Роскошь и тлен
Шрифт:
— Па-пащадите, — прохрипел тот.
Усмехнувшись, Ян поднялся на ноги и напоследок пнул поверженного противника под ребра.
— Мне рассказывали, что в более приличных мирах, — сообщил он боящемуся поверить своей удаче бугаю, — считают, что человеческая жизнь, даже такого бесполезного существа, как ты — это высшая ценность. Там меня бы даже могли посадить в тюрьму за подобное — а значит оставлять свидетелей никак нельзя. Поэтому, возблагодари всех богов, в которых веришь, что мы с тобой живем в Гранбретании, которая если и отправит меня на виселицу, то точно
Он спрятал пистолет, невозмутимо вытащил из уже мертвого тела свой кинжал, вытер о подкладку сюртука.
Галантно подал Эмили руку:
— Идем домой?
— Так все твои прогулки заканчиваются? — спросила девушка, давя рвущийся наружу истерический смех — настолько диким ей казался контраст безжалостного убийцы и обходительного кавалера.
— Первые полгода — все, — с лёгким сожалением признался Ян. — Потом начали узнавать. Потом в их глазах поселился тот ужас, что появляется каждый раз, когда кто-то на меня смотрит. Больше они не нападают — а бить первым и ни за что мне не нравится. А потом, когда китайская группировка выбрала меня своим лидером, это стало ещё и экономически не выгодно. Так что это чертовски хороший день, моя милая.
Он поймал её ладонь и осторожно поцеловал изящные пальцы.
— А теперь идём. Я хочу, чтобы и тебе было весело. Что-нибудь придумаем.
Сейчас Эмили в этом очень сильно сомневалась. Она усиленно старалась вспоминать блестящие изумруды, забавную крысу, роскошный салют… но каждый раз сквозь приятные воспоминания неуловимой тенью проступал лик демона.
С другой стороны — а что ей еще делать? Одна, в чужом городе, где пропасть между богатыми и бедными так велика, что ей просто не на что надеяться в одиночку. Остается только удерживать интерес Яна к себе достаточно долго, чтобы хотя бы узнать способ вернуться домой.
Поэтому девушка весело улыбнулась и взяла своего спутника за любезно предоставленный локоть.
К огромному облегчению Эмили, дальше все пошло без происшествий, да и идти оставалось совсем немного — китайский квартал оказался всего в двух улицах, а там уже рукой подать до клуба, который ночью буквально горел огнем бумажных фонариков, а изнутри доносился веселый смех мужчин и женщин.
Несмотря на то, что это было его здание, Ян постучал в дверь, причем не просто так, а ритмично, с одинаковыми паузами между стуками.
На пороге немедленно возник старик с жиденькой бородкой и с почтением протянул ему уже готовую трубку:
— Глава, вы вернулись.
— Спасибо, — кивнул ему Ян и с тщательно скрываемым нетерпением приложился к куреву. — Ли Минчжу ко мне пришли.
Старик поклонился, и Ян повел Эмили на третий этаж. Сначала по привычке распахнул среднюю дверь — в целом, эта комната была такой же, какую предоставили девушке, разве что немного больше, все стены завешаны самым разным оружием, а в углу громоздится сундук, чья крышка не закрывалась от горы свитков и пергаментов.
Потом передумал и открыл другую — в комнату Эмили.
— Отдохни, переоденься и приходи
— А я смотрю, что кому-то уже не терпится раздеть меня? — усмехнулась девушка, специально добавив к голосу игривых нот. — Но нет, я на это больше не куплюсь. Пришли мне кого-нибудь.
Ян только подмигнул ей левым глазом и скрылся в своей комнате. Вздохнув, Эмили зашла в свою. Вскоре к ней постучались две служанки. Они развязали корсет — очень осторожно, стараясь, не приведи боги, не причинить никакого неудобства. Одна аккуратно опустила платье вниз, открывая миру стройную фигуру девушки, другая подошла, держа в руках халатик. В отсутствие Яна они вели себя чуть более раскованно, и даже улыбались. Вот только в глазах их было что-то странное. Неужели... жалость?
Этот взгляд вызывал много вопросов, вот только Эмили хорошо понимала, что не стоит их задавать и тем самым выдавать свои истинные чувства.
“Все, что вы скажете, может быть использовано против вас” — горько усмехнулась она про себя.
— Вас он устроит, госпожа? Или поискать что-нибудь другое? — спросила китаянка.
— Благодарю, но не стоит. Сегодня я и так долго была кем-то другим, — покачала головой Эмили. Она потянулась к брошенным на комод джинсам и футболке — будто видела в этих привычных вещах отголосок покоя и стабильности, как вдруг ощутила, что что-то соскальзывает с ее шеи.
Резко обернувшись, Эмили увидела как в испуге отскочившая служанка прижимает к груди ожерелье.
— Только не сердитесь, госпожа. Драгоценности нужно держать в сейфе, чтобы не украли, госпожа…
— Я понимаю, — отозвалась девушка, отмечая про себя крайнюю предусмотрительность Яна: не оставлять ей никаких вещей, которые способны натолкнуть на мысль о побеге.
Китаянки тем временем подняли платье и повесили его в стенной шкаф за ширмой. Одевшись, Эмили позволила им разобрать замысловатую прическу и завязать волосы в высокий хвост. Закончив, служанки вышли, а Эмили, глубоко вздохнув, пошла в комнату к Яну.
Он сидел на подушке перед столом. В комнате висело дымное марево и пахло опиумом. В отличие от помещения клуба, здесь хозяин бережнее относился к мебели и в случае необходимости аккуратно пристраивал трубку на железную подставку.
На свободном участке, гибко извиваясь стройным телом, танцевала девушка. В ее руках были два разукрашенных веера, а из одежды только полупрозрачная рубашка. Глаза ее были закрыты, и казалось, что разум танцовщицы пребывает где угодно, но только не в этом мире.
— А, Эмили садись, — завидев вошедшую, Ян помахал ей рукой. — Ты предпочитаешь к ужину чай или вино?
Игристый дух шампанского уже покинул девушку, и еще минуту назад ей казалось, что она полностью в своем уме, но стоило ей вдохнуть удушливый дым, как сознание поплыло, картинка перед глазами дрогнула и чуть смазалась.
— Лучше вина, — ответила Эмили, присаживаясь за стол.
Ян улыбнулся с видом “я так и знал”.
Вскоре в комнату просочился уже знакомый старик с ужином.