Роскошь нечеловеческого общения
Шрифт:
– Нужно оформить документы. Срочно.
– Где? Прийти в милицию - вот, мол, президент подарил ружьецо? Оформите, пожалуйста? Как ты себе это представляешь?
Суханов пожал плечами.
– Нет, не успеем мы ничего сделать. Если они задумали накрыть тебя с оружием, то мы ничего не оформим. Нужно просто от него избавиться, и все.
– В каком смысле - "избавиться"?
– спросил Греч и внимательно посмотрел на Суханова.
– Что ты имеешь в виду? Выбросить, что ли? В море утопить?
– Ну нет, конечно... Но держать это
– А кто это - "они"?
– спросил Греч.
Суханов усмехнулся.
– Они - это они. Они всегда были, есть и будут. И они всегда не персонифицированы. Хотя для меня кое-что уже вполне ясно. Некоторые фамилии назвать могу.
– А цель-то какая? Цель?
– Журковский неожиданно для себя начал кипятиться. И чем большее раздражение им овладевало, тем спокойнее становились Суханов и Греч.
– Цель?
– спросил Греч.
– Цель у них одна. Все под себя. Ну ладно, сейчас незачем об этом думать.
– Да. Сейчас нужно что-то решать с этой артиллерией.
– Пусть у меня полежит, - просто сказал Журковский.
– Про меня эти ваши "они", вероятно, не знают?
Суханов прищурился:
– У тебя? То есть у вас?
– Можно на "ты", - спокойно ответил Журковский.
– Раз уж все здесь на "ты", давайте и мы... Идет?
– Конечно, идет. Только... Ты представляешь, насколько это опасно?
– Представляю.
– Слышите? Он представляет!
Суханов посмотрел на Павла Романовича.
– Ну скажите ему, - Суханов неожиданно обратиляся к Гречу на "вы". Скажите же ему, куда он лезет.
– Ничего ты не представляешь, - произнес Греч.
В руках у него появился мобильный телефон, он быстро набрал номер.
– Алло. Это я. Сергей Сергеич, вы не могли бы приехать ко мне?.. Да, на дачу. Сейчас.
– Лукина, что ли, вызываете?
– неприязненно спросил Суханов.
– Да. А что?
– Да нет... Знаете, я всегда считал, что кагебист кагебисту глаз не выклюет. Напрасно вы его в это дело... посвящаете, - после короткого замешательства закончил Суханов.
– Лукин - честный человек. Я с ним работаю, я его знаю. Он меня не продавал. И не продаст, - резко сказал Греч.
– А если насчет кагебистов, то эта дискуссия сейчас неуместна.
– Может быть, может быть...
– Так что же?
– спросил Журковский.
– Поехали, - сказал Люсин.
– Поехали. На моем джипе доедем, никто и не поймет, что происходит. Мало ли, ваши машины ведь могут пасти. А я - что с меня возьмешь? Артист - он и есть артист. У меня проблем не будет. Я только думаю, что это нужно быстро делать. Бог его знает, когда им придет в голову нагрянуть. Ну, поехали, Толя?
– Поехали, - ответил Журковский.
– На одну ночь, - сказал Греч.
– Завтра мы что-нибудь придумаем. Спасибо тебе, Толя.
– А, ерунда, - махнул рукой Журковский.
–
– Скажите, Слава, - заговорил Журковский, когда джип выскочил с проселка, ведущего к даче мэра, на шоссе и мягко - не поехал даже, а поплыл сторону Города.
– Скажите, что же, у него на даче и охраны нет? Так и живет мэр, как простой смертный? Не опасно?
– Ну как же - нет?
– ответил вместо Люсина его шофер, средних лет мужичок в кепочке и кожаной куртке.
– Есть там охрана. Просто вы не заметили. Машину Суханова-то они знают, Андрей Ильич часто тут бывает. И нас знают. Потому и пропустили без звука. А так - есть охрана. Как же?! Конечно, все под контролем.
– Да, - подтвердил Люсин.
– Павел Романович не любит, чтобы охрана глаза мозолила. Да и шофер его, кроме всего прочего... И Виктор Василич...
– Он кивнул на спину мужичка в кепочке.
– А что? Волнуетесь?
– Конечно, - ответил Журковский.
– Мы же с Павлом дружим. Уже много лет.
– Да, хороший дядька Павел Романович, - после минутного молчания сказал Люсин.
– Хороший. Не похож совсем на нынешних политиков. Хотя это как посмотреть. Может быть, наоборот, это они не похожи. А Греч-то как раз политик настоящий. Мирового уровня человек. Махина!
– Только слишком уж он увлекается делами глобального масштаба, неожиданно заговорил водитель.
– А частности не замечает.
– Чего?
– удивленно спросил Люсин.
– Ну частности мимо него проходят, вот что я имею в виду, - рассудительно продолжал водитель.
– Имею в виду, - передразнил его Люсин.
– Нет, Виктор Василич, ты не прав. Это ты не замечаешь, а он работает как надо. Только действительно много на себя нагрузил, все хочет успеть. Не надорвался бы. Я иногда боюсь за него. Все на себе тащит.
– Он всегда таким был, - усмехнулся Журковский.
– Еще в Институте. Лидер.
– Да, лидер, - подтвердил Люсин.
– Это точно. Только сдюжил бы. Хотя могу сказать следующее. Что касается нас, то есть, так сказать, творческих работников, - Люсин хмыкнул, наигранно-пафосно выделив последние два слова, здесь Греч, конечно, как Божий дар. Все делает. Он понимает то, чего не видят и даже знать не хотят остальные наши небожители. Политики... Что культура это очень экономически выгодная вещь. И не просто выгодная, а прибыльная. И может быть сверхприбыльной. Только... Что там, Виктор Василич?
– Да КПП же. В Город въезжаем...
Журковский почувствовал, как задрожали руки. КПП. Значит, сейчас могут обыскать машину. Найдут ружье. Что будет дальше, Журковский представлял себе очень смутно, но в том, что ничего хорошего из этого не выйдет, был уверен.
– Спокойно, Толя, - бросил Люсин.
– Нет проблем. Да не нервничай так-то уж, от тебя прямо поле идет. Адреналином в машине пахнет - не продохнуть. Успокойся. Ты со мной.
К остановившемуся джипу подошли двое в камуфляже, с короткими автоматами на ремнях, перекинутых через широкие, квадратные плечи.