Роковая тайна сестер Бронте
Шрифт:
— Матушка очень огорчится. И сестры тоже, — проговорил Джордж Смит с искренним сожалением, и из его груди вырвался печальный вздох.
— Думаю, у них не будет для этого повода, — живо возразила Шарлотта. — Мы с большим удовольствием примем вашу матушку и сестер на Патерностер Роу нынче вечером или же в любое другое время, какое им подойдет. Но при одном условии: этих почтенных особ непременно должен будет сопровождать самый заботливый сын и брат во всем Лондоне, а также его любезный друг — она перевела настойчивый взор с мистера Смита
— С величайшим удовольствием, — откликнулся мистер Смит.
Почту за честь, — заверил мистер Уильямс.
— Прошу прощения мисс… — начал Джордж Смит.
— Шарлотта, — подсказала пасторская дочь. — Шарлотта Браун. А это Энн Браун, — пояснила она, указывая на сестру, — Как видите, сударь, мы предусмотрительно зашифровали в своих псевдонимах наши подлинные инициалы. Кстати, будет лучше, если вы, досточтимые государи, станете обращаться к нам по именам, особенно в присутствии посторонних. Инкогнито «Беллов» не должно быть раскрыто.
— Милейшие мисс Браун, — обратился к сестрам глава издательской фирмы, — раз уж вы удостаиваете меня и мое семейство такой высокой чести, любезно выразив готовность оказать нам прием, не будете ли вы столь же любезны, согласившись нанести нам ответный визит?
— Ну, разумеется, мистер Смит.
— В понедельник днем вас устроит?
— Вполне.
— Отлично. Вы не будете возражать, если я приглашу на этот обед также нескольких своих друзей-литераторов? Например, достопочтенного мистера Теккерея, о котором вы некогда столь благосклонно отзывались в своих письмах. Все они мечтают познакомиться со знаменитым Каррером Беллом!
— Ни в коем случае, мистер Смит, — резко отозвалась Шарлотта, — Я глубоко уважаю мистера Теккерея и преклоняюсь перед ним и некоторыми другими талантливыми авторами из числа ваших друзей. Для меня было бы великой честью познакомиться с такими людьми — честью, которой я не заслуживаю. Поэтому пусть все останется, как есть.
— Что ж, воля ваша, — проговорил мистер Смит. — Мне, право, очень, очень жаль. Итак, в понедельник жду вас на обед.
— А я — на чай, если вы не против, — подхватил мистер Уильямс.
— С удовольствием, — ответила Шарлотта. — Но не забудьте о вечернем визите. Энн и я будем с нетерпением ждать вас.
— А также — вашу почтенную матушку и сестер, мистер Смит, — любезно заверила Энн.
— Всенепременно, — разом отозвались оба джентльмена, поднявшись со своих мест, чтобы лично проводить пасторских дочерей до выхода.
На улице Джордж Смит нанял кеб и, невзирая на отчаянные мольбы и уговоры растерявшихся сестер, заплатил вознице из собственного кармана, позаботившись о том, чтобы его славных клиенток доставили на Патерностер Роу со всеми удобствами.
Едва только пасторские дочери добрались до кофейни Капитула, как у Шарлотты вдруг начался сильнейший приступ головной боли: заботы и волнения последних дней — поспешные сборы, трудности поездки и последнее бурное объяснение на Корнхилл, 65 —
Когда гости наконец прибыли, и Шарлотта и Энн, не знавшая покоя в течение всего дня, находились уже в полуобморочном состоянии.
Миссис Смит оказалась весьма эффектной женщиной. Несмотря на свой преклонный возраст, она сумела сохранить статную фигуру и благородную осанку. На смуглых щеках этой почтенной дамы играл здоровый румянец, а ее живые карие глаза с нескрываемым интересом глядели то на Шарлотту, то на Энн. Одета миссис Смит была, по представлениям пасторских дочерей, довольно пышно. Коричневое бархатное платье, отделанное бахромою, выгодно облегало ее стройный стан и налагало на весь ее облик неповторимый отпечаток подлинного величия.
Дочери миссис Смит были очаровательными молодыми барышнями — две рослые красавицы с яркими, одухотворенными чертами и изящными аристократическими манерами. Внешне обе девушки походили на своего благородного брата: у каждой из них были глянцевые светло-каштановые волосы, уложенные опрятными, вьющимися локонами, обрамлявшими прелестные, точно обтянутые нежной персиковой кожей лица с темно-голубыми глазами и нежными алыми губками. Словом, обе барышни Смит являли собой совершенный образец английской девушки чисто кельтского (а не английского) типа красоты.
Глядя на роскошные вечерние туалеты сестер мистера Смита, Шарлотте и Энн, облаченным в простые деревенские одежды грубого пошива, стало как-то не по себе. На одной из барышень Смит было бледно-голубое атласное платье с пышными складками, отливавшее восхитительными сверкающими отблесками. Это богатое облачение как нельзя лучше сочеталось с прекрасными незабудковыми глазами девушки. Другая мисс Смит щеголяла в нежно-желтом муслине, отделанном белыми кружевами, — это платье чрезвычайно шло к светлым глянцевым локонам обворожительной молодой леди.
— Так, значит, вы и есть знаменитый Каррер Белл?! Тот самый, о котором говорит весь Лондон! — почтительно приветствовала Шарлотту миссис Смит, в чьих умных, проницательных глазах светилось неподдельное восхищение. — Вы — автор несравненной «Джейн Эйр»?! Поразительно!
Шарлотта, пораженная столь бурным приветствием, бросила на Джорджа Смита укоризненно-вопрошающий взгляд.
— Не беспокойтесь, мисс Браун, — ответил мистер Смит, мгновенно поняв значение сего мимолетного жеста. — Моя матушка — человек надежный. Она никому не выдаст вашего маленького секрета.