Роман-газета для юношества, 1989, №3-4
Шрифт:
Плох был Ваганов. Почему-то лежал на полу, на матраце.
— Свалился он. Ка-ак грохнется, — сказала Иришка. — Стянула я матрац, и он лег на него. Во-олодя, хо-олодно!
— Сейчас, Иришка, сейчас, — засуетился Володя. — Гляди, рыбку принес. Уху сварим, небольшую такую ушишку.
Время тянулось томительно. Очнулся Ваганов, спросил Володю, сходил ли он на Литейный. А потом опять не то потерял сознание, не то заснул.
Уже начало смеркаться, когда гул нескольких пар ног прокатился по лестнице. Люди шли и стучали в квартиры. Стучали долго и настойчиво. Кто? Вот замолотили
— Кто там?
— Из райкома комсомола мы, — послышалось в ответ. — Дети тут есть? Билеты на елку принесли.
— На елку?! — Володя откинул крюк.
Трое девушек в ватниках, ватных брюках и шапках-ушанках стояли на лестничной площадке. У одной из-под шапки выбивалась черная как смола челка. Так это же… Ведь такая челка могла быть только у Зойки. Володя шагнул вперед, заглянул в лицо девушке, ну да, это ее чернущие глазищи! Как два угля. Зоя вдруг удивленно ахнула, схватила его, притянула к себе.
— Вот так встреча. Тут живешь? — Володя кивнул. — Слышала: в зоопарке трудишься? Молодец. Зайди как-нибудь в райком, хорошо? А теперь… — Она порылась в кармане и вынула картоночку: — Это тебе.
— Что это? — спросил Володя и на всякий случай сказал: — Двое нас. Иришка, иди сюда. Вот, сестренка моя.
Он и не думал соврать, как-то само собой получилось: «сестренка». Иришка радостно и удивленно взглянула на него и торопливо проговорила:
— Да, сестренка я. Родная… даже очень. А что?
— Держи и ты. Это билет на елку.
— На елку? — удивился Володя. — Зоя, ты что? И разве я ребенок?
— Володя! — дернула его за руку Иришка. — А я?!
— Будет концерт и ужин. Всего! — сказала Зоя.
— Подожди, на рынке есть еще десять ребят и девчонок. — Володя удержал Зою за рукав. — И Шурка Бобров. Помнишь? Игрок в «перья». Я бы сходил к ним.
— Это дело, Волков. Держи билеты и сходи на рынок сегодня же.
Лишь девушки ушли, Володя быстро оделся и почти бегом направился к развалинам Стеклянного театра, спрыгнул в дыру-лаз Шуркиного «царства» и постучал в железную дверь.
— А, это ты? — услышал Володя сиплый голос Шурки. — Иди сюда, к огню. — Володя направился в угол подвала. Вся компания Шурки была в сборе, сгрудились вокруг печки, тянули к огню руки. Шурка сел на ящик, показал Володе: садись рядом. — К нам? — И, не дождавшись ответа, сказал: — Катастрофа, Вовка. Болят пальцы, нет подвижности. Все деньги сегодня продул.
— А дрова? Вода?
— Я же сказал: катастрофа. Чтобы кипятить воду, нужно много дров, понимаешь? Было у нас одно местечко: дом деревянный, разрушенный. Пилили мы там балки, а вчера военные весь дом разобрали по бревнышку и увезли. Для госпиталей… — Шурка подул на обмотанные тряпками пальцы, сплюнул на грязный пол. — Вот мозгуем. Слышал, что через Ладожское озеро дорогу по льду проложили, да? Так вот — может, пехом на Большую землю дунуть?
— Не дойдете, — сказал Володя. — Там километров сто. — И вынул из кармана билеты. — Держите… жулики. На елку это. Комсомол организует. Помнишь Зою?
— Как же! — Шурка прочитал, что написано в билете, раздал своим приятелям, пожал удивленно плечами: елка! Улыбнулся. — «Перевоспитывайся, Бобров. Азартные
Не было никаких сил дождаться вечера. Как медленно тянется время: стрелки будильника еле двигались, может, опять механизм замерз? И Володя грел часы у печки и еще и еще раз перечитывал пригласительные билеты — Иришка требовала. И Пургина почему-то нет, не случилось ли что с ним?
В половине пятого Володя накормил очнувшегося Ваганова жиденькой ухой: одна маленькая рыбка-окунишко на кастрюлю. Тот ел жадно, торопливо глотал горячую жижу. И Володя подумал, что теряет сознание Ваганов не столько от ран, сколько от истощения. Уже одетая Иришка нетерпеливо топталась у дверей. Володя укутал Ваганова в одеяло, быстро оделся, вышел из квартиры, ключ повесил на косяк.
Неужели Новый год? Володя торопливо шел и вспоминал, как накануне прошлого Нового года ходили с мамой по шумным, ярко освещенным улицам, ходили из магазина в магазин и покупали всем подарки.
Неужели все это было? Неужели такое когда-нибудь сможет быть опять?… Из мутной, морозной заснеженности медленно всплыла высокая черная фигура. Мужчина в командирской, с черным меховым воротником, морской шинели шел навстречу, волоча железное корыто.
Володя посторонился, подвинул Иришку: пропусти.
Мужчина остановился, сдвинул на затылок шапку — ушанку. Очень знакомое лицо. Лохматые заснеженные брови, карие глаза… Володя взглянул в корыто. Там, покрытый синим полотнищем флага отплытия, лежал Жека.
— Мальчик, где ближайшее кладбище? — спросил мужчина.
— Морской Скиталец… — пробормотал Володя растерянно.
— Что? — переспросил мужчина. — Вот вернулся, а сын… — Мужчина, не дожидаясь ответа, потащил корыто. Все тело не поместилось в корыто, и ноги волоклись по снегу и чертили две неровные полосы.
— Все прямо, а потом… — крикнул Володя вслед, но голос его сорвался. — Постойте!
— Идем же. — Иришка дернула его за рукав. — Опоздаем.
У входа в кинотеатр, который давным-давно не работал, стояли двое военных моряков с винтовками. Володя долго рылся в кармане, никак не мог отстегнуть булавку: перед глазами все еще плыло и плыло лицо Жеки, а Иришка, с испугом вытянув шею, глядела на него. Потом он все же отстегнул булавку и пуговицу и показал билеты. Их пропустили в пахнущее еловой хвоей тепло. Как тут тепло! И сколько света. Когда они прошли через двойную завесу штор. Укрепленных у входа, чтобы свет не проникал на Улицу, они остолбенели — десяток лампочек, не свечей или там коптилок, а самых настоящих ярких электрических лампочек горели в вестибюле. Толпились мальчики и девочки, девушки в белых кофточках и черных юбках.
— Волков! И вы, мальчишки, все сюда, — услышал он властный и резкий Зойкин голос. — Внимание! Мальчишки, идите к двери, на которой нарисован медведь. А девочки — где лиса. Внимание!
Володя усмехнулся: «внимание»… Иришка удивленно взглянула на него и тоже захихикала.
— Слушайте все! — командовала Зоя. — Сейчас вы разденетесь и свои вещи сложите в угол комнаты… Внимание! И пройдете в другую комнату. Вам дадут новые пальто, свитеры и брюки. Волков, снимай же свое пальто. Быстро, быстро.