Роман моей жизни. Книга воспоминаний

Ясинский Иероним Иеронимович

Я занялся уроками и писанием статеек, Вера Петровна — музыкой; и скоро, накопив сто рублей с небольшим, мы уехали в Петербург.

Я был уверен, что там я не только получу ученый диплом, но и литературные способности мои будут использованы столичными журналами.

О Петербурге у меня и у Веры Петровны было представление, как о городе, так сказать, насквозь нигилистическом, населенном Базаровыми, Лопуховыми, Рахметовыми и Верами Павловнами [102] . Чтобы приблизиться, хотя бы по внешности, к идеалу, Вера Петровна остригла под гребенку свои роскошные волосы, и в дороге ее принимали, за гимназистку, да и голос у нее был детский.

102

Персонажи романов И. С. Тургенева «Отцы и дети» (1862) и Н. Г. Чернышевского «Что делать?» (1863).

Ехали мы в третьем классе. Разумеется, перезнакомились со всем вагоном. Все это были, большею

частью, студенты, барышни с фельдшерских курсов и мужики с белыми нерабочими руками и с интеллигентными лицами, сходившие то на той, то на другой станции, или точно также появлявшиеся в поезде на разных станциях. Легко было угадать, что это за мужики [103] . Некоторые из них быстро «снюхивались» с нами, а некоторые упорно отмалчивались и до конца оставались верны своей роли.

103

Намек на народников, предпринимавших так называемое «хождение в народ».

Один из более откровенных народолюбцев доехал с нами до самого Петербурга, откуда он был родом. Все лето он провел среди крестьян и сообщил нам по секрету, что деревня еще не созрела до сознательного восприятия «наших идей». Вообще, она даже консервативна, и ежели работаешь в качестве кузнеца или как-нибудь иначе помогаешь ей, она — ничего, дружит и покормить не прочь, но книжку не любит и пропаганды не понимает, а может и по шее накостылять за иное слово.

В Петербурге наш знакомый, доставший из котомки перед Николаевским вокзалом мещанское пальто и картуз и вдруг преобразившийся, указал дешевую улицу и даже помог нам сейчас же найти комнату в одном домике на Кронверкском проспекте, против парка.

Хозяйства мы не заводили, питались в кухмистерских, и через месяц Вера Петровна заложила обручальные кольца и приданое серебрецо, а я свое золотое пенею.

В Петербург приезжал поздней осенью отец, останавливался у меня, и на его вопрос, как живется, я соврал, что великолепно, и что литература меня вывезет. То же самое сказал я и брату Веры Петровны, врачу, приезжавшему с женой «пожуировать» в столице.

Документы свои с прошением о приеме я подал в университет, но множество хлопот и мелких забот, явившихся плодом недомогания Веры Петровны, и необходимость работать на двоих, чтобы как-нибудь прокормиться, помешали мне бывать на лекциях. Железнодорожный знакомый, правда, поделился со мною уроками, но они были грошовые.

Наконец, я обратился, узнав адрес, к Василию Степановичу Курочкину, в угасавшей, и вскоре угасшей, «Искре» которого я иногда принимал участие юмористическими сообщениями из провинции.

Глава восемнадцатая

1871

В. С. Курочкин. «Азиатский Вестник». Издатель Пашино. Кущевский. Глеб Успенский. Встреча с Некрасовым. Толки о Некрасове и Лескове. Работа в редакции. Бегство Пашино и конец «Азиатского Вестника».

Жил Курочкин на Фурштадтской [104] , в очень хорошей квартире с особым подъездом. Встретили меня две нарядные молоденькие горничные. В передней стояли шкафы с книгами, в других комнатах висели картины, драпировки. В кабинете, куда меня ввели, за великолепным письменным столом сидел в поношенном азиатском халате темноволосый человек лет сорока с веселыми глазами на выкате. Это и был Курочкин.

— Что же вам, собственно, нужно? — начал он. — Леонтьев, которому я сдал в аренду «Искру», сбежал и самого меня «посадил» [105] . Гонорара за него я платить не могу. Не огорчайтесь, однако, молодой человек. Корыстолюбие не свойственно вашему возрасту. Что-с? Зато вы нашли то, чего не теряли. Случайно я сейчас пересматривал последний портфель «Искры» и пробежал вашу повестушку «Пан Куцый». Положим, я разорвал и бросил в корзинку. Никуда ее не пристроить. Но вы грамотны. Что-с? Литературно грамотны, и есть искорка. А нам как раз нужен секретарь. Я говорю о новом ежемесячном журнале, который я должен буду редактировать. Посидите у меня, я с вами потолкую, и, если подойдете, дам карточку к издателю. Чего? Не пугайтесь — «Азиатского Вестника»! [106]

104

В петербургской краеведческой литературе адрес В. С. Курочкина на Фурштатской улице не отмечен. Во второй половине 1860-х гг. поэт жил на Невском проспекте, в доме А. А. Заешникова, № 55 (соврем. № 57), кв. № 5 (Всеобщая адресная книга С.-Петербурга. СПб., 1867–1868. Отд. Ш. С. 254).

