Роковая тайна сестер Бронте
Шрифт:
— Ради всего святого, Кэти, что ты такое говоришь! — испуганно воскликнула ошеломленная Шарлотта. Но герцогиня не слышала этого отчаянного возгласа. С ней творилось нечто невероятное: все ее тело сотрясалось мелкой дрожью, глаза хаотично перебегали из стороны в сторону. В эти поистине устрашающие мгновения миледи казалась одержимой, точно в нее вселился сам Сатана со всеми его легионами.
Пасторская дочь глядела на герцогиню с неизъяснимым ужасом и искренним сочувствием.
— Бедная… бедная Кэтрин! — невольно сорвалось с ее губ.
Как ни странно,
— Только не надо жалеть меня! Я этого не выношу!
Однако некоторое время спустя суровое лицо миледи смягчилось и приняло свое обычное ностальгически-задумчивое выражение.
— Прости меня, дорогая Шарлотта, — промолвила герцогиня. — Я была с тобой вызывающе груба.
— Все в порядке, Кэти, — отозвалась пасторская дочь, — Я понимаю.
— Я вижу, что ты проявляешь искреннее участие к моей судьбе и принимаешь выпавшие на мою долю страдания близко к сердцу, — сказала миледи. — Так вот, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь, милая Шарлотта. Какие бы адские муки не приходилось мне претерпевать в этой земной юдоли, у меня есть отрадное утешение. И я открою тебе его тайный смысл. Ты, вероятно, полагаешь, что Клифф и в самом деле умер?
— Но, дорогая Кэти, ты ведь сама давеча говорила о его смерти! — ошеломленно воскликнула Шарлотта.
— Он жив! — убежденно произнесла герцогиня. — И покуда мною владеет еще сознание, он будет жить! То, что я оплакиваю сейчас, — это всего лишь его бренное тело. Я преисполнена скорби об этом теле, хотя, в сущности, оно ничего не стоит. Главное — это душа Клиффа. А она для меня бессмертна: ведь душа моего возлюбленного — в этом ли мире, в загробном ли — не важно, спаяна навеки с моей душой! А значит, Клифф живет во мне, и мы с ним не расстанемся никогда!
Для пасторской дочери было очевидно, что миледи противоречит самой себе. С одной стороны, герцогиня отчаянно уповала, что ее возлюбленный явится в образе призрака и свершит над нею свое возмездие. Только тогда, когда это произойдет, Кэтрин и Клифф станут неразлучны. С другой же стороны, миледи утверждала, что ее с Клиффом души навеки спаяны воедино, и что Клифф живет в ней самой и никогда ее не покинет. В этом двояком убеждении герцогиня шла вразрез с самой собою. Неудивительно, что разум ее находился на грани помутнения. Столь ярко выраженное раздвоение сознания неминуемо толкает человека в устрашающий омут безумия.
Шарлотта снова сочувственно взглянула на подругу и обомлела: в этот момент светлейшая супруга герцога Хитернлина казалась точной копией покойной Эмили Джейн! Строгий, величественный силуэт миледи был обращен к пасторской дочери в полупрофиль. Черный капор, дотоле обрамлявший бледное, печальное лицо герцогини, теперь спустился ей на плечи, а ее восхитительные темные локоны беспорядочно разметались по плечам,
— В чем дело, дорогая? — спросила миледи, повернув голову к подруге и устремив на нее пытливо-вопрошающий взор.
Шарлотта поведала герцогине об ее удивительном сходстве с Эмили Джейн, проявившемся в эти минуты с поистине невероятной первозданною силой.
— Я немного помню твою сестру Эмили, — задумчиво отозвалась леди Кэтрин, — Это ведь та очаровательная малышка, которая была с нами в Коуэн-Бридже, верно?
Пасторская дочь утвердительно кивнула головой, чувствуя, как к горлу ее неотвратимо подкатывает клокочущий ком, стремительно перехватывающий дыхание.
— А какая она теперь, эта прелестная малютка Эмили? — поинтересовалась миледи.
— Эмили умерла шесть лет назад, — с трудом преодолевая слезы, проговорила Шарлотта.
— Как жаль! — с искренним участием воскликнула герцогиня. — Помнится, что уже тогда, в Коуэн-Бридже, я чувствовала к этой малютке какую-то особую неизъяснимую теплоту. Как будто бы нас связывали невидимые узы — прочные, нерушимые, как законы человеческого бытия. И потом я часто вспоминала эту милую крошку и даже не раз видела ее во сне. Она словно предупреждала меня о чем-то, словно пыталась внушить мне свои тайные мысли и передать свои силы. Можешь ли ты представить себе нечто подобное, дорогая Шарлотта?
Пасторская дочь не стала посвящать леди Кэтрин в те невероятные мистические взаимосвязи, в которые непостижимым образом вступила злосчастная судьба самой миледи с роковыми судьбами героев наделенного всемогущими Предвечными Силами романа Эмили Джейн «Грозовой Перевал». Но Шарлотта не могла, да, пожалуй, и не хотела скрывать от своей знатной подруги того поразительного факта, что сама покойная Эмили сознательно ощущала свое совершеннейшее духовное родство с некой таинственной женщиной, которая, по всем характерным признакам, являлась не кем иным, как леди Кэтрин.
— Так, значит, твоя сестра чувствовала то же, что и я? — ошеломленно спросила герцогиня.
— Она говорила, что женщина, к которой обращены все ее мысли, очень несчастна.
— Но откуда тебе известно, дорогая Шарлотта, что твоя прелестная сестра думала тогда именно обо мне?
— Эмили Джейн была наделена уникальной интуицией. Она чувствовала, что на этой земле живет женщина, несущая в себе столь же сильную энергетику, как и она сама. На всем белом свете есть лишь одна персона, природа которой подходит под данное условие просто идеально. Это ты, милая Кэтрин!