Рок
Шрифт:
– Георг, берегись солнца! – предупредил Белоус. – Оно здесь в горах за пять минут кожу спалить может. Хорошо, что кепку прихватил.
– Да я машинально, – смущенно объяснил Проквуст, – случайно схватил со стула, когда Страж за мной пришел.
– Всякая случайность несет в себе закономерный смысл или неизбежные последствия, – изрек старик.
Георг не понял до конца этого поучения, но переспрашивать не стал. Зато он уже начал понимать, что всему будет свое объяснение с течением времени, а времени у него было много – целая жизнь!
ГЛАВА 9
в
Они шли вдоль лесного озера. В его зеркальной поверхности отражались облака и вершины гор. Вдали виднелась блестящая ниточка горной речки. Рядом с местом, где талая вода с гор вливалась в озеро, берег зарос небольшими деревцами. Стволы у них были белыми с черными крапинками. Издалека они выглядели изумительно красиво, Георг даже застыл от восхищения. Старик одобрительно посмотрел на него.
– Нравится?
– Очень!
– Это березы, Георг. Деревья философов и поэтов.
– Я никогда не слышал о таких.
– Это не удивительно, – грустно отозвался Белоус, поднял посох и протянул его чуть в сторону от рощи. – Смотри, Георг. Видишь, там, за деревьями крыша?
Проквуст всмотрелся: и действительно, над зеленым облаком листвы возвышался острый конек крыши. До него оставалось не более километра.
– Это ваш дом?
Почему-то Белоус молчал, хотя не слышать вопроса не мог. Может быть, у них не принято говорить о своем жилище с посторонними, подумал Проквуст.
– Учитель, простите, может быть, я опять спросил что-то не то?
– Да нет. – Белоус остановился и оперся обеими руками на посох. Положив подбородок на сомкнутые на древке ладони, он задумчиво смотрел на поверхность озера. – Я просто думаю, что тебе ответить. Ты наделен статусом Ищущего, – заговорил негромко старик, продолжая смотреть вдаль, – а понимаешь ли ты, что это значит?
– Нет, не понимаю, – честно признался Проквуст.
– Вот ты спросил о доме, а теперь стоишь и думаешь, чего это старик мудрит? Не красней, парень, нет в твоем вопросе ничего сложного, зато в ответе есть трудности. Ты здесь чужой, пришлый, в твоем мире дом – это стены квартиры или комнаты, так ведь?
– Да, именно так, Учитель.
– А здесь по-другому. Постарайся представить, что вся эта долина – мой дом: лес, камни у озера, горы над ним, березы, сосны, все вокруг. А дом? Дом – это всего лишь кладовка для моего тела на время его вынужденного отдыха. – Белоус скосил глаза на своего ученика. – А теперь и для тебя, Георг, – он выпрямился и добавил: – на некоторое время.
Проквуст не стал спрашивать, на какое время, чему его должны учить, он стал терпелив и чувствовал, что ведет себя правильно, взросло, весомо…
– Георг! – прервал его размышления старик. – Только не думай, что молчание – это всегда золото: мудрость без слов умирает, мой дорогой ученик. Оставайся самим собой. И пошли, у нас с тобой еще масса дел.
Проквуст шагал за Белоусом и думал: может, они все тут мысли друг у друга читают? Или дело в нем самом, в его примитивном, предсказуемом поведении? Это было неприятно, потому что Георг всегда думал о себе как об умном человеке с живым, пытливым разумом.
Вблизи дом не казался большим. Проквуст был человеком городским, мог ли его удивить двухэтажный домишко, срубленный из больших круглых стволов? За скрипучей,
– Доставай орехи, ученик. Сыпь в миску. Аккуратнее, – ворчал старик. – Так. Теперь возьми ковш и зачерпни воды, вон в углу бочонок стоит. И стаканы с полки возьми.
Белоус приказал принести две пары плоских камней и показал, как чистить орехи. Они доставали ядра и запивали их водой. Проквуст сначала принялся складывать очищенные ядрышки перед собой горочкой, чтобы отправить их скопом в рот. Но потом заметил, что Учитель делает все по-другому. Он не спеша брал орех, разбивал и медленно пережевывал ядрышко, иногда делал глоток воды. Георг несколько минут смотрел за размеренными движениями Белоуса, а потом стал подражать ему. Зачем? Он точно не мог себе объяснить, но старик ел так красиво, степенно, что невольно думалось: это не просто привычка, а часть ритуала.
После обеда Белоус поднялся и направился к отгороженной части дома, поманив за собой Проквуста. В комнате стояли четыре деревянных топчана, на одном из них лежало одеяло, из-под которого торчал березовый чурбачок. Старик подошел к шкафу у стены и достал еще одно одеяло.
– Спать будешь здесь, – он кинул одеяло на ближайший топчан. – Подушку подберешь себе сам. – Под седыми усами Учителя мелькнула лукавая улыбка. – Теперь пошли, будешь принимать хозяйство.
Сначала они подошли к очагу. Белоус показал, где находится посуда, спички, кучка дров. Рядом висела полка, на ней лежали два каравая хлеба. Георг втянул носом чудесный пшеничный дух и даже глаза закрыл от удовольствия: это был настоящий хлеб! В его мире такой продукт был доступен только людям, имеющим ранг не ниже пятого-шестого. Он обернулся и увидел пристальный взгляд Учителя. Проквуст смутился.
– Нравится?
– Да, это необыкновенно! Вы даже пшеницу выращиваете?!
– Кто – мы?
– Ну, наверное, люди, которые живут в Горной Стране?
– Когда-нибудь ты поймешь, насколько ты далек от истины, – вздохнул Белоус. – Пошли дальше, ученик.
– Простите, Учитель, можно вопрос?
– Давай, дерзай.
– Почему вы не называете меня Ищущим?
– Рано еще. Сначала надо определить, что ты искать будешь.
– А разве это еще не определено? – удивился Проквуст.
– Пока нет.
– Но…
– Рок покажет, Георг, – перебил его Белоус. – Оставь пока эти мысли, не томи себя ими, и не утомляй меня.
За домом стоял небольшой сарайчик с напиленными и наколотыми дровами; на стенке, на вбитых в нее колышках, висели две пилы, топор и колун.
– Запомни, Георг, это теперь твоя главная обязанность – пополнять запас дров. Вон там тропинка, по ней найдешь вырубку. Пойдем, займемся добычей ужина.
Здесь же, в сарайчике, из дальнего уголка Белоус достал длинный гибкий прут с намотанной леской, поплавком и крючком. Нечто подобное Проквуст не раз видел по телевизору. Старик привел его к берегу озера, где на изломе протоки у низких мостков привязана широкая, пахнущая смолой лодка.