105

После обвинения «Искры» за публикацию фельетона Н. Демерта «Обратите внимание» (1870. №25) в безнравственности и цинизме и начала судебного преследования, издание журнала было приостановлено, а В. С. Курочкину предложено представить на утверждение Главного комитета по делам печати нового редактора. По его представлению редактором с № 44 «Искры», вышедшего 1 ноября 1870 г., был утвержден Владимир Николаевич Леонтьев (? – 1870-е) — журналист либерального толка, в прошлом близкий

сотрудник «Голоса», помощник А. А. Краевского по редактированию газеты.

106

«Азиатский вестник. Учено-литературный журнал». В свет вышел только один первый номер журнала за 1872 г. (как указывает Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, «за отсутствием подписчиков»). Факт редактирования «Азиатского вестника» В С. Курочкиным известен только из мемуаров Ясинского.

Он слегка картавил и чуть не за каждой фразой прибавлял «что-с». Над отоманкой висела литография Беранже [107] .

Конечно, выражение моего лица забавляло Курочкина. Он взял меня за руку и сказал:

— Да вы не смущайтесь, коллега. Вы сотрудничали в газете. Значит, у вас есть опыт. А горшки не святые лепят. Что-с?

Минут через пять он познакомил меня со своей женой, молодой угловатой дамой, и усадил обедать, расспрашивая о провинциальных настроениях и о молодежи. Отзывается ли она на литературные явления? Потом распространился о роли, которую играла «Искра» в шестидесятых годах в русском обществе, и какие доходы приносила. Жена его (Наталия Романовна) вознегодовала:

107

Возможно, имеется в виду широко известный портрет французского поэта Пьера-Жана Беранже (Beranger, 1780–1857), гравированный Ш. Кузеном (по живописному полотну А. Шеффера) для издания стихотворений поэта в 1834 г.

— Уж лучше бы ты не хвастался! Верите ли, я за семьсот рублей ротонду заложила, и только на днях выкупила. Уж очень мы в шампанском любили купаться!

От Курочкина я пришел на Артиллерийский плац к Петру Ивановичу Пашино [108] и увидел бледного черноволосого господина, жующего какие-то пахучие лепешки и приволакивающего ногу, очевидно, после удара. Прислуживал ему старенький карлик, желтый, как лимон, безбородый.

Пашино путешествовал по Средней Азии и свои путевые впечатления напечатал с посвящением министру [109] . Он показался мне выживающим из ума. По временам, он точно просыпался и начинал со мной говорить совсем не кстати. Когда я подал рекомендацию Курочкина, он сказал:

108

П. И. Пашино (1836–1891) — ученый ориенталист, путешественник, литератор.

109

Имеется в виду книга: Туркестанский край в 1866 году. Путевые заметки П. И. Пашино. С 20-ю рисунками в три тона работы А. Гине, 35-ю виньетками, резанными на дереве А. Даугелем и рисованными В. Крюковым и с картою Туркестанского края. СПб., 1868.

— Вы знаете, Курочкин женат на горничной… А в Самарканде в моде у мусульман мальчики… Ну, хорошо, пятьдесят рублей в месяц и… как это называется…

Он щелкнул пальцами по крышке коробки, проглотил пилюлю и вопросительно смотрел на меня.

— Вы предлагаете мне пятьдесят рублей за секретарские обязанности?

— Бесспорно и неукоснительно. Но как же, как же. Я бы хотел знать… как называется?.. Как? — приставал он.

Я напоследок понял, что речь идет о корректуре.

Таким образом, по странному стечению обстоятельств, руководимых насмешливой судьбой, «Азиатский Вестник» попал в редакторское заведывание к Курочкину, а я стал секретарем журнала. Кто поддерживал журнал, Пашино скрывал и раздавал авансы направо и налево.

Курочкин пригласил Глеба Успенского, Чуйко, Михайловского и Шелгунова [110] (сосланного тогда в Калугу и оттуда приславшего согласие; Пашино сам поехал за статьей и привез из Калуги, кроме статьи, несколько коробок «калужского теста»), Михайловский от участия в «Азиатском Вестнике» отказался, а к Кущевскому, тогда бывшему в славе автору «Николая Негорева» [111] , был командирован я.

Каменноостровский проспект, как и вся Петербургская сторона, не имел еще права украшаться каменными постройками. Даже деревянных лачужек на нем было мало. Тянулись бесконечные огороды. В глубине одного из них, в маленьком двухэтажном домике, жил Кущевский с женой.

110

Глеб Иванович Успенский (1843–1902) — писатель, публицист; Владимир Викторович Чуйко (1839–1889) — литературный и художественный критик; Николай Васильевич Шелгунов (1824–1891) — публицист и литературный критик, деятель освободительного движения. О Н. К. Михайловском см. ниже примеч. к с. 170. Из всех перечисленных литераторов в № 1 (единственном) «Азиатского вестника» (см. выше примеч. к с. 88) лишь Н. В. Шелгунов поместил статью «Что такое Азия?».

111

Иван Афанасьевич Кущевский (1847–1876) — прозаик, критик, фельетонист; автор нашумевшего романа «Николай Негорев, или Благонамеренный россиянин», опубликованного в 1871 г. в «Отечественных записках» (№ 1–4) и вслед за тем вышедшего отдельным изданием (СПб., 1872).