Романы катастроф
Шрифт:
Страх не оставлял его, и он долго не мог уснуть. Собака завыла во сне, и Иш подскочил. Страх еще больше стянул свои объятия вокруг него. Он встал, проверил, заперта ли дверь, хотя не знал, чего или кого он боится, и от кого запирается. Затем он подумал, что нужно было бы сходить в аптеку и взять какое-нибудь снотворное, но сама эта мысль ужаснула его. Тогда он подумал о бренди, но тут же отказался от этой мысли, вспомнив несчастного мистера Барлоу. Наконец, ему удалось забыться в тревожном сне.
Утром он встал с тяжелой головой и с ужасом подумал о раскаленных пространствах пустыни. Не
Он провел весь день в Мохаве, борясь со страхом и стараясь занять себя мыслями о том, что нужно сделать еще, чтобы полностью обезопасить себя от любых случайностей.
Когда солнце коснулось западных гор, он сел за руль. Собака рядом с ним.
Он проехал целую милю, прежде чем понял, что пустыня сомкнулась вокруг него. Косые лучи солнца создавали жутковатые искривленные тени от редких кустарников и деревьев. Затем тени исчезли, наступили сумерки. Он включил свет. Перед ним простиралась дорога, пустая дорога. В зеркале заднего вида не было ни одного огонька — только тьма.
Становилось все темнее, и его беспокойство росло. Он не мог понять причины. Мотор работал хорошо. Иш снизил скорость. Он думал о поломке автомобиля, о перегреве двигателя, о том, что может пробить сальники, и масло все вытечет. И тогда он останется посреди пустыни один, совсем один. Теперь он даже потерял уверенность в мотоцикле. Ведь мотоцикл тоже может сломаться. После долгой томительной, медленной езды он проехал мимо первого маленького пункта в пустыне, где путешественник мог заправиться бензином и водой. Теперь там было темно, значит, помощи оттуда не будет. Он поехал дальше. Свет фар выхватывал из темноты дорогу перед ним, ровно рычал мотор. Но Иш думал, что будет, если ему вдруг придется остановиться здесь.
Он продолжал ехать. Наконец, собака на сиденье возле него встрепенулась и залаяла. — Заткнись! — прикрикнул он, но собака продолжала лаять, — Ну хорошо, — сказал он и остановил машину, даже не позаботившись съехать на обочину.
Он вышел из машины, придержал дверь для собаки, которая моментально выпрыгнула и тут же залаяла, подняв морду вверх, и бросилась за каким-то маленьким зверьком. Они мгновенно скрылись из виду. — Назад! Назад! — закричал Иш, но собака, не обращая на него внимания, с громким лаем умчалась прочь.
Наступила мертвая тишина. Иш даже не сразу понял, в чем дело, но затем сообразил: это же заглох мотор! В панике он бросился в машину, нажал стартер. Мотор сразу же завелся. Но Иш продолжал дрожать. Он почему-то решил выключить фары и сидеть в темноте, не видимый ни для кого. Со светом же его видели все, а он не мог видеть никого.
Немного погодя, примерно через четверть часа, вернулась собака. Он не слышал ее приближения. Она просто возникла из тьмы. Собака
Собака лежала, положив голову между лап, и тяжело дышала. Она даже не двинулась с места, только подняла на него большие глаза, окруженные синеватыми белками. Отведя душу в погоне за кроликом, она вернулась к человеку, к тому, которого она обожала, который доказал свою полезность, давая ей вкусную еду и привезя в местность, где много кроликов, за которыми можно всласть погоняться. Иш успокоился и рассмеялся.
Этот смех что-то растопил у него внутри, сбросил тяжкий груз с плеч. — А чего, собственно, я боюсь? — подумал он. — Хуже смерти ничего не случится. А она уже забрала большую часть людей. Почему я должен бояться этого? Хуже этого ничего быть не может.
И сразу ему стало много легче. Он пружинистым шагом прошелся по дороге, чтобы дать возможность телу ощутить изменение состояния своего духа.
Это было не просто освобождение от тяжести на душе. Это стало для него Декларацией Независимости. Он гордо шагнул навстречу Судьбе и бесстрашно дал ей пощечину. Он осмелился бросить вызов Судьбе.
Иш решил, что если ему пришлось жить, то он будет жить без страха. В конце концов, разве он не избежал мировой катастрофы?
С внезапной решимостью он подошел к машине сзади, открыл дверцы, расстегнул ремни и вытащил мотоцикл. Все эти меры предосторожности теперь излишни. Если Судьба решила поиграть с человеком, то бесполезно пытаться обмануть ее. Иш решил наслаждаться жизнью, жить без страха, по крайней мере, до тех пор, пока он живет.
— Ну, поехали, принцесса, — сказал он с иронией, — поехали. — И тут он понял, что, наконец, дал имя собаке. Имя показалось ему удачным. Оно связывало его с Прежними Днями. Действительно, собака была для него Принцессой. Она всегда ждала от него заботы, услужения и платила ему своим расположением лишь изредка, когда отвлекалась от собственных мыслей и занятий.
Иш решил не ехать дальше в эту ночь. С вновь обретенным чувством свободы он ощущал себя вполне независимым и готов был встретить любые неожиданности. Он вытащил спальный мешок, раскатал его и лег на песок, укрывшись противокомарной сеткой. Принцесса легла рядом и тут же уснула, изредка взлаивая во сне и дрыгая ногами. Видимо, ей снилась погоня за кроликом. Затем она успокоилась, и он тоже.
Он проснулся, когда рассвет уже окрасил лимонным цветом холмы пустыни. Было холодно, и Принцесса спала, прижавшись к нему. Он выбрался из мешка, когда солнце выглянуло из-за холмов.
Иш несся по пустыне. Стрелка спидометра застыла на цифре 80. Он ощущал радость, наслаждение своим бесстрашием. Все грустные мысли оставили его.
Немного погодя, он снизил скорость и с новым интересом стал осматривать местность. Его тренированный мозг ученого отмечал все детали драмы, которая произошла здесь в момент исчезновения человечества. Но в этой дикой пустыне таких следов было очень мало.