Роман моей жизни. Книга воспоминаний
Шрифт:
Получив ключ от шкафа с беллетристикой, я нашел в нем до тысячи рукописей. Коропчевский был прав, говоря, что весь этот материал на три четверти негодный, уже побывавший в разных редакциях, забракованный и пробующий счастья во вновь открытом журнале.
Попытал было Жемчужников [179] похозяйничать в шкафе, чтобы помочь мне, и подтвердил, что, действительно, ему не попала ни одна сколько-нибудь сносная повесть.
Но, кроме Боборыкина, из писателей никого в журнале еще не было. Хороший же журнал обязан создать кадр своих писателей. Я стал таскать на дом туго набитые портфели и читать по ночам произведения начинающих авторов, и — на первых же порах — был вознагражден за свое доверие к силам моих современников. Я сам был начинающий писатель и в глубине души считал, что все-таки беллетристика выше того, что печатается в журналах под флагом науки, публицистики и критики.
179
Аполлон Александрович Жемчужников (1839–1891) — соиздатель (совместно с Сибиряковым) журнала «Слово», платформа которого была близка либеральным народникам.
К числу моих находок в редакторском шкафу, носившем обидное название «корзины», прежде всего принадлежал «День итога» Альбова [180] . Вещь была вполне литературная, даже мастерская, и по мысли оригинальная. Автор изобразил петербургского обывателя, до того, в своей разночинной самовлюбленности, ушедшего в чувство личности, что он совершенно оторвался от людей, от общества, потонул в одиночестве и кончил самоубийством, чтобы поклониться себе, как богу. Написана же была повесть в тонах Достоевского. А мы только-что с Марией Николаевной начитались романов Достоевского.
180
Михаил Нилович Альбов (1851–1911) — прозаик. Принесший
Надо заметить, что недостаток сведений по части социально-экономических наук и у меня, и у Коропчевского, к тому же постоянно заболевавшего и утомленного неудачами в личной жизни и долгами, и много энергии уделявшего, по моему примеру, подготовке к профессии беллетриста, — мы исписывали по стопе бумаги в месяц, и все это бросали в огонь, — неблагоприятно отражался на журнале: он стал в политическом отношении ни народническим, хотя мы — печатали народников, — и Венгеров, как критик, был их апологетом [181] — ни социал-демократическим, хотя журнал и выкинул строго научное знамя и, в лице Зибера, склонялся к марксизму, а я в каждой книжке в течение трех лет отмечал успехи материалистической мысли.
181
Семен Афанасьевич Венгеров (1855–1920) — историк русской литературы и общественной мысли, библиограф. В конце 1870-х – первой половине 1880-х гг. сотрудничал в журнале «Слово».
Тогда вообще не была еще проведена демаркационная линия между народничеством землевольцев и народовольцев и пролетарским социализмом. Не было вражды между тем и другим течением, как не было также антагонизма между надпольною и подпольною революционною литературою. Революция нам казалась во всех нарядах привлекательна. «Во всех ты, душенька, нарядах хороша» [182] . У нас поэтому сотрудничали, в качестве беллетристов, рецензентов и публицистов и многие подпольники: таковы — Клеменц, Бух, Сергей Подолинский, Якубович [183] , Каблиц, Лангауз (каракозовец) [184] и др. — не помню всех. Во всяком случае, «Слово» стало популярным журналом, и попасть на его страницы считалось успехом, не взирая на многие его недохватки. Мы принимали сотрудников, не особенно справляясь с их паспортом — лишь бы не из полицейского участка. Но, входя в журнал, они становились членами только нашей семьи. Таким образом, сотрудничали у нас: известный адвокат князь Урусов [185] , прокурор Владимир Жуковский [186] , отказавшийся на суде обвинять Засулич и вылетевший в отставку; адвокат Андреевский [187] , чиновники Воропонов и Головачев [188] — и тут же подпольники из «Народной Воли», в органе которой, кое-как напечатанном в тайной типографии, встречались в списке жертвователей на революцию и наши инициалы; собирал же пожертвования и составлял списки Якубович — впоследствии Мельшин, усердно переводивший для «Слова» «Цветы зла» Бодлэра; из поэтов с революционной закваской подвизались у нас еще Мартов (Михайлов) [189] , Баркова, воспевавшая «рвань, вошью богатую» [190] , печатал стихи Омулевский, автор «Шаг за шагом», он же Федоров [191] .
182
Строчка из поэмы И. Ф. Богдановича «Душенька» (1778), ставшая крылатым выражением благодаря использованию ее А. С. Пушкиным в качестве эпиграфа к повести «Барышня-крестьянка» (1830).
183
Дмитрий Александрович Клеменц (1848–1914), Лев Константинович Бух (1847–1917), Сергей Андреевич Подолинский (1849–1880-е), Петр Филиппович Якубович (1860–1911) — петербургские литераторы, связанные с революционным движением.
184
Адольф Францевич Лангауз (Лаунгауз) (ок. 1837-?), провизор. Был привлечен к ответственности по делу Каракозова по обвинению в участии в организации тайного кружка «Ад» и с 30 июня 1866 г. заключен в Петропавловской крепости. 14 июля 1866 г. передан Верховному уголовному суду. За противозаконную передачу яда лицу, не имевшему права на его получение, был приговорен к заключению в крепости на 8 месяцев. После освобождения из крепости 11 марта 1867 г. был отдан под негласный надзор полиции; в конце ноября 1869 г. обыскан в связи с нечаевским делом; в 1874 г. надзор был продолжен, в виду его «сомнительного поведения».
185
Александр Иванович Урусов (1843–1900) — князь, юрист, присяжный поверенный округов Санкт-Петербургской и Московской судебных палат, товарищ прокурора Варшавского и Санкт-Петербургского окружных судов, литературный и театральный критик, переводчик.
186
Владимир Иванович Жуковский (1838–1899) — юрист, общественный деятель. Талантливый оратор, блестящий полемист. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1859). С 1862 г. судебный следователь в Оренбургской губернии, с 1870 г. товарищ прокурора Петербургского окружного суда. В 1878 г. отказался выступить обвинителем по делу Веры Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, вышел в отставку и стал присяжным поверенным Петербургской судебной палаты.
187
Сергей Аркадьевич Андреевский (1847–1918) — поэт, литературный критик, юрист, с 1869 г. судебный следователь, с 1871 г. обвинитель в петербургском окружном суде. В 1878 г. отказался выступить обвинителем по делу Веры Засулич, уволен в отставку.
188
Федор Федорович Воропонов (1839–1913) — публицист, экономист; Алексей Адрианович Головачев (1819–1903) — публицист.
189
Владимир Петрович Михайлов (1855–1901) — физиолог, поэт, печатавшийся под псевдонимом Мартов.
190
Имеется в виду Анна Павловна Барыкова (урожд. Каменская, по перв. мужу Карлинская, 1839–1893) — поэтесса, участница революционного движения, и ее перевод с французского стихотворения «Поэт» Жана Ришпена (1849–1926), опубликованный в сборнике «Отклик» (1881); ср.:
Рвань базарная, вошью богатая,
Всё отродье, в утробе проклятое,
Приходи ты ко мне, незаконное.
191
Иннокентий Васильевич Федоров (1836–1883) — поэт и прозаик, печатавшийся под псевдонимом И. Омулевский. Самый известный роман Федорова-Омулевского «Шаг за шагом» был напечатан в журнале «Дело» (1870. № 1–4, 6, 12); вышел отдельным изданием под названием «Светлов. Его взгляды, характер и деятельность» (СПб., 1871).
Несколько позднее меня познакомили с Самойловым [192] , личностью замечательною во многих отношениях. Был Самойлов лет двадцати семи, среднего роста молодой человек, носил черный сюртучок, крахмальное белье, галстух, и вообще вид имел европейский. Был не щеголеват, очень опрятен, вежлив и скромен; но я бы сказал, горделиво скромен. Он него веяло холодком. Он располагал к себе, чем-то притягивал, но, как-будто, и отталкивал. Большой лоб, бородка и зачесанные назад густые прямые волосы. Лицо крупное, очень бледное, а на бледном лице два черных бриллиантика — сверкающие, серьезные, спокойно глядящие перед собою, глаза. Говорил мало. Был, казалось, умеренно-либеральных взглядов; по крайней мере, когда Оболенский или Юзов, и в особенности Жуковский, начинали требовать конституции, свержения царя или вообще создания такого порядка вещей, и совершения такого подвига, который никому из них не был под силу, он холодно молчал, а конституции не хотел.
192
Под псевдонимом Самойлов в 1880–1881 гг. в журналах «Мысль», «Слово», «Новое обозрение» печатался Николай Иванович Кибальчич (1854–1881) — революционер-народоволец, один из участников покушения 1 марта 1881 г. на Императора Александра II.
— Едва ли она нужна народу, — вскользь замечал он.
— А что же нужно?
— Не знаю что; наверно не знаю.
— Но согласитесь, что прежде всего надо разделаться с ним… вы понимаете?
— Догадываюсь. Что ж, попробуйте!
Тончайшая усмешка пробегала по его аскетическому лицу.
Жуковский со своим адвокатским острословием (он стал присяжным поверенным) как-то терялся при Самойлове. И когда тот уходил, понижал голос с ужимкой:
— Странный господин. Не очень-то нравится мне!
И выразительно нюхал воздух своим мефистофелевским носом.
Но Оболенский горячо ручался за Самойлова, иногда писавшего рецензии в его «Мысли», а Каблиц становился серьезен и сдержан. Осипович-Новодворский [193] , мой друг, тайно влюбленный в Марью Николаевну, усердно наблюдал и изучал Самойлова для своей беллетристики.
— Знаешь что, — делился он со мною, — этот тип тем интересен, что он как-то благородно-загадочен.
О Самойлове придется потом еще говорить,
193
Андрей Осипович Новодворский (1853–1882) — прозаик, печатавшийся под псевдонимом Осипович.
Глава двадцать шестая
1878–1880
Наши «понедельники». Раскол в редакции и уход из «Слова». Два понедельника. А. И. Урусов. Вечера у Кавоса. Статья о Вольтере и вызов в Цензурный комитет. Председатель комитета Петров. Арест августовского номера.
Понедельники были необходимы для «Слова». Конечно, следовало бы устраивать подобные собрания, объединявшие сотрудников и привлекавшие новых работников журналу, кому-либо из издателей. Но я взял на себя заботу о понедельниках, а о материальной стороне — что-нибудь они стоили же — я не думал. Приятно было, когда наше скромное жилище (мы потом взяли квартиру в Манежном переулке) являло собою нечто в роде литературного клуба, и он как бы служил продолжением моих раннейших вечеров в провинции. Есть великая радость в общении с людьми, связанными по возможности одинаковыми духовными интересами, да наконец и самый процесс гостеприимства имеет свою привлекательность. Что греха таить, мы все любим угостить человека. Неправда, будто в Петербурге не водятся Петры Петровичи Петухи [194] . Водятся, водились — только в более культурной обстановке и в других бытовых условиях. Пример заразителен — и вслед за понедельниками у меня, зачались вторники у Святловского, среды — у Попова (Эльт), четверги — у Воротюнова, пятницы — у Кулишера [195] , ночи — у кн. Урусова или у Кавоса, субботы — у Введенского [196] . Все это были литературные, уголки, где можно было встретить и В. Ф. Корша, и П. А. Гайдебурова, и Кони, и Плещеева, и Стасюлевича, и Спасовича, и Михайловского, и Горленко [197] и многих других интересных — или даже замечательных людей. Такие кружки сближали писателей и общественных деятелей. Но справедливость требует сказать, что понедельники «Слова» носили более деловой характер. На наших понедельниках всегда читались и обсуждались рукописи, предназначенные к печати, и решались разные общие редакционные вопросы. Политические новости, городские, административные, журнальные узнавались у нас. Адвокаты первые приносили их, Боборыкин [198] привозил из Парижа последние моды, воцарившиеся в художественном мире (кстати и в портновском), рассказывал о своих знакомствах с Гамбеттой, Гюго, Золя, Флобером, и его слушали с улыбочкой. Он был еще молодой курносый франт, с румянцем во всю щеку, отчетливой дикцией, как у актера; Андреевский читал свои стихи, красавец, слегка печоринской складки и адвокат с большой практикой; Якубович, круглолицый, юный, как девочка, и свежий, как яблочко, революционер, передававший из «движения» такие факты, которые в газетах не находили места — об арестах, обысках, тюремных ужасах, о Сибири, об успехах пропаганды в деревне; на все он смотрел в розовые очки и, в конце концов, декламировал «La charogue» — «Падаль» Бодлэра; типографщик Демаков, у которого печаталось «Слово» в Новом переулке [199] , в курьезном доме, где в старину помещалась масонская ложа, делал сообщение о том, как цензура сожгла великолепную книгу Геккеля «Антропогения», и заклинал нас писать умереннее, а то, неровен час, спаси бог, не поцеремонятся и со «Словом». Случалось — и нередко, — мы проваливали известного писателя, напр. того же Боборыкина, бракуя его повесть. Альбов и Баранцевич [200] , обыкновенно, сидели в стороне, молча, за графинчиком, и не пропустили ни одного понедельника; дамы подшучивали над Горленко, который приходил всегда во фраке, с бритой головой, с парижским акцентом, друг Додэ, сотрудник «Голоса»; Короляевский отстаивал натурализм Золя, я — Флобера, Урусов превозносил братьев Гонкуров, Венгеров читал свои статьи о беллетристах-народниках, Осипович насмешливо улыбался и поверх очков смотрел на всех своими светлыми близорукими, глазами, — это он уже сочинял какую-нибудь новеллу: придет домой и набело перепишет ее с черновой, которая у него в голове; почерк у него был жемчужный, и он не позволял себе ни одной помарки в рукописи; Оболенский сидел у чайного стола и внимал, собираясь «возражать», он всегда возражал, как и Каблиц; один Самойлов вел себя неопределенно, поглядывал на часы, жал руку Марье Николаевне, которая на фоне этого вечера казалась ярко освещенным повторением мадонны Рафаэля, и исчезал, а Жуковский понижал голос: «странный господин»! Дым валил клубом из другой комнаты, куда уходили курить, диван трещал под грузным Коропчевским. Минский [201] с вдохновенным лицом, растянув красные губы, собирался читать новые стихотворения свои для «Слова»…
194
Персонаж второго тома «Мертвых душ» Н. В. Гоголя.
195
Владимир Владимирович Святловский (1850–1901) — автор статей и книг по медицине, переводчик медицинской литературы; Лазарь Константинович Попов (1851–1917) — фельетонист, печатавшийся под псевдонимом Эльпе (Эльт в книге Ясинского — ошибка наборщика); Михаил Игнатьевич Кулишер (1847–1919) — юрист, этнограф, историк литературы.
196
Арсений Иванович Введенский (1844–1909) — литературный критик. Также скорее всего упоминается Михаил Альбертович Кавос (1842–1898) — один из участников Шекспировского кружка, сын архитектора А. К. Кавоса, строителя Мариинского театра.
197
Валентин Федорович Корш (1828–1897) — публицист, переводчик; Павел Александрович Гайдебуров (1841–1893) — публицист, издатель и редактор газеты «Неделя»; Василий Петрович Горленко (1853–1907) — искусствовед, этнограф и историк Украины.
198
Петр Дмитриевич Боборыкин (1836–1921) — прозаик.
199
Типография Василия Демакова была основана в 1868 г., находилась по адресу: Новый (ныне Антоненко) пер., № 7.
200
Казимир Станиславович Баранцевич (1851–1927) — прозаик, соученик Альбова по 2-й петербургской гимназии. В соавторстве они написали юмористический роман «Вавилонская башня: История возникновения, существования и падения одного фантастического общества» (1896).
201
Минский — псевдоним поэта Николая Максимовича Виленкина (1855–1937).
Чтобы покончить с моими понедельниками, игравшими, несомненно, кое-какую роль в литературе конца семидесятых и начала восьмидесятых годов XIX столетия и бывшими колыбелью господства у нас не золяизма, как утверждала тогдашняя критика, плохо разбиравшаяся в литературных направлениях, а своеобразного импрессионизма, вдохновителем которого был Флобер, — не мешает с некоторою болью в сердце рассказать, как они прекратились.
Три года продолжались понедельники, не прекращаясь даже летом. Кончался 80-й год. В «Слове» начался раскол между сторонниками научного направления, возглавляемого умным и образованным Коропчевским, с компаниею (кн. Урусов, я, Зибер), и между чистыми народниками, отрицавшими экономику и возлагавшими все упования только на политику; вождем их объявил себя бездарный и малограмотный Жемчужников, а свиту его составляли Ленский-Онгирский, выученик Ткачева [202] и Соколова [203] , Жакляр-Жика (по недоразумению), парижский коммунар и эмигрант, жена которого имела бани на Васильевском Острове [204] , Бух и Венгеров. Прочая публика — беллетристы, хроникеры, поэты — представляли собою промежуточный слой, более склонный, однако, к крылу Коропчевского.
202
Б. П. Онгирский, публицист и социолог, печатавшийся в 1870–1880-е гг. под псевдонимами Ленский Б., Ленский Г. Петр Никитич Ткачев (1844–1885) — критик, публицист, участник революционного движения.
203
Скорее всего речь идет о Николае Васильевиче Соколове (1835–1889) — критике, публицисте, экономисте, революционере.
204
Виктор Жаклар (Jaclard, 1840–1903) — французский революционер-бланкист, журналист, участник Парижской Коммуны 1871 г. Во время восстания 18 марта 1871 г. руководил вооруженными силами рабочих в районе Монмартра, был избран в ЦК Национальной гвардии, командовал 17-м легионом. Арестованный после поражения Коммуны, бежал из-под ареста. Эмигрировал в Швейцарию. В 1874 г. переехал в Россию, на родину жены — А. В. Корвин-Круковской (1843–1887). Сотрудничал в журнале «Слово» и «Дело», печатался под псевдонимами Жика, Ж-ка и др. Мемуарист, вероятно, неточно передает сведения о жене Жаклара: владельцем бань в доме № 12 (соврем. № 14) по 1-й линии Васильевского острова был младший брат А. В. Жаклар — Федор Васильевич Корвин-Круковский.
В одну из пятниц мы окончательно разошлись с Жемчужниковым и объявили, что уходим из журнала.
В очередной понедельник мы с Марией Николаевной, по обыкновению, ждали человек двадцать обычных посетителей, и заготовлена была небогатая трапеза. Мария Николаевна хотела даже щегольнуть пирогом, над которым трудилась с вечера. И, за исключением Самойлова, Осиповича и Коропчевского (Зибер был болен, а Урусов в суде), никто не пришел, ни одна душа, точно сговорились! Немедленно отшатнулись, когда увидели, что мы в журнале уже не имеем влияния. Мы только посмеялись.