Ромейский Квест
Шрифт:
Враг вязнет в земле - то акрит-земля.
Гадюка кусила - акрит-змея.
Так мертвый боец помогает своим,
"Я лег, но вам братья дай Бог быть живым!".
Лишь только когда лютый враг отражен,
Погибший акрит умиротворен.
Он долг не нарушил, исполнил приказ,
И с честью на небо уходит в запас.
Поверье есть, мол, на страже всегда,
Апостол Петр хранит рая врата...
То только врата, кто ж всю стену хранит?..
– Без дела в раю не остался акрит.
***
Глава
Оазис лежал меж двух огромных барханов, как хрустальная капля в двух сухих ладонях. В центре лежало небольшое озеро, с высокими, укрепленными деревянными подпорками, берегами. По берегам его, укрытым зеленой травой, росли кусты и деревья. Этот не лес, а скорее рощица, стоял у озера плотно, и по мере удаления его становился все реже, превращаясь в отдельные деревья; которые стояли в песке, будто смелые дозорные, выступившие навстречу опасности вперед основного отряда. Чуть в стороне от озера и рощи стояло несколько домов. Центральное, и самое крупное здесь, с двумя этажами и высокими ветряными ловушками, видимо было постоялым двором, принимающим усталых путников.
Кавалькада компаньонов въехала под благословенную сень деревьев. Кони жадно раздували ноздри, чуя близкий запах воды. Озерная гладь появилось как райское видение. Подъехав к ней компаньоны нашли специально сделанный спуск, напоили конец, напились сами, и долго мочили лица. Тянуло сразу искупаться, но опыт подсказывал, что сперва стоит занять места на постоялом дворе. В таких местах никто не мог предсказать, чем встретит двор. Могло быть пусто, но если останавливалось сразу несколько караванов, то приходилось кантоваться в холодную ночь под открытом небом... Проехав по дороге, спутники миновали несколько зданий, и добрались до постоялого двора, которые в данных местах именовались "караван-сара". Устроен он был, по местному обычаю, в виде здания окружавшего площадь. Выстроенный в виде квадрата, с глухими внешними стенами. Компаньоны проехали под арку распахнутых ворот. Здесь, на площади, было довольно людно. Прямо во дворе сидели путники, которые решили довольствоваться двором, и не платить за комнату. Маялись у входа и у колодца в центре площади несколько сонных охранников. Усталые грузчики вяло разгружали бочонки с распряженных телег, и тащили их к небольшому складу. Их подгонял человек в богатом наряде, видимо купец. Еще несколько бедолаг несли от склада к постоялому двору вязанки хвороста, который, видимо, здесь тоже был привозным.
"На таком солнце, люди как вареные", подумал Федор, огибая конем одного из сгорбленных бедолаг под вязанкой, с которым едва не столкнулся. Сам же он тем временем, рассматривал планировку постоялого двора. Здание замыкавшее площадь, было выполнено из камня, и состояло из череды примыкающих друг к другу арочных сводов. Похоже, правая часть здания, окружавшего внутренний двор судя по ширине проходов, была отдана под стойла и загоны для вьючного скота. Правая же часть здания была устроена под комнаты путешественникам. Так же во дворе, в дальней его части стояло отдельное высокое здание, в нем видимо располагалась харчевня.
Сидевшие во дворе трое служек, - юноша и два совсем еще мальчишки, споро подскочили к гостям.
–
– С озорным блеском в глазах спросил юнец. Уж он-то по крайней мере не был вареным, как работяги на солнце.
– У постоялого двора свои стояла, напоим, накормим, помоем, вычистим...
Искус просто бросить мальчишкам монету, оставить коней на их попечение, и сразу идти к еде и воде, был велик. Коней в таких местах не крали, - ни один хозяин постоялого двора не дал бы крутится в своем дворе случайным людям. Но плох тот путник, кто сперва сам не позаботится о своем коне. Поэтому Федор качнул головой.
– Сперва покажи, где ставите, чем кормите.
– Следуйте за мной, почтеннейшие, - поклонился юноша и вместе с двумя мальчишками пошел к той части двора, где были конюшни. Федор со спутниками поехали за ними, и еще на подходе на них сразу густо пахнуло теплым запахом животины. Здесь, в стороне от центрального входа обнаружились конюшни и загон для скота. Заехав в конюшни, путники оказались в добротных крытых стойлах, которые сейчас были пусты. Спутники спешились, взяли лошадей за поводья.
– Смотрите, господин, - мальчишка показал на поилку и ясли. Чистая вода, и хорошая полба. Кони у вас не запаленные, напоим. Мы последим, чтобы кони не ели слишком быстро. Вон скребки. Мы умеем позаботится. Добрым коням - добрая забота.
– Хорошо малой, - согласился Федор.
– Конюшенок действительно выглядел толковым.
– Принимай на хозяйство. Парфений, дай ему деньгу.
– Опосля дам, - буркнул Парфений.
– Сперва работа, потом деньга...
– Джераб, Адад, - Махнул рукой юнец своим младшим спутникам, - берите коней, ставьте в стойла и распрягайте.
– Пойдемте уже сами к столу, - Возвестил Окассий.
– Посмотрим, чем кормят в этом богоспасаемом месте.
Все шестеро двинулись в обратном направлении от стойл ко входу в постоялый двор. Уже почти подойдя ко входу, Федор остановился, и положил руку на плечо западному монаху.
– Окассий, задержись на минутку, - надо потолковать.
– И махнул рукой остальным.
– А вы идите, закажите пока нам обед и договоритесь насчет ночлега...
– Что случилось, куманёк?
– Повернулся к гвардейцу Окассий, проводив взглядом остальных четверых путников, скрывшихся за дверью караван-сарая.
– Тут дело такое...
– пробормотал Федор.
– Ну?
– Посоветоваться бы... А место не подыскать, - почесал затылок Федор.
– Все время мы вместе. Поговорить-то мне про это не с кем. А ты вроде как, человек в таких делах опытный. Хоть и монах...
– Да в чем дело-то?
– Заинтересовался Окассий.
– Тут, знаешь, такие пироги...
– Мучительно выдавил из себя Федор.
– Короче... это... я кажется, влюбился.
– Как? И ты тоже?
– Хохотнул монах.
– Что значит, "тоже"?
– Насупился Федор.
– Ну да.
– Мечтательно вздохнул Окассий.
– Ведь и я влюбился. В эту прекрасную персиянку... Эти глаза. Эти плечи. Эти руки... Эти... Да-а... А ты в кого?
– В тебя!
– Гавкнул Федор.
– Не-не, - тут же отодвинулся от него монах.
– Случаются у нас в глухих монастырях монахи-мужеложцы. Но я не по этой части. Я тебя очень уважаю, куманёк, но по-дружески, чисто по-дружески...
– Да ты дурак какой!
– Закипятился Федор.
– В кого я по-твоему мог тут влюбиться, если у нас всего одна девушка? Конечно в Дарью.