Роковое дело
Шрифт:
– Ну, – протянула Сэм, в ответ снова с уродливой мстительностью отозвался желудок. Решив сохранять спокойствие, Сэм, часто дыша, села на оставшийся стул. – Вы не предупредили, что у нас вечеринка, шеф. Я бы принесла закуски.
– Сержант, – сказал Фарнсуорт, его привлекательное лицо напряженно застыло, что отозвалось усилившейся болью в Сэм. – Прежде чем мы приступим к делу Джонсона, коротко обрисуйте, как продвигается расследование убийства О’Коннора.
Сложив руки на коленях, Сэм быстренько ввела их в курс дела, опустив детали насчет
– Прошло уже семьдесят два часа, а у нас нет подозреваемого? – возмутился Стал.
Сэм очень старалась не показать ему, что считает его ослом.
– У нас есть несколько персон, которыми мы интересуемся и активно изучаем. Вдобавок я думаю, что у сенатора есть сын, которого скрывали от широкой публики. Поэтому требую позволения завтра уехать в Чикаго для расследования этой ниточки.
– При чем тут это? – вновь возмутился Стал.
Чувствуя отвращение при виде трясущегося валика на животе и огромного двойного подбородка, когда Стал говорил, Сэм ответила:
– Если это правда, то отношения сенатора с матерью его сына очень даже могут иметь отношение к делу.
– Разрешаю командировку, – сказал Малоун, как высший по званию по отношению к молча дымившемуся Сталу.
– Спасибо, капитан, – поблагодарил Сэм.
– Вокруг рыщут федералы, – предупредил Фарнсуорт. – Я умудряюсь держать их подальше, но с каждым днем это все труднее.
– Понимаю. Мы продвигаемся так быстро, как можем.
– В вашем распоряжении все ресурсы, сержант, – напомнил шеф. – Используйте все, что вам нужно.
– Да, сэр. Спасибо.
– Теперь о другом. Мы задержали миссис Джонсон на семьдесят два часа.
– Вы ведь не собираетесь предъявить ей обвинение? – спросила Сэм.
– Помощник прокурора Миллер рассматривает предъявление обвинений.
– Если позволите, сэр, – сказала Сэм. – Хотя Дестини Джонсон никто по ошибке не назовет матерью года, я не сомневаюсь, что ее горе подлинное.
– Это не дает ей право угрожать жизни офицера полиции, – возразил Фарнсуорт.
– У нее веские причины злиться на сержанта Холланд и на департамент, - встрял Стал.
– Лейтенант, я нахожу вашу позицию неблагоразумной, – строго заметил Фарнсуорт – Можете вернуться к работе.
– Но…
Капитан Малоун указал большим пальцем на дверь.
Яростно взглянув на Сэм, Стал с натугой вытянул себя из кресла и поковылял к выходу. Когда за ним закрылась дверь, начальник обернулся к Сэм.
– Мы должны отнестись к ее угрозам серьезно, сержант. Вы крайне уязвимы на оперативной работе, поэтому до вторника, когда вы будете давать показания в суде, мы возьмем вас под наблюдение. Ограниченное дежурство, разрешение работать дома, никакой работы на выезде.
– Пока я собираюсь завтра в Чикаго, потом взять выходной в воскресенье, потом похороны сенатора, там не будет проблем.
–
– Убеждена, что местные и федеральные службы безопасности, которые прибудут, чтобы охранять президента, уж с защитой какого-то мелкого сержанта справятся, – с уверенной, как она надеялась, улыбкой заметила Сэм.
– Придется оповестить секретные службы об угрозах и вашем запланированном присутствии на панихиде, – сказал Конклин. – Я об этом позабочусь.
– Буду признателен, – одобрил Фарнсуорт. Потом наклонился к Сэм: – Я хочу, чтобы вы отнеслись ко всему очень серьезно. У Джонсон много дружков, и все они – справедливо или нет – обвиняют вас в том, что случилось. Им плевать, что не вы выстрелили. Им достаточно, что вы отдали приказ.
– Да, сэр.
Поскольку она тоже обвиняла себя, то могла понять, с чего они так решили.
– Помощник прокурора Миллер, сержант в достаточной мере готова появиться на суде во вторник?
– Да, шеф. Мы несколько раз прошлись, и она ни разу не сбилась с первоначальной версии.
– Тогда возвращайтесь к работе, – позволил Фарнсуорт. – Спасибо, что уделили нам внимание.
– Никаких проблем. – Послав Сэм ободряющую улыбку, Чарити встала и вышла из комнаты.
– Если это все, то у меня еще появились ниточки, которые нужно связать, прежде чем закончится моя поездка, – сказала Сэм.
– Еще кое-что, – сказал, потянувшись за папкой на столе, Фарнсуорт.
Сэм изо всех сил игнорировала приступ боли, скрутивший живот.
– Сэр?
– На этой неделе я обедал с вашим отцом.
– Да, сэр, он говорил. Я знаю, отец благодарен, что вы его навещаете. – И добавила, обращаясь к другим: - Все вы.
– И знаю, что вы изо всех сил стараетесь не уронить честь семьи в нашем департаменте.
– Я не хочу и не жду, что со мной будут особо обращаться из-за того положения, которое было у отца до того, как его подстрелили.
Чуть улыбнувшись, Фарнсуорт ответил:
– Тем не менее, он полюбопытствовал, получил ли я результаты экзамена на звание лейтенанта.
Этих слов было достаточно, чтобы уничтожить все попытки удержать боль в узде. Она пронзила Сэм, заставив задохнуться. Когда Сэм снова смогла заговорить, то произнесла:
– Я знаю, что отца и вас, как начальника, беспокоит, что я не смогла пройти экзамен в две предыдущие попытки.
– Я хотел бы знать, почему нигде в вашем персональном деле не упомянуто, что у вас дислексия. – Остолбенев, Сэм открыла рот, потом закрыла, когда просто не нашлась, что сказать. – Я провел кое-какие изыскания и обнаружил, что стандартные тесты – самые большие враги дислексии.
– Да, но…
– Дайте закончить, сержант. Должен отметить, эта информация для меня – облегчение. – Он показал на зама и капитана. – Для всех нас. Нам не давала покоя мысль, как лучший детектив не может сдать экзамен на звание, которое ей следовало уже давно иметь.