Ромейский Квест
Шрифт:
Певец меж тем вошел в полный раж, и блестя глазами изрыгал куплет за куплетом.
Но воскликнул Роже - не могу допустить.
Чтоб христианам души свои погубить!
Повернул свой корабль, затрубил в свой рог.
Чтоб корсар его вызов услышать смог.
На пиратов как сокол Роже налетел!
Как красив, как силен он, и как он смел!
Рубит главы пиратам в один удар,
От него разбегаются млад и стар...
Услыхав
...И в испуге пират-борода возопил
Бафомет, - я всегда тебе верен был!
Дай мне силу свою, дай свой колдовство.
Чтоб поверг я Иисуса, и воина его.
Услыхал Бафомет слугу своего.
И бесовскую силу вдохнул в него
О спасайся всякий, беги скорей: -
Пламя бьет у пирата прям из ноздрей!
Вся таверна вздохнула. Федор же почувствовал, что это у него сейчас пойдет из ноздрей и дым и пламя.
...Вот корабль Роже уже горит,
И из воинов его много кто побит.
Только щит, да вера хранит от огня.
Но видать не дожить заката дня...
Мужчины в зале сжали рукояти мечей в кулаках. Дамы охали, прикрывая рты руками. Федор прекратил барахтаться в руках святых отцов, завороженный беспредельный наглостью происходящего. Ему казалось, что он попал в какой-то дурной сон.
...И взмолился Роже, - О Иисус, так скажу:
Не за славу свою я тебя прошу,
А за славу Твою!
– дай мне сил на удар.
Чтобы дьявол не восторжествовал.
И могучей рукой Бог пролил свой свет.
Огляделся Роже, - а на нем ран уж нет!
Пламя беса больше не ранит его,
Так Господь защитил слугу своего!..
Люди в зале начали размашисто креститься.
..И молитвой руку Роже укрепил,
И ударил пирата, что было сил.
Нечестивца с плеч голова долой!..
Так победу добыл молодой герой...
– Я ему щас шею сверну!..
– Горячечным шепотом взвыл Феодор.
– Я ему балалайку на башку надену! Ыыыы!!!..
– Тссс!
– Сидевший рядом Велемир укоризненно нахмурил брови, и повернувшись к нему прижал палец к губам. Сидевший поодаль смуглый кабальеро тоже кинул на Федора такой гневный взор, что гвардеец почувствовал, - если он сейчас не заткнется, дело дойдет до дуэли.
– Крепись, сын мой, - тихонько шепнул ему в ухо Парфений.
– Бог терпел, и нам велел.
...Плачут
Ведь едва не случился измены позор.
На коленях целуют руку Роже,
Громко хвалят его, надоели уже...
А Роже - так красив и так скромен он!
Говорит: - то не я, но сам Бог вам заслон.
И во славу Божью еще не раз,
Совершу я деянья!.. Здесь кончим сказ.
Аой!
Менестрель в последний раз тронул струны своей балалайки. Мгновение стояла мертвая тишина. Потом зал таверны взорвался бешенными аплодисментами.
– Браво!
– Молодец трувор!
– Знай наших рыцарей!..
– Нортмандия рулит!
– Эпик вин!
– Славный рыцарь этот нортманн Роже, - обернувшись к Федору доверительно сообщил Велемир.
– Я уже слышал песни о его подвигах. Надеюсь, когда доведется увидеть этого исполина и вживую.
Женские голоса со всех концов зала томным эхом завторили речам Велемира: - Роже... Роже де Бриуз... Славный Роже...
Люди орали, свистели, аплодировали, стучали ладонями и кружками по столам. Находчивый менестрель тут же скинул с головы шапку, и пошел мимо столов. В шапку полетели монеты. Кроме медяков изредка блистало даже и серебро. Федор почувствовал, что сейчас у него треснут сжатые зубы. Он тихонько зашипел, пытаясь выпустить пар. Но в это время певец со своей бренчавшей деньгами шапкой подскочил как раз к их столу. Велемир тут же опустил в шапку полновесный серебряник, а певец уже сувал шапку и под нос Федору.
– Иди, иди своей дорогой, - буркнул Парфений.
Велемир укоризненно глянул на троицу компаньонов.
– Пусть ты и состязаешься с ним, - Сказал он Федору, - однако ж, по совести спел он хорошо. Не позволяй зависти застить сердце, друг. Для нас это забава, а певец ведь кормится с песни. Одари его, как должно воину.
Федор почувствовал, что его сейчас, прямо здесь, хватит апокалиптический удар. Он закатил глаза, пытаясь унять бешенство, чувствуя, что от натуги у него сейчас или лопнут вены, или разойдутся сухожилия. Но допустить, чтобы русы из другого края подумали, что он завистливый скряга, Федор не мог.
– Дай. Ему. Монету, - просипел гвардеец Парфению, каждым звуком стачивая зубы.
– Но...
– Дай.
Парфений заворчал как пес, у которого отнимают кость, но сунул монету в шапку.
Певец лучезарно улыбнулся, и прошел мимо.
Федор дрожащей рукой утер испарину. Если бы взгляд мог убивать, то от вонзенного уходящему балалаечнику в спину взора, тот должен был пасть как от удара кинжала.
– Браво! Браво благородный певец!
– Всхлипывающим визгливым голоском закричал кто-то со знатного помоста.