Роман Галицкий. Русский король
Шрифт:
– То и верно!
– рассуждал Угоряй.
– Сами проживём! Совет боярский порешит - и жить будем! Мы люди маленькие, нам многого не надобно!
– Так ведь Киев! Киев-То…
– А что Киев?
– Великий князь Святослав! Како он поглядит?
– А мы на него не посмотрим!
– вступил в разговор со-ляник Досифей, юркий Крикливый мужик с грубыми, изъеденными работой руками.
– Мы, како в Новегороде, жить будем! Сами!
Сами, - буркнул Ермолай.
– Вот погляжу я, как ты сам соль свою в Киев повезёшь! Да за первым же кустом остановят
– А ты что думаешь, без князя татей [22] не разгоним?
– запетушился Досифей.
– А бояре на что? Мы полки без князя водили на греков, сводим и на татей! Небось не страшнее! А с Киевом уговориться можно…
Тише вы!
– осадил их бледный, испитой мужик с тощей бородой, под которой на длинной шее дёргался кадык.
– Ещё Чего-то говорят!
– А чего ещё?
– горячился Досифей.
– Дали Галичу леготу и - шабаш!
– Угры, они умные, - встрял Угоряй.
22
Тать– разбойник, душегуб.
Говорил сам Бэла, не торопясь, чтобы боярин Володислав успевал выкрикивать за ним его слова:
– Сей наряд, мужи галицкие, дал я вам, чтобы жили вы и дела свои устраивали. Обещаю я охранять ваши вольности, следить, дабы не мешались к вам чужие князья, со своим уставом в ваш монастырь не лезли. Но княжить у вас я не могу. А следить за тем, как наряды исполняются, оставляю вместо себя сына своего Андраша, - Бэла за плечо вытолкнул вперёд мальчиками Володислав Кормиличич чуть посторонился, чтобы всем был виден юный королевич.
– Правда, он ещё зело молод, но в помочь ему будет ваш боярский совет и мои воеводы.
Двое угров, что стояли за спинами бояр-вечников, спешно протолкались в передние ряды.
Сии слова были встречены восторгом. У города был свой князь! Пусть молодой - ему помогут мудрые советники. И хорошо, что молодой, - не станет покушаться на вольности. И Киев с Владимиром-Залесским да и Волынь не станут совать своего носа в чужие дела. Есть князь - есть власть. А в чьих она руках - самого князя или бояр, про то другой сказ. Уж бояре-то её из рук не выпустят. Злее псов цепных будут защищать своё, кровное.
Весёлым ворочался домой кончанский староста Угоряй. Зашёл он с Ермолаем по дороге в избу, где всегда было можно выпить по кружке браги, шёл хмельной, орал песни. Придя домой, требовал ещё медов и, напившись, кричал на домашних и огрел-таки Никиту посохом по спине - пущай щенок видит, что отец всегда прав и угры вона как хороши!..
3
Владимир не находил себе места. Вот уже вторую седьмицу он жил в угорском обозе, в то время как Бэла, его
Большая часть дружины осталась в Эстергоме охранять Алёну и детей. С собой Владимир взял только нескольких самых проверенных воев. Был среди них и Янец, сын небогатого боярина, по доброй воле ушедший в дружину и не бросивший князя в самые трудные дни. Он был готов следовать за Владимиром куда угодно и сейчас ходил за ним хвостом, хотя доподлинно ведал Владимир, что есть у Янца в Галиче милая. Когда покидали город полгода назад, весь извёлся Янец, не ведая, как теперь проживёт в разлуке, и сейчас еле терпел.
Владимир мерил шагами шатёр. Янец сидел снаружи на пороге, и князь едва не наступил на него, когда вышел.
– Ты почто тут?
– процедил он.
– Что угодно, княже?
– Янец проворно вскочил.
– Ничего не угодно, - проворчал Владимир, озираясь по сторонам. Неподалёку он заметил нескольких угров. Вои стояли вольно, мирно беседуя о своём, но князь успел заметить, что всюду, куда он ни пойдёт, неподалёку оказываются двое-трое угров, которым якобы только тут и можно поболтать.
– Ишь ты, ровно татя стерегут, - процедил он сквозь зубы.
– Ага, - согласился Янец.
– Уж с утра тута толкутся.
– Обложили… Да и ты тоже… Чего тут сидишь?
– внезапно повысил Владимир голос.
– Так, может…
– Ничего мне не угодно!
– взорвался князь.
– Убирайся вон!.. В Галич свой ступай ненаглядный! Небось, заждалась милка-то!
Янец отпрянул. Он привык к таким вспышкам князя, но сейчас подумал, что он прав.
– Я это… ненадолго, - сказал он и, попятившись, быстро ушёл.
Владимир резко повернулся, рывком запахнул за собой полог шатра. В негромкий гул угорского стана ворвался и унёсся вдаль топот копыт - Янец спешил в Галич. Звук этот неожиданно наполнил Владимира горечью.
«Все меня бросили, - со злостью подумал он.
– Никому я не нужен… Но вот ужо погодите! Доберусь я до власти - за всё расплатитесь!»
Скоро опять раздался стук копыт. Всадник осадил коня перед самым шатром. «Что-то быстро Янец. Не иначе милка прогнала!» - успел подумать Владимир, как полог откинулся.
– Его величество король Бэла кличет тебя в свой шатёр!
– произнёс гонец.
Недовольный, но весь трепещущий от странного предчувствия Владимир переступал порог просторного королевского шатра. Несколько дружинников, что сопровождали его, остались снаружи.
Бэла был не один. Двое его воевод и несколько воинов стояли по бокам. Сам король сидел у накрытого стола, держа в руках кубок с вином.
– Здравствуй, брат!
– воскликнул он и встал.
– Проходи, садись, раздели со мной обед!