Роско планета Анджела
Шрифт:
…Чагар слишком поспешно ушел с безлюдной улицы, поэтому не видел, как пригрезившееся унесенной в чужой дом Анджелке начинается наяву.
Первые шары огня всплыли по всей окружности Города, разметав сугробы. Пар ударил вверх к тучам, и его закрутило ветром в живые спирали и полотнища. Ближе всех оказалась Охотничья окраина, и огненные сгустки неспешно потянулись по ней.
7
Забавы рая 3
Сейчас выйдет Человек Огня, — тихо проговорил кустами
— Откуда ты знаешь? — отвечала женщина.
— Так всегда бывает. Он начнет, за ним остальные.
— И нам тоже надо?
— Не бойся. В этом нет ничего страшного. Наоборот, после наступает такое облегчение… подъем… я объяснял тебе…
— Я боюсь, дай мне еще…
— Смотри, надобавляешься, все самое интересное пропустишь.
— Дай!
— Тс-с! Вот он. Тише, тише. Вот, на. Только тихонько… — Их и без того было едва слышно в темноте. Как и шепот, и шорохи всех остальных, притаившихся вокруг, среди согнутых, смятых, грубо обломанных трав и ветвей.
Сразу шесть огненных столбов, тяжко ухнув, поднялись по границе поляны. Капли жидкого пламени стекали по ним, трещали и шипели в траве. Обыкновенно использовалось пальмовое масло особого вида пальм, которые еще можно встретить на плантациях тех Старых Городов, что выходили к морю на Южном побережье.
Дым и чад, и душная вонь наполнили свежий воздух ночи, но никто не вмешался. Смрад вдыхали упоенно и страстно. Он входил в программу.
Огромный черный человек начал пригоршнями бросать на середину поляны, где было еще относительно темно, густую жидкость. В промежутках меж горящими столбами — это были шесть могучих дубов, лишенных крон и с полностью обрубленными боковыми суками, — появлялись из темноты еще мужчины и женщины и тоже плескали в центр. Они набирали жидкость в широких открытых ваннах позади огня. Бледно-синие тени ложились на лица в желтых огненных отсветах и, смешиваясь, покрывали их зеленью. Все было мертвенно-зеленым — и лица, и тела.
Наблюдающий за происходящим сместился так, чтобы ствол, за которым он стоял, полностью прикрывал его. Справа в нескольких шагах мелькнуло обнаженное тело. Женщина выплеснула из своей чаши и снова скрылась. Наблюдающий не повернул головы. Его интересовали те, кто находился слева. В центр поляны он вообще не смотрел.
Там с самого начала что-то шевелилось, копошилось, дергалось, вертелось и билось на одном месте. Какая-то неопределенная, но явно живая груда из многих, больших и малых, тел. Смутно различалась шерсть. Мелькали и пропадали более светлые пятна, лишенные волос. Может быть, сверкнули подернутые пеленой ужаса глаза.
И ни звука. Ни одного достаточно громкого звука. Сопение, кряхтение, непонятный стон, очень тихий.
— Великий Огонь очистит все! — вскричал черный человек. Он был голый и волосатый. — Дадим Великий Огонь тем, кто посвящен ему!
С этими словами он опустил обе руки в ванну, что стояла подле, и заблестевшими в сполохах руками обнял ближайший горящий ствол.
Всего на короткое мгновение.
Жидкость в ваннах — то же масло. Оно вспыхнуло моментально. Черный человек вскинул полыхающие кисти. С разных сторон поляны донеслось два или
Слева в кустах охнули. Женщина. Она не выбегала плескать масло на поляну. Кажется, мужчина на нее шикнул.
— Дайте Огня! — закричал человек с горящими руками, и кусты по периметру круга словно взорвались.
«Огня! Огня!» — завывали те, кто до сего момента сохранял полное молчание. Первые факелы прочертили небо, взлетая позади, в темноте. Подготовленные заранее палки с обмотанными паклей концами окунали в масло, прижимали к запальным столбам и, загоревшиеся, бросали в центр, в копошащееся живое.
Загорелись лужицы масла на устилающем всю поляну толстом слое валежника. Загорелось сухое дерево. Загорелись те, кто со связанными лапами и перетянутыми наглухо мордами был свален сюда. Волки и лисы из лесов Южного края, которые не охотятся для пропитания, и барсуки, еноты и зайцы, которые не спасаются от них бегством. Обезьяны джунглей Севера. Пятнистый гепард из саванны, что по соседству с Сухими озерами. Зверье помельче. Привыкшие за долгую жизнь их предков на мудрой и доброй Земле относиться к человеку без страха, даже если в незапамятные времена он у них и был.
— У-у-у!.. — голосили выскочившие на край огня. Их изломанные силуэты плясали. Слюна текла по под бородкам. Стоящий за дубом не столько смотрел по сторонам, сколько прислушивался к мыслям и эмоциям собравшихся на свой странный обряд людей Земли.
Ярость. Наслаждение смертью. Прочь оковы сочувствия, сострадания и милосердия. Водоворот инстинктов, о каких едва можно догадываться в себе.
Убей, или тебя убьют!
Отзвуки охот и битв, отблески костров в пещерах, никогда не гремевших и не горевших на Земле… На этой Земле.
Убей своего врага и пожри его печень!
Похоть и смерть. Акт совокупления, кончающийся разорванным горлом.
Я возьму тебя, и мы сгорим вместе! Огонь! Больше огня!
— А-а-а!
И пусть горит все, пусть сгорает заживо, потому что только Огню подвластно все в мире. Огнем началась Вселенная, и кончится Огнем она. Огню служат, поклоняются и принадлежат!
Тряпки, затыкавшие пасти, сгорели. Распались перегоревшие путы. Из столба пламени полетел отчаянный визг и вой. То тут, то там вырывались из горнила полыхающие клубки, крича, безнадежно пытались спастись. Их отбрасывали обратно в костер.
— Отдайте Огню всех! — перекрыл голосом треск костра Человек Огня. Откинувшись далеко назад, он вдруг резко наклонился, будто отпуская земной поклон. Его горящие кисти отделились от воздетых рук, взлетели и, кувыркаясь, исчезли в пламени.
Жар уже нельзя было терпеть, но безумие людей помогало не замечать этого. Всеми овладело плотское желание невероятной мощи. Женщины мяли в исступлении груди, истошно вопили, выгибаясь в опасной близости к огню. Некоторые пропустили между ног ветви с листьями, терлись, наседая на них. Мужчины со вздетыми к животам орудиями хватали первых попавшихся, валили, перекатываясь в сторону от углей.