Роковой соблазн

Дроздова Алла

Да… Да…

Как же мне не хватало его тяжести…

Пальцы Макса прошлись по животу и ниже. Он не брал ими, лишь развёл шире бёдра и резко вторгся в изнывающую от острого возбуждения меня.

— Я люблю тебя, Аня… Думал, больше никогда тебя уже не увижу… Потом увидел на улице… с другим… Чуть с катушек не съехал… — откровения упорного мужчины дорогого стоили. — Аня… Люблю… Очень сильно люблю…

Длинный толчок за толчком. Да, так, как можно глубже… Новая волна сильного возбуждения эхом отдалась в разгорячённом теле от ритмичных движений. Слишком резких, отчаянных.

Максу, как и мне не верилось, что мы снова занимаемся любовью.

— Люблю… тебя… — срывающимся голосом сказала ему то, чего никогда не говорила. Носила в себе столько времени зря. — Всегда любила…

Всё. В лёгких не хватало воздуха. Все слова застряли. Остались только голые чувства и потребность, чтобы он не останавливался. Я обняла его за шею, приникла поцелуем к жёстким губам, но он эту инициативу забрал. Да, Макс — доминант во всём. И как мне это нравилось.

Его сила, надёжность, бешеная страсть. Не описать словами зашкаливающие ощущения, их просто не хватит. Лучше закрыть глаза и чувствовать. Что сделала и отпустила себя.

А он не нежничал. Заполнял собой по полной, брал своё, дарил мне блаженство и ускорял темп. Я утопала в нарастающих волнах экстаза. Всё в нашей близости приобретало особый смысл: переплетённые пальцы, поцелуи, контакт кожи, касания, взгляд глаза в глаза, стоны, признания.

Да, мой любимый мальчик. Теперь только так. По-другому между нами быть не может.

Сильнее. Жёстче. До предела настолько, что не знала, куда себя деть. Ещё немного, совсем чуть-чуть и я взорвусь вспышкой сверхновой. И он это видел. Наслаждался моментом подступающего оргазма.

Сквозь приоткрытые веки видела, как Макс напряжённо вглядывался в мои глаза. Он тоже был близок, и я без тени смущения отдала ему все накопившиеся непостижимые эмоции.

Взорвалась вместе с ним под многозначительный «Fucke».

Вместо эпилога

Настоящее время.

— Ты готова увидеть преобразования? — Захлопнув дверь «Лэнд Ровера», Макс щёлкает брелоком сигнализации. Он смотрит, как я глубокого вдыхаю морской воздух. Лёгкий ветер обжигает осенней прохладой согретую кожу лица. Не верится: я снова в Сочи вместе с ним.

Перед глазами кованые ворота. За спиной слышится шорох семенящих по пожухлой траве собак — два мокрых носа утыкаются мне в ногу.

Готова ли я увидеть спустя длительное время лавандовую ферму? Месяц назад была готова. А сейчас непривычный вид сбивает с толку — за воротами не видно дома.

— Модернизации много, — сообщает Макс, крепко сжимая мою руку, на которой поблёскивает полоска обручального кольца.

Да, теперь и я Романовская. На днях мы поженились во Владивостоке, и Макс привёз меня в Лазаревское на правах законной супруги. До перелёта желание оценить плоды его труда не иссякало. Теперь же…

Казалось бы, протяни вперёд руку и нажми на ручку калитки, если бы не волнение.

Я мысленно ругаю себя за заминку. Стараюсь отогнать волнение и крепко стискиваю пальцы Макса. Всё позади, но как-то не верится.

Мне нужна ещё секунда, чтобы собраться и можно переступать порог.

— Идём? — заглядывая в глаза, спрашивает Макс.

— Да.

Калитка бесшумно распахивается. Первое, что предстаёт перед нами — огромный сад. На его территории действительно нет дома и бунгало. На их месте разбиты цветники и построена стеклянная оранжерея. Это что-то новенькое в увлечениях Макса.

Я прохожу по вымощенным дорожкам вдоль ухоженного участка и обнаруживаю в восточной части облагороженного участка новый недостроенный одноэтажный кирпичный дом.

«Ну как тебе?» — встречаю в глазах мужа вопрос.

— Прекрасно, — читает он по губам одобрительный ответ.

А я иду дальше, к тому месту, где когда-то начинались поля. Они никуда не делись. Макс сохранил их, только капитально видоизменил то, что было.

По длине северной границы теперь простираются молодые саженцы деревьев. В будущем из них вырастет роща, отделяющая лавандовую ферму от современной застройки. Внушительной. Настоящего произведения современного архитектурного искусства. «Юнивест-Строй» воплотил в реальность грандиозный замысел. Тот комплекс, на который я смотрю, можно по праву назвать «Лавандовыми просторами». Для всех его жителей откроется изумительная красота. Полтора десятка гектар разнообразных красок, которые зацветут весной.

Да-да, полтора.

Я не ошиблась в Максе, когда доверила ему ферму. Мой замечательный мужчина не только сохранил, но и приумножил. Каким образом — другой вопрос.

— Как тебе удалось её расширить? — интересуюсь, обнимая мужа.

Я ведь не понаслышке знаю: сколько вложений требует лавандовый бизнес в первые три года. А с дополнительной землёй и новым проектом — страшно подумать, чего ему это стоило.

— Уговорил соседей продать часть участка, заросшего бурьяном. Они оказались сговорчивее тебя.

Шутка вызывает улыбку. А если серьёзно, он тот ещё делец, но не с безграничными возможностями. Из-за меня Макс лишился поддержки отца в прошлом, и ради меня же отказался от предложения вернуться в компанию, к большому огорчению Аркадия Романовского.

Тогда каким образом?

Я не произношу вслух мысль, несмотря на желание знать об этой стороне дел больше. Он сам открывает мне секрет. Оказывается, Макс продал мега-крутой спорткар и сдал особняк в аренду на несколько лет, чтобы профинансировать свой проект.

Он тоже умеет жертвовать. Умеет обходится без помощи всемогущего отца и добиваться свой цели.

И Аркадий Борисович, зная характер сына, молча гордится им, хоть и не одобрил его выбор. Стальной свёкор лишь усилиями Риммы приехал поздравить нас с бракосочетанием всего на час.

На практичного бизнесмена я не обижаюсь, ведь чего только в жизни не бывает.

Стартап мужа нравится мне всё больше, когда он делится одним из направлений:

— В сезон мы дополнительно организуем лавандовый туризм. Любой из отдыхающих сможет посетить наши просторы и устроить на них фотосессию. Да, Анна, это модное направление сейчас. Так почему бы и нет?