногласия и трения в руководстве партии только усилились. Невезучий был этот полет.
Рогер знал, каковы условия жизни в "ковчеге". Обычно "ковчеги" представляли собой вращающийся барабан, только размером не с "драм", а гораздо меньше. Вся энергетика "ковчега" строилась на открытых генераторах энергии, тем более, на "горячих ковчегах". Жилая зона представляла собой многоэтажные ярусы в оболочке цилиндра. Зона экологии, которая в "драмах" является преобладающей, в "ковчегах" сильно ограничена - она находится на довольно небольшой внутренней поверхности барабана, фактически над головой многоярусного человеческого поселения. Пища и вода - все искусственное и производится из регенерированного сырья, другими словами, из очищенных и переработанных отходов человеческой жизнедеятельности.
Отец Пещерник занимал в партии один из руководящих постов. Про идеологические основы своей партии он рассказывал несколько туманно, но всегда подчеркивал, что они гораздо справедливей, чем у других. Короче говоря, верхушка партии разделилась на два лагеря, один из них, бывший в оппозиции, составил заговор и поднял мятеж. Что там было и как, Рогер не очень понял, но мятеж, в конце концов, был подавлен. Если бы обошлось без человеческих жертв, то Пещерник и его соратники, в одночасье ставшие сообщниками, провели бы остаток полета на нижних палубах на общественных работах. Победившее руководство партии было очень гуманным - Пещерник, правда, утверждал, что гуманность эта была показная - поэтому даже виновность в человеческих жертвах, которые, конечно же, свалили на предводителей мятежников, не стало карать смертной казнью. Это слишком бы возмутило людей в условиях продолжающегося полета.
Был суд, и был приговор. Не склонивших голову мятежников высадить в середине пути. Такое решение было возможно еще и потому, что в грузовых отсеках "ковчега" находились материалы для строительства пяти "драмов", которые
"Да, их было пять. "Алузия", "Веста", "Кардиана"... Эх, два других не могу припомнить...". "Может, Пещерник страдает склерозом?
– подумал Родж - в его возрасте это возможно. Отсюда и пробелы в рассказе... Но уж имя то свое...".
"Ковчег" растормозили, вышли на орбиту Мамаши, кстати, имя ей было тогда дано какое-то другое, собрали "Кардиану". Рогер представил, как смотрелся двадцатикилометровый "ковчег" рядом с двухсоткилометровой "Кардианой" - захватывающее, должно быть, было зрелище. К удивлению и ужасу Пещерника, на внутреннюю поверхность "Кардианы" он был доставлен один. Его сообщники - а их всех держали в заключении порознь - покаялись и принесли присягу старому руководству.
К этому моменту рассказа Пещерник пришел в заметное возбуждение. Речь его несколько потеряла в связности, и рассказ стал более путанным. "Они собрали все мое имущество. И все, что было у меня по контракту. Все высадили здесь. Влетели на челноке прямо сюда, через торец. И высадили все прямо на поверхность. Прямо на грунт...". Каяться, понятное дело, было уже поздно. Мятежникам был преподан дорогостоящий, но вполне недвусмысленный урок. Если собрать "драм" из готовых деталей занимает несколько месяцев, то новый "драм" взамен "Кардианы" по прибытии на место можно было построить за пару лет. Для этого у переселенцев были наготове все средства. Четырех же оставшихся "драмов" вполне хватало для ста двадцати миллионов человек, особенно на первое время.
Рогеру все стало ясно. Никакой загадки больше не осталось. Хотя нет, почему, например, не работает Система управления "Кардианой"? Хотя и тут понятно. Все-таки Система требует время от времени настройки и дообучения. А тут ее, похоже, сразу до ума не довели. И понятно, почему - "ковчегу" надо было лететь дальше. Ну что ж. Надо возвращаться за "Иглой", и забирать деда отсюда. "Отвезу его на Сигнус-четыре, пусть комитет там с ним разбирается - думал Родж, имея в виду Комитет по дальней разведке, нынешнего своего работодателя - надо же, прожил здесь в одиночестве тридцать пять лет, прямо как Робинзон Крузо".
Разговор на время прервался. Рогер молча наблюдал за работой кулинарного автомата. Тот готовил следующую трапезу, очевидно обед плавно переходил в ужин. Похоже, автомат пытался приготовить что-то вроде ромштекса. За прозрачной панелью кусок розового мяса плавал прямо в воздухе, поддерживаемый инерционным полем. Другие, хитро направленные инерционные поля в данный момент прокатывали его, как между двумя зубчатыми колесами, чтобы добиться нужной консистенции и толщины. Вот мясо подготовлено, оно опускается на раскаленный лист. Через пару секунд инерционное поле поднимает его высоко вверх, переворачивает в воздухе и снова обжаривает. Потом мясо взлетает вверх, встречается там с листом фольги, и поле аккуратно заворачивает его. Прямо представление целое. Похоже, конструктор-дизайнер прибора к такому эффекту стремился специально. Да, недешёвый аппарат. Вряд ли такой входит в состав стандартного оборудования "драма". Видно, собственность старикана.
Пещерник немного успокоился и сам сменил тему разговора. Начал с того, что почти повторил одну из своих первых фраз.
– Я слышал про такие машинки, как твоя, но не надеялся с ними в жизни встретиться. Она же летит быстрее света? А ведь при этом должны появляться парадоксы времени. Как с этим? Не приходилось самого себя встречать?
Рогер глубоко в теорию МС-перемещений, конечно, не вникал, но школьный ответ на этот вопрос выдал без запинки.
– Парадоксы возникают не в каждом наборе систем отсчета. Если точка вылета и точка прилета практически неподвижны относительно друг друга, то парадоксов нет. Вот, к примеру, если сейчас отсюда смотреть на МС3-12-3, в сильный телескоп, например, то окажется, что я туда еще не прилетал. Даже базы, на которую я летал, там еще нет. Но, если я отсюда отправлюсь не на Сигнус-четыре, а обратно на МС3-12-3, то себя я там уже не застану - мой прилет и отлет окажется в прошлом для меня, и там и здесь. И с самим собой, летящим сюда, по пути не встречусь. А вот навестить ваших бывших противников, летящих в "ковчеге" со скоростью света, у меня уже не получится. На МС-корабле не во всякую систему отсчета можно попасть.