Роскошь и тлен
Шрифт:
— Постой. У тебя есть клуб и ты утром что-то прятал... Ты наркоторговец что ли?
— Я предпочитаю "торговец счастьем", — ухмыльнулся Ян. Повинуясь внезапному порыву, он приобнял Эмили за плечи, а свободной рукой обвел комнату с таким видом, будто хвастался королевским дворцом: — все это мы повесили не просто так. Когда на город спускается ночь, достаточно двух затяжек, и аляповатая дешевка превращается в образец упаднической роскоши, загадочной и непостижимой, как и само состояние опьянения. Это и есть мой дом — другого у меня нет. Но мы уже достаточно
Он поставил девушку на ноги и тут же отпустил — смущать ее Яну, похоже, надоело: шутка, которая повторяется постоянно, перестает быть забавной.
Поэтому он просто сгреб с дивана разбросанные джинсы и майку и махнул рукой, предлагая следовать за собой.
За дверью открывался коридор — узкий и неухоженный, с почерневшими досками на стенах. Ян прошел несколько шагов, свернул за неприметную занавеску, за которой скрывалась лестница. В этом странном месте Эмили ожидала увидеть что угодно, но все равно не угадала.
Третий этаж отличался от двух предыдущих: одна стена по-прежнему была черной, зато другая — идеально обработана и декорирована "под Китай". В этой стене было три двери.
Ян распахнул одну их них, открывая небольшую — намного меньше предыдущей — комнату, выдержанную в традиционном китайском стиле. Пара комодов, на одном из которых стояла ваза из цветного стекла, невысокий столик в окружении аккуратных подушечек, и разрисованная ширма, за которой скрывался толстый матрас, покрытый вышитым одеялом. На углу ширмы сиротливо висел шелковый халат с бабочками. Сразу было понятно, что эта комната не предоставлялась для уединения гостям сего заведения.
Ян небрежно бросил одежку на порожний комод и с некоторой долей мальчишеской гордости спросил:
— Лучше?
— Это жилая комната, верно? — решила предположить Эмили, переведя взгляд с пёстрой ширмы на владельца клуба. — Значительно лучше. Даже не верится, что я ещё в Лондоне, а не в каком-то китайском городе типа Пекина. Это твоя комната?
— Твоя, — мило улыбнулся Ян. — Моя по соседству.
Но он был бы не он, если бы не дополнил свою речь чем-то, что с равным успехом можно считать и комплиментом и издевательством:
— Нравишься ты мне, Эмили. Ты почти всегда, — он демонстративно скосил глаза на современную одежду, — проявляешь похвальное здравомыслие. Так что я думаю, мы с тобой неплохо уживемся. Более вздорным... гостям я обычно предлагаю "номера" в подвале.
Ян уселся за столик и сделал какой-то пасс рукой, и на столе образовался чайник с маленьким чашечками. Из носика шел ароматный дымок. Он сделал приглашающий жест:
— Чай будешь?
Девушка усмехнулась, вспоминая, чем закончилось прошлое чаепитие.
— Можно. К тому же из-за корсета тебе будет сложно задирать мою одежду, — и присела за стол.
В голове было много вопросов, но Эмили решила пока все пустить на самотёк. Ее не пытаются убить, дали кров — а остальное она узнает позже. Не спеша она разлила чай, отметив про себя изящество китайского сервиза.
— Так, значит, я буду здесь жить... Есть, пить, спать. Но что взамен?
Ян взял чашку, немного пригубил горячий напиток, и, так и не выпуская посудину из рук, уперся локтем в низенький столик.
— Тебя устроит ответ — хочется? — за очаровательной улыбкой невозможно было понять, это он так шутит, или "хочется" для него — единственная причина, ради которой вообще стоит что-то делать. — Я трачу эссенцию, чтобы красиво призвать сюда этот чай, вместо того, чтобы заставить кого-то из подчиненных сбегать ногами, потому что мне это нравится, я курю опиум, потому что мне это нравится, я убиваю людей, потому что мне это нравится. А сейчас я хочу наряжать одну необычную пташку в красивые платья, водить ее по всем нашумевшим мероприятиям и видеть перекошенные физиономии высокородных дур, которые, вполовину не такие симпатичные, потому что мне кажется, что мне это понравится. А по вечерам я хочу слушать сказки про технологии, например, как ты предпочитаешь переносить телефон с места на место. Достаточно веская причина, как считаешь?
— Весьма, — кратко ответила девушка и отпила чай. Ответ, признаться, ее немного шокировал, хотя, наверное, удивляться совершенно не стоило. Эмили и сама была такой же. Она делала то, что ей хочется, и жила полной жизнью. Разве только людей не убивала и опиум не курила. — Значит, тебе нужна красивая кукла, чтобы выставлять меня на показ. А в каком качестве?
— А как тебе больше понравится, дорогая? — еще больше развеселился Ян. — Выбирай на свое усмотрение. Неужели ты думаешь, что среди высокородных найдется недостаточно надменный идиот, чтобы интересоваться моей личной жизнью, а среди швали у кого-нибудь хватит на это наглости?
Задумавшись над его словами, Эмили сама не заметила, как допила чай и поставила на столик пустую чашку.
— Нет, конечно. Но не очень хочется вешать на себя ярлык эскортницы. Да и коллега по работе сюда явно не подойдёт. Быть может, я была бы очередной твоей возлюбленной... Хотя нет, это тоже не вариант. А ты как думаешь?
— Я лучше дам тебе совет: отдыхай. Развлекайся. На все непристойные предложения отвечай: "Цзяо Ян спустит с тебя шкуру, ничтожество". А главное — не думай о ярлыках. Единственный ярлык, который на тебя повесят "какая красивая сумасшедшая, как жаль что она скоро умрет".
Он сполна насладился эффектом последней фразы и с улыбкой добавил:
— Но ты не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Пусть думают, что хотят.
"Это кто из нас ещё сумасшедший," — подметила девушка в своей голове, и покладисто кивнула:
— Хорошо. Я буду отдыхать, веселиться и угрожать тобой. Кстати, я была бы не против прогуляться.
— Прогуляться? Хорошая мысль, я как раз ничем не занят, — Ян поставил, почти уронил чашку на стол, казалось, что она не разбилась только чудом, и быстро поднялся на ноги. С изысканной галантностью протянул Эмили руку: — Разреши сопроводить тебя, моя леди.