Роман воспитания
Шрифт:
– Сад камней в Японии - это изумительно, - в ответ начала Инна Константиновна рассказывать о своем турне по Японии.
– Да вы ко мне в гости придите! Я покажу все, что привезла.
Йог Андрей понял, что пора делать ноги. В последнее время он утратил интерес к женщинам, даже таким красивым, как эта инспекторша. Много они хотят. Вот другое дело настойки - тоже женского рода, на спирту, конечно, способствуют медитации... Йог он или нет?
Света не доверяла йогам. Если бы они были такими могущественными, то разве позволили б этим варягам...
– Одна - женщина, другой - мужчина, вот и вся причина, по которой камни...
– лепетала Инна Константиновна, наслаждаясь интеллектуальным общением.
Света думала: чего бы уж такое ей дать, чтоб ушла поскорее? Миша мечтал сам уйти в себя. Инна Константиновна была уверена, что все счастливы общаться на таком высоком уровне. Андрей же думал о скорой встрече с настойкой. И все их мыслительные токи так сложно переплелись, что образовали ткань бытия. Можно было почти зрительно видеть паутину-сеть этих переплетений в ауре квартиры Ивановых...
Письмо: "ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ БАБУШКА И ДЕДУШКА! ПОЛУЧИЛИ ВАШЕ ПИСЬМО. ОТВЕЧАЕТ ВАМ АНТОН. ДЕЛА У НАС НЕВАЖНЫЕ. МАМА СКАЗАЛА ПАПЕ: "ВЫХЛОПАЙ ОДЕЯЛО!" А ОН РАЗГОВАРИВАЛ С АНДРЕЕМ. И МАМА ВЫГНАЛА ПАПУ. ОН УШЕЛ ИЗ ДОМУ. НАПИШЕТЕ: ИЗАБРЕЛИ ЛИ У ВАС ДЕЦКИЕ САДЫ?"
– Ну и ну!
– обрадовалась возможности поучить кого-то жизни Настя. Антон, ты чего? Бабушка подумает, что родители развелись. А ведь когда это было! И Миша вскоре вернулся, помирился с Цветой, а ты об этом ни слова!
Антон вспомнил, что папа в самом деле вернулся уже. И повеселел и принялся с усердием выпускать свою занудную газету "Фаустенок". В номере два он поместил карту полезных ископаемых, точнее, так: карту полезных и бесполезных ископаемых в квартире Ивановых.
Миша вдруг заявил: не вынесет он тещи! Уйдет на эти дни из дома. Якобы в командировке. Теща пусть думает, что он уехал... А как же спина? Света так боялась остаться одна - ей не выстоять под натиском упреков своей мамы.
– Спина? Да, спина на вашей стороне. Остаюсь. Куда я с такой спиной? Болит она, - подумав, ответил Миша.
Антон хотел его порадовать и начал писать новое письмо родителям Миши: "ДОРОГИЕ БАБУШКА И ДЕДУШКА! ПИШЕТ ВАМ АНТОН. ДЕЛА У НАС НЕВАЖНЫЕ. НЕДАВНО НАСТЯ ЗАЛЕМОНИЛА МНЕ ЯБЛОКОМ В ГЛАЗ. НАСТЯ - ЭТО НОВАЯ НАША СЕСТРА..."
– Не залемонила, а лимон ведь все-таки!
– чуть не заплакала Света. Что ты все печальные новости им пишешь! Радовать бы стариков...
– Расисим ругается: дневник за вторую четверть все еще не подписали!
– сказала Настя.
Миша ответил: нервы у него от спины в таком беспорядке, что он уже не вынесет вида ее дневника - подпишет с закрытыми глазами. Пусть Настя лишь ткнет его палец, куда поставить закорючку подписи. А она как раз не хотела этого: в дневнике четверки и пятерки. Одна тройка есть, и то... Надо было прочитать по литературе "снег осел",
Света, женское начало семьи, материнская ипостась, стала говорить про то, что пора идти через час на вокзал, в конце концов, они встречают не кого-нибудь, а ее родную маму, без которой ничего этого бы и не было.
– Нас лишили родителей путем прививки образа Павлика Морозова!
– Миша горестно начал искать носки.
– Все время мы их подозревали и мечтали донести, как Павлик. Мои родители заставляли меня воровать колхозное зерно. Без него скот не выкормишь. И пример Павлика меня терзал прямо... Он-то донес, вот и герой. А я уже не мог... почему-то... но думал об этом... Нашлось одиннадцать одиноких носков!..
Света возразила:
– Дело в том, что наши родители были всегда не на нашей стороне, а на стороне государства, учителей. Их в школу вызовут, поругают, а они все потом на нас!.. Я училась на "отлично", конечно, но были в поведении разные поступки... И как в шестом классе я удивилась, когда у нас появилась девочка из интеллигентной семьи. Ее родители всегда были на ее стороне. Лиза такая Пароходова... Вот тогда я начала что-то понимать...
– Видимо, были у нас воры, - печально стонал Миша.
– Одиннадцать одноногих воров унесли одиннадцать одиноких носков...
– Фрейд бы сказал, что тебе не хочется идти на вокзал, вот и...
– А мне он внушает сомнение. Получается, что сознание хитрое, а подсознание - истина. Но ведь то, что под кроватью у Антона - огрызки эти, бумажки, не является сутью нашего сына! Если уж так... Сознание и подсознание... Да, Антон? Ты же аккуратист?!
Инну Константиновну они встретили сразу, как вышли из дома. Как в романе.
– О, вы ко мне, в районо? Да? Надумали?
– обрадовалась она.
– Нет-нет, мы на вокзал... встречать.
– А то смотрите: ловите момент! Моменто мори, как говорится.
– Цвета, а бабушку как зовут? Александра Филипповна? Ну... мне не запомнить.
Миша сказал: все очень просто! Отца Александра Македонского звали Филипп. Вот и запомни: Александра Филипповна.
Но Настя вспомнила, как Миша им недавно читал рассказ "Филиппок". Так легко сразу запомнилось!
– Папа, а почему твои... бабушка и дедушка мои... тебя заставляли воровать это зерно? А не сами...
– сдавленным голосом спросил Антон видимо, его очень взволновали подробности из детства отца.
Миша не успел ничего ответить, а Настя уже все объяснила: понятно же, взрослых поймают - в тюрьму сразу. А детей... нет.
Очень бабушку свою,
Маму мамину, люблю!
У нее морщинок много,
А на лбу седая прядь.
Очень хочется потрогать,
А потом поцеловать!
такими стихами, выученными как-то в детском саду, Антон встретил бабушку с поезда.
И Александра Филипповна сразу взяла его за руку. Седела она в самом деле красиво - прядями. И гордилась своей моложавостью.