Россия в эпоху изменения климата

Густафсон Тейн

Низкие эксплуатационные расходы пока что обеспечивают конкурентоспособность традиционной российской нефти при сегодняшних ценах на нефть. Более того, по словам заместителя министра энергетики Павла Сорокина, сегодня российская нефть была бы прибыльной даже при цене в 25 долларов за баррель. Но он предупреждает, что затраты на добычу российской нефти растут, особенно это касается новой нефти. Так называемые ТРИЗ потребуют, чтобы мировая цена на нефть составляла от 70 до 75 долларов, чтобы обеспечить безубыточность [128] . Эта тенденция к росту издержек, в сочетании с перспективой снижения цен на нефть в условиях снижения мирового спроса на нефть, поставит российскую нефтяную промышленность в условия, когда выжимать прибыль будет все сложнее и сложнее.

128

Выступление Павла Сорокина на конференции «Инновационная практика: Наука плюс бизнес», 11 декабря 2020 г., https://ria.ru/20201211/arktika-1588792812.html.

Что необходимо сделать? Примечательно, что об этом «Энергетическая стратегия» практически молчит. Согласно вдумчивой критике двух ведущих российских

аналитиков, Татьяны Митровой и Виталия Ермакова, главная причина – «сложная политическая борьба» вокруг этого документа, вызванная отсутствием консенсуса в отношении дальнейших действий. Между тем нефтяная политика последних пяти лет состояла в «пассивной краткосрочной адаптации» [129] . Последняя распадается на три вида мер: технологические, фискальные и дипломатические.

129

Tatiana Mitrova and Vitaly Yermakov, Russia's Energy Strategy 2035: Struggling to Remain Relevant, Etudes de l'IFRI, Russie.Nie.Reports, no. 28, December 2019, https://www.ifri.org/en/publications/etudes-de-lifri/russias-energy-strategy-2035-struggling-remain-relevant.

Технологические ответы отрасли: гидроразрыв пласта и горизонтальное бурение

Столкнувшись с этими угрозами, нефтяная промышленность не бездействовала. Три основные технологические инновации за последние двадцать лет в значительной степени способствовали тому, что производство продолжало расти, в основном на старых месторождениях: горизонтальное бурение и гидроразрыв пласта в сочетании с методом, называемым сейсмической визуализацией, который позволяет операторам видеть, где они бурят и где, вероятно, находится нефть.

Горизонтальное бурение появилось в России относительно недавно. Несмотря на то что первая горизонтальная скважина была пробурена в 2000 году, в течение следующих двадцати лет нефтяные богатства Западной Сибири отлично поддавались обычному бурению. Теперь это изменилось. В последнее десятилетие горизонтальное бурение быстро стало стандартной технологией при разработке месторождений в России. В 2018 году почти половина (48 %) всего эксплуатационного бурения приходилась на горизонтальные скважины. Самый сильный рост показывает «Роснефть», горизонтальное бурение в которой с 2013 года утроилось. Применяется эта технология прежде всего в Западной Сибири [130] .

130

Источником этих цифр является отчет по нефтесервисной отрасли, подготовленный Deloitte Russia, «Обзор нефтесервисного рынка России 2019», https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/ru/Documents/energy-resources/Russian/oil-gas-russia-survey-2019.pdf.

Фрекинг (гидроразрыв пласта, ГРП) также появился в России относительно недавно. Первоначально фрекинг вызывал споры в российском нефтяном истеблишменте, и даже к 2010 году он не получил широкого распространения. Но в следующее десятилетие фрекинг стал набирать популярность. В 2018 году российские нефтяные компании потратили на гидроразрыв пласта 133 миллиарда рублей (около 2 миллиардов долларов), что более чем вчетверо превышает показатель 2010 года [131] .

131

Там же. Следующим поколением ГРП является многостадийный ГРП, при котором по всей длине горизонтальной скважины с большим отходом выполняется несколько ГРП, иