Роман воспитания

Букур Вячеслав

Во время Настиного бессмысленного тараторенья Света наконец пришла в себя: ты чего, зашипела она на мужа, как с гостями-то нужно! Миша в ответ показал ей кулак.

– Имейте в виду!
– на прощанье попросил Лев Израилевич.
– Когда вы ссоритесь, я в это время в параллельном пространстве все чувствую и страдаю.

– Ну? А мы вам будем кричать в параллельное пространство: не страдайте уж очень-то! Там!
– Миша охотно переключился с ревности на всякие параллельные пространства, потому что это по крайней мере интересно, а ревность - это

озлобление, скука и не для Миши, нет.

– А ты, Света, в старости замучаешь детей ежесекундной нравственностью, да-да!
– говорил Миша.

Света молча оделась и ушла в магазин, а когда вернулась, муж в финской своей дубленке, вывернутой наизнанку, листал "Морфологию сказки"; но каждая сказка начинается с недостачи - яблоки в саду кто-то ворует, пшеницу потоптали... Волк! Пусть волк украдет посох, так-так... а без посоха и елку не зажечь, правда?

– Бороду сбрей, а то вспотеешь: на тебе еще будет борода ватная, мирно отвечала Света...

Дед Морозище

– Здорово, Дед Морозище!
– зычно приветствовал Мишу глава пермской писательской организации Омлетов.
– Я внуков на елку привел!

Миша хотел ответить: "Здорово, графоманище!", но он внутри чувствовал себя уже почти Дедом Морозом, поэтому сделал Омлетову щедрый подарок в виде того, что не сказал ему гадость.

– Разбинтуйте мне конфетку!
– кинулась к Мише - Деду Морозу маленькая снежинка с конфетой в руке.

Мише было совершенно некогда разбинтовывать конфету - ему посох спрятать надо, поэтому он попросил Антона помочь крошке снежинке, но та с рыданиями прямо заставила лично Деда Мороза "разбинтовать" ей конфету.

– Негодство!
– прошептала Настя и толкнула снежинку локтем.

– Это твой папа?
– спросила снежинка.
– Тебе повезло! Но я знаю, что если поехать на юг, то можно привезти папу.
– И вдруг она топнула ногой и закричала на мать: - Вычеркните в паспортах ваш развод, не могу больше!

Мама снежинки, телевизионщица Сухова, заткнула рот дочери шоколадной конфетой.

Настя покосилась на Свету: может, та тоже даст ей конфетку, но та разглядывала с Сонечкой игрушки на елке.

Подошел Омлетов и запанибратски спросил у Светы:

– У тебя очень красивые дети - где ты таких берешь?

– Если бы нового года не было, то и людей бы на земле не было! доверительно сообщила Омлетову девочка-снежинка.

– Почему?
– не понял Омлетов: у него было лицо упитанного доцента.

Но снежинка вдруг задала совершенно из другой оперы вопрос: можно ли навсегда сохранить воздушный шарик? Миша - Дед Мороз вышел без посоха и тоже сильно заинтересовался вопросом о шарике. Ему вдруг захотелось быть настоящим повелителем ветров и снегов. Он спел басом партию вьюги: ии-ууу-о-ы-и-и-и...

– Де-е-ти! Во-о-олк украл мой волшебный посох (тут снова голос пурги). А без посоха нам не видать и подарков! Одна надежда на вас! Тут где-то должна быть записка от доброй волшебницы...

Антон подал ему нужную записку: "Твой

посох в пяти шагах от елки". Дед Мороз отмерил пять шагов - там его ждала в щели пола еще одна записка: "Нужно прыгнуть влево". Миша с гиканьем прыгнул - посох в его руках. Он начал стучать им об пол, но елочка не зажигалась.

– А может, нужно еще головой об стену постучать?
– спросил Миша и трижды стукнулся головой об стену: елочка зажглась.
– Вы что, заскучали, дети?

– Они не заскучали, они забалдели, а внешне это выглядит одинаково, ответила ему Света, провожая взглядом женщин, которые побежали от детей в туалет: от напряженного смеха с ними случилось то, о чем в романах не пишут применительно к женщинам (исключение - Рабле).

Миша играл Деда Мороза, как чай пил: он с удовольствием гикал, прыгал, выл вьюгой, проклинал невидимого злого волка, который опять спрятал подарки. В записке доброй волшебницы было указано: "Парами, держась за руки, проползти четыре метра". Дети подозрительно быстро построились и, потея, поползли к подаркам. И вдруг из пары выскочила все та же девочка-снежинка и спросила у Деда Мороза:

– А есть где-нибудь дома - такие, как с брошенными детьми, но только там брошенные папы, чтобы выбрать получше и непьющего?

Миша вместо ответа сунул ей в руки подарок и поцеловал ручку, как у взрослой дамы. И пошел переодеваться. Только Миша с Антоном вышли из директорского кабинета, как девочка-снежинка подлетела и крикнула:

– А вы были Дедушком Морозом! Я вас узнала! Я вас знаете как узнала по тому месту, из которого у мужчин борода растет!

Чего она привязалась к этому месту, из которого борода растет? Антон стал оттирать девочку-снежинку от своего отца, а отец в это время вспоминал, когда же он обнажал свой подбородок - разве что в то время, когда он головой бился об стенку, борода несколько сползла...

– Бывший! Бывший Дедушка! Вы придете к нам домой на елку Дедом Морозом? Или быть дядей?

Миша якобы в рассеянности рванул вперед, и вся семья бегом за ним. Настя вцепилась в рукав Миши, Антон язвил: "Нашла родственников, дядю еще придумала..." Миша вдруг заявил, что вообще-то восемьдесят процентов населения России - родня Ярославу Мудрому, значит... в самом деле почти все родственники... Света считала, что не восемьдесят процентов, а лишь семьдесят семь... Восемьдесят, утверждал опять Миша. Так в уютных спорах о родстве с Ярославом Мудрым и добрались до дома.

А дома Света спросила Мишу: выпить надо? Нет-нет, не хочется, отвечал он. Дети угостили родителей сладостями из своих подарков, и Света еще раз спросила у мужа, может, все-таки он выпьет? Да ведь он уже сказал, что не хочет, чего это Света?..

– А ты говори, говори!
– вот чего это она.
– Мне так приятно это слышать.

О тонкости художников

Настя с утра первым делом закричала голосом своей пьяной матери:

– Дура! Безымянка! Спать не даешь! Как дам под зад... кошатина.