Роль «зрелой женщины», или Чувствительные истории
Шрифт:
– Он придет вечером! Вот что значит долго не встречаться с мужчинами. Я просто отстала от жизни. Раньше… Сережа… он звонил спозаранку, из любой командировки, спешил услышать мой голос. Но когда это было!
Телефон молчал.
День созрел, перешел за середину. В горле ощутился легкий укол. Он пронзил все существо, и воображение готовно нарисовало свою картинку.
– У него другая! Они любят друга, молодые … О-о!
С горлом творилось неладное. Пришлось обвязать шею теплым шарфом и придерживать рукой. Как
На кухне, готовое к трапезе, ожидало на столе угощение. Лишь ваза была без цветов, наполненная отстоянной водою.
– Что за страдание! Можно ли так поступать!
Боль охватила виски. Никогда с нею не случалось такого, она всегда была здорова, всегда готова к работе, к дальним съемкам. В девять раздался звонок. Помертвев, Ирина схватила трубку.
Звонила Киска.
– Алло, мамуля? Ты здорова?
– Конечно. Как ты ?
Но чуткая Киска уже уловила что-то.
– Мамуля, ты, правда, в порядке?
– Да, да. А что?
– Голос какой-то… смурной.
– Может быть, после вчерашнего банкета у Насти. Павлу исполнилось сорок лет, и вот… этот юбилей. До поздней ночи.
– Поня-ятно. Головка болит? А я уж стремнулась. Тогда приезжай завтра и привези ананас.
– Ананас?
– Я продула Ленке, а у нее день рождения. Въехала?
– Да, да, куплю самый спелый. Еще чего душа желает? Не ее, твоя?
– Жевачку кругленькую, синюю.
– Привезу. Целую тебя.
– До завтра.
Разговор с дочерью подбодрил ее, боль стихла. И она, было, встрепенулась, махнула рукой, но всё вернулось.
– Он кинул меня! – загорелось сердце. – Я старуха. Ста-ру-ха. Неужели?
Покачиваясь, она принялась ходить из угла в угол, глубже и глубже упадая в боль.
А в это время в кафе на Тверской сидела компания молодежи, девушки и юноши. В выходные дни вскладчину такие ребята коротают вечерок в сверкании огней, под звуки музыки, с бутылочкой сока или единственной бутылкой вина, сладостями, мороженым. Отношения просты и доверительны, все трудятся, никто ни от кого не зависит.
Был здесь и Виталий. И был он старше всех.
Он заметно отстал от своих ровесников. Школьные друзья закончили институты, переженились, стали серьезными людьми, и лишь он, словно мальчик, все ждал, что кто-то позаботится о нем, уладит его дела. Это было мучительно. Он злился.
Напитки пили из больших пестрых бокалов, бросая в них округлые кусочки льда. Шутили, танцевали. Виталий раз за разом упрямо приглашал девчушку из-за соседнего стола, словно не замечал своих, сидящих с ним рядом. Девушки переглядывались и пожимали плечами.
– И как они получают такие прозрачные ледышки? – поинтересовалась одна из них, рассматривая
Ребята задумались.
– Может, в струйном режиме?
– Я знаю, – поспешил Виталий. – Их замораживают под током.
– Классно. И под лаптем тоже, а, Вит? – съязвил плечистый парень.
– Ну, ты… – Виталий свирепо посмотрел на обидчика, вскочил со стула и убежал.
Ребята засмеялись.
– Он у нас мнительный.
– Мнительные пусть дома сидят, блин. Халявщик. Влез в колоду, так не зарывайся, – кипятился обидчик, накаченный парень с золотым перстнем на большом пальце.
Глупое поведение Виталия испортило вечер.
– Убежал, спрятался. Как ребенок…
– Вернется, никуда не денется, – пренебрежительно откликнулся кто-то.
И Виталий вернулся. Сел, надутый, ни на кого не глядя.
Время шло к закрытию. Все стали сбрасываться по счету. Затравленно озираясь, Виталий тихо обратился к своему обидчику.
– Займи мне и сегодня тоже, а? Я верну, чессно-слово. Сразу за все.
– Когда? – жестко спросил тот.
Все опустили глаза. Виталий заметался.
– Скоро, – залепетал он. – Как только …
– Когда?
И вдруг молния словно озарила Виталия.
– А-а… через час. Я кретин! – он схватился за голову.– Я совсем забыл! – и он расцвел на глазах, уверенно требуя внимания. – У меня есть любовница, актриса, старше меня. Чессно-слово! Красивая, известная. Ее все в лицо знают. Молодого ей захотелось, сама на меня вешается, а я что, отказываться должен? Чессно-слово! Эти старушки напоследок такое выделывают! Сейчас я ей позвоню, она сразу привезет. Чессно-слово!
Все молчали.
– Честно-слово! – уверял он. – Мне только позвонить.
Поворот событий заинтересовал всех.
– Звони, – обидчик протянул мобильный телефон.
Виталий поспешно порылся в карманах в поисках номера телефона. Посыпались истертые бумажки, квитанции. Нашел.
– Вот. Чессно-слово! Сейчас.
…Обвязанная шалью, Ирина горестно смотрела на экран. Что-то мелькало перед глазами, в голове звенело, болело горло. Она уже не ждала. Ей было страшно: вот так же, держась за горло, после сильного потрясения ушла ее мать.
Вдруг зазвонил телефон. Она вздрогнула.
– Привет! – весело сказал молодой мужчина.
– Ой… здравствуй!
– Ну почему же "ой", – капризно протянул он.– Ты ждала меня?
– Д-да.
– Тогда приезжай.
– Как?
– Молча, как.
– Прямо сейчас?
– А тебе не все равно?
Она молчала. Он исправил оплошность.
– Я соскучился. Приезжай скорее.
– Куда?– спросила Ирина.
– К Охотному ряду, к памятнику Жукову.
Это было совсем рядом, одна остановка. От Новокузнецкой до Театральной.