Россия и ислам. Том 3

Батунский Марк Абрамович

37 См. подробно: Pickles G. Phenomenology, Science and Geography: Spatiality and the Human Sciences. Cambr. etc., 1985.

38 Об интенсификации связей западных исламоведов, в частности великого И. Гольдциэра, с их русскими коллегами см. подробно: Батунский М. К вопросу об идейно-методологических основах творчества И.Гольдциера // Вестник истории мировой культуры. М., 1960, № 6. С. 112.

39 О такого рода понятиях, категориях, концепциях, теориях и философских системах пишет – хотя зачастую и с явными преувеличениями и натяжками, – А. Абдель-Малек (см. подробно его: Civilisations and Social Theory. London. 1981. P. XI).

40 И поныне еще в советской историографии сильно соперничество между ленинградской и московской востоковедческими школами, соперничество, переносимое и на далекое

прошлое. Любопытны в этой связи слова московского историка востоковедения Н.А. Кузнецовой: «Кроме благоприятных или неблагоприятных объективных условий существовали такие субъективные обстоятельства, которые способствовали возникновению творческой обстановки в востоковедных коллективах, позволяли раскрыться индивидуальным талантам и значительно продвинуть вперед некоторые отрасли востоковедения. В качестве примера можно взять сотрудничество группы петербургских востоковедов в конце XIX – начале XX вв., благодаря которым отечественное востоковедением, особенно изучение мусульманского Востока, буддизма и др., было выведено на передовые рубежи мировой науки. В этой связи следует сказать о цементирующем влиянии барона В.Р. Розена, научно-семейных связях проф. В.А. Жуковского с Н.Я. Марром и В.В. Бартольдом… желании разрабатывать удачно подсказанные наставником темы… и помощи старшего своему младшему собрату-востоковеду… Правда, отмечалась и некоторая кастовость небольшой группы петербургских востоковедов, сконцентрировавших в своих руках в этот период все академическое и университетское востоковедение (в пределах Петербурга. – М.Б.)». Чуть ниже Н.А. Кузнецова пишет: «…московским дореволюционным востоковедам было свойственно более критическое отношение к работам своих коллег, чем это было принято у петербургских востоковедов» (Кузнецова Н.А. Востоковеды-лазаревцы на рубеже двух веков по их письмам//Формирование гуманистических традиций отечественного востоковедения (до 1917 года). М., 1984. С. 123–124, 139–140). Во всяком случае, и после Октябрьской революции в 1920 г. Сергей Ольденбург утверждал: «Востоковедение существует у нас (т. е. в России. – М.Б.) только в Петербурге», где, в частности, могут учить «по-европейски представителей восточных народов» (Из переписки С.Ф. Ольденбурга с А.М. Горьким // Народы Азии и Африки. 1987. № 5. С. 137).

41 См. о них подробно в массивном исследовании: Waardenburg J.-J. L’Islam dans le miroir de l’Occident. P., 1962.

42 См.: Крачковский И.Ю. Вступительное слово // Памяти академика В.Р. Розена. Статьи и материалы к сорокалетию со дня его смерти. М.-Л., 1947. С. 8. Сборник этот был готов еще осенью 1941 г., но выпуск его задержался в связи с войной. В него вошли доклады на заседании Ассоциации арабистов при Институте востоковедения Академии наук СССР 25 января 1938 г. в связи с 30-летием со дня смерти Розена.

43 Российский посол в Риме А.И. Нелидов не скрывал поэтому своей досады, описывая (в 1899 г.) XII Международный конгресс востоковедов (см.: Данцинг Б.М. Ближний Восток. Сборник статей. М., 1976. С. 318).

44 Как, очевидно, заметил читатель, я оперирую термином «мусульмано-ведение», вовсе не тождественным «исламоведению». Под первым я подразумеваю все, связанное с категорией «мусульманский Восток» (в том числе и его неисламские компоненты), под вторым – лишь то, что непосредственно относится к исламу и его исповедникам.

45 Это было своеобразное научно-исследовательское востоковедческое учреждение, функционировавшее (с 1818 г. в Петербурге) на основе собирания рукописей на различных восточных языках, а также библиотеки книг по ориенталистике. Начало коллекции Азиатского музея положили восточные монеты, рукописи и другие материалы, собранные в Кунсткамере со времен Петра Великого. Благодаря усилиям Х.Д. Френа музей стал крупнейшим в России хранилищем рукописей и книг по Востоку, единственным в своем роде музеем-библиотекой (см.: Бертельс Д.Е. Азиатский музей//Болыпая Советская энциклопедия. 3-е изд. T. I. М., 1970. С. 279), где работали столь выдающиеся ученые, как Б.А. Дорн, С.Ф. Ольденбург, В.В. Бартольд, И.Ю. Крачковский и другие. См. об этом: Ливотова О.Э. Основная литература об Азиатском музее – Институте востоковедения АН СССР (1776–1954) // Очерки по истории русского востоковедения. Сб. 2.

М., 1959. С. 469–511; Данциг Б.М. Изучение Ближнего Востока в России. М., 1968. Гл. 2; Бази-янц А., Кузнецова Н., Кулагина Л. Азиатский музей – Институт востоковедения АН СССР (1818–1978). М., 1969; Банишевская М.В. «Малая академия» в Азиатском музее // Народы Азии и Африки. 1985, № 3. С. 189–152; Она же. Книги и люди (из жизни Азиатского музея)//Народы Азии и Африки. 1986, № 3. С. 133–146; Она же. Люди и книги (из жизни Азиатского музея) // Там же. 1986, № 6. С. 145–161). В 1930 г. на базе Азиатского музея (с коллегией востоковедов и ряда других востоковедных учреждений) был создан Институт востоковедения Академии наук СССР.

46 Френа же сам Розен охарактеризовал – хотя и с сильными преувеличениями – как «единственного достойного соперника-современника Сильвестра де Саси», добавив: «трудно решить, кому из них принадлежит пальма первенства» (Розен В.Р. Пролегомена к новому изданию Ибн-Фадлана // Записки Восточного отделения Русского Императорского археологического общества (далее ЗВО). T. XV. СПб., 1903. С. 40). Но как бы ни был важен тот факт, что Френ стал самым активным образом использовать арабские источники для изучения истории Древней Руси, до масштабов Сильвестра де Саси (см. о нем: Deherain H. Silvestre de Sacy, ses contemporain set ses disciples. P., 1938) ему все же не суждено было подняться.

47 Цит. по: Крачковский И.Ю. Вступительное слово. С. 7.

48 Там же. С. 7–8.

49 Шмидт А.Э. Памяти незабвенного учителя//Памяти академика В.Р. Розена. С. 11.

50 Там же. С. 12.

51 Там же. С. 13.

52 Далее: ЗВО.

53 См. подробно: Бердников А.Ф. Российское Палестинское общество. К столетию со дня основания // Народы Азии и Африки. 1983, № 6.

54 См. подробно: Лунин Б.В. Из истории русского востоковедения и археологии в Туркестане. Туркестанский кружок любителей археологии (1895–1917 гг.). Ташкент, 1958; Он же. Научные общества Туркестана и их прогрессивная деятельность. Конец XIX – начало XX вв. Ташкент, 1962.

55 См.: наир.: Люстерник ЕЯ. Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии // Народы Азии и Африки. 1975, № 3.

56 См.: Farber PL. The Emergence of Ornitology as a Scientific Discipline 1760–1850. Dordrecht etc., 1982. P. 131.

57 Ibid. P. 134.

58 Я тут во многом опираюсь на ряд интересных наблюдений и исследовательских установок книги: Hufbauer К. The Formation of the German Chemical Community (1720–1795). Berkeley etc., 1982.

59 Лазаревы (Лазаряны) – богатая дворянская семья, сыгравшая значительную роль в истории армян XVIII – первой половины XIX вв., а также в процессе развития русской экономики и культуры [см. подробно: Дильян В. Из истории общественно-политической деятельности Лазаревых (Вторая половина XVIII в.). Ереван, 1966].

60 Вначале (с 1815 г.) это было «Армянское Лазаревых училище»; в 1827 г. оно получило официальное наименование института и было передано в ведение Министерства народного просвещения, хотя до 1848 г. фактически являлось гимназией с преподаванием армянского, персидского, турецкого и арабского языков. В 1848–1871 гг. – это лицей с преподаванием восточных языков в старших классах. В задачи института входили: подготовка к университету, обучение учителей армянских школ, а также подготовка чиновников и переводчиков с восточных языков (см. подробно: Базиящ А.П. Лазаревский институт в истории отечественного востоковедения. М., 1972).

61 Цит. по: Якубовский А.Ю. Розен как историк // Памяти академика B.Р. Розена. С. 19.

62 Там же. С. 21.

63 Возможно, в прямой связи с этим стоит и такой факт: на ведущем в России высшем востоковедческом учебном заведении – факультете восточных языков Петербургского университета – читался курс «История арийских народов Азии», тогда как преподавание курса «История семитских народов» не удалось наладить (Кононов А.Н. Восточный факультет Ленинградского университета. С. 15).