Роман… С Ольгой
Шрифт:
— Зачем же так сразу обрубать? — он снова наклоняется над столом, но руки, свернув тугим узлом, укладывает на груди, тяжёлый подбородок помещает на верхний край изогнутого дисплея. — Вы так прекрасны, юная леди. Не укладывается в голове, что уже с золотым кольцом на безымянном пальце. А покажите! Вернее, докажите, что место рядом больше не вакантно. Неужели это неумелый развод, и кто-то хочет над Фроловым пошутить?
— Муж служит в полиции, — я выставляю руку, постукивая со своей стороны большим пальцем по тоненькому ободку, при этом гордо задираю нос и почти показываю язык. — Старший лейтенант! Я бы на вашем месте поостереглась.
—
— Не заинтересована.
— В чём?
— В подобном сотрудничестве.
Тем более тесном, и ради чьей-то корысти:
«Боже мой, какой нахал!».
— Да понял я, что шутки плохи: и с тобой, и с ним. Но это никак не скажется на моей общительности, если что. А этот муж сейчас на службе?
То ли он не верит, то ли грубо издевается надо мной?
— Да.
— По-видимому, можно смело выдыхать. То-то я смотрю с преступностью у нас в городке наладилось. Вернее, подонков случается на порядок меньше, да и ночи как-то ярче стали. Светло, как днём. Ещё бы, когда такая девушка гуляет по бульвару, местная шпана должна молчать, слушать и не дышать, тщательно пропукивая свежий воздух через тощий зад. Пардон, мадам.
— Иногда находит? — искривляю пренебрежением лицо.
— Я раздавлен, — глупо хлопает длинными ресницами, изображая ребёнка, обидевшегося на недостаток ласки, — и почти убит.
— Отчего же?
— Ты несвободна, Оля. Хотя…
Когда мы, чёрт возьми, успели перейти на «ты»?
«Лёль?» — прилетает улыбающийся смайл вдогонку к имени. — «Ответь, пожалуйста. Мне ехать, будешь ждать?».
— Надо подать стражу знак, что жизнь потихоньку теплится и кое-кто не угодил в жёсткий переплёт, а то старлей что-то заподозрит и поднимет на уши район. Потом начнутся обыски, травли, страшные охоты на ведьм, спускание собак и следственные эксперименты, а я ведь всего лишь попросил кофе и спокойный разговор. Девушки-девушки, что же вы так? Никто не верит в искренность мужских намерений? Разве я был груб, позволил что-то лишнее или неприятное?
— Отодвиньтесь, — вцепившись пальцами в дисплей, пытаюсь отвернуть его от любопытного мужского взгляда, но вместо этого усиленно натягиваю черный пластик вместе с наглой рожей на себя.
— А как мужа-то зовут?
— Роман. Отпустите, — шиплю и сильнее дёргаю навороченный экран.
— М-м-м, романтичная, видимо, натура. Имя странное, конечно. Видимо, и мальчик с большими отклонениями. Вы ровесники или у моего собрата по несчастью был последний шанс жениться на такой красавице? То, что брак не по расчёту, это и так понятно. Какой уж тут расчёт? Прости. Тем более с женской стороны. Дырявые портянки, кожаная кобура, да фраза:
«Граждане бандиты, попрошу на выход. Не забудьте про Шарапова с Горбатым»? Ах, да! Еще начищенное до блеска табельное оружие, ксива в красной книжке и облегчение, когда вторая половина ходит по гражданке. Там всё очень строго, а романтика, по-видимому, только на экране в каком-нибудь
— Это некультурно! — убрав резко руки, мгновенно прячу их под стол.
— Ладно-ладно, Лялечка, не кипятись.
— Что? — от подобной наглости у меня в жилах стынет кровь и вырубаются мозги, треснув слабым электрическим разрядом, зато включается энергосберегающий режим «ударь подонка — воткни перо в ребро — прекрати абьюз».
— Ничего, — этот Саша наконец-таки снимает свою рожу с моего экрана и, вальсируя по-женски бёдрами, отходит от стола. — Оставлю на одну минуту. Надеюсь, вполне достаточно, чтобы ответить нервному Ромео?
Да этот мерзкий Саша — откровенный гнус и хам. Мой Ромка, между прочим, за подобные слова мог запросто получить по гладковыбритым щекам. Хотелось бы заметить, по рельефным, сильно выступающим щекам! А этот? «Этот» — просто жутко неприятный тип. Раскачанное тело, большая голова, такие же по размеру уши, нос и губы, наглые глаза и высокий лоб, на который периодически спадает темно-русый жёсткий чуб. Господи, какой у этого Фролова чувственный и жадный рот. Мозгов, по всей видимости, кот наплакал, зато крутое самомнение так и прёт…
— Привет! — муж подпирает поясницей крупное крыло отцовского автомобиля. — Что такая взмыленная, жена?
— Фух! — зайцем подскочив, нагло вешаюсь на мужскую шею и тяну его к земле под весом собственного тела. — Почему так долго?
— Извини, как обычно — дела, дела, дела. Что у тебя произошло, Лёлик? — он бережно снимает мои руки. — Ты вся дрожишь. Кто-то обидел?
— Нет, — веду ладонью по блуждающему желваку. — Всё в порядке.
— Не обманываешь? — внимательно рассматривает моё лицо, будто бы случайно глазами проникая в душу. — Забирайся внутрь, по дороге поговорим.
— Тяжёлая первая половина дня, Ромочка, — обхожу с подскоками машину, направляясь к пассажирской двери. — Посетителей было не заткнуть.
— То есть? — муж следит за мной.
— Припёрся один не обиженный разумом кретин и возомнил себя пупом земли.
— Кретин и разум? — Юрьев, словно выискивая жертву, осматривается по сторонам. — Лёль, ты ничего не путаешь?
Хотелось бы его утешить, но, к сожалению, нечем.
— Наш будущий главбух почтил компанию зелёных, но перспективных профессионалов, своим торжественным присутствием. Где его Костя взял? Кстати, Ром, тебе ничего не говорит фамилия «Фролов»?
— Главбух? — Ромка прыскает. — Нет, солнышко, никогда не слышал. А это кто?
— Фамилия возможного счетовода, если тебе угодно, — закатив глаза, с неохотой исправляюсь. — Юрьев, забирайся в салон, — вращаю кистью, подгоняя.
Хотелось бы отчалить от родного места, как можно быстрее, потому как на нас глазеют несколько, как минимум пять, пар крайне любопытных глаз, среди которых «бездонные озёра» вероятного начфина. До чего же пошлый пень, но с бешеным высокомерием громила!
Пока я ждала мужа, вернулся Костя и, раскинув руки, обнял этого грубого козла. Я не прислушивалась к тому, о чем двое говорили, но по расположению духа моего начальника и по крысиным ужимкам из категории «я же говорил» ухмыляющегося дело не по делу бугая я поняла, что скоро наше маленькое сообщество увеличится на одну язвительную и несдержанную на язык мужскую единицу. Таким образом, в строительной компании я буду единственным работником женского пола. Уверена, неплохо для многообещающего начала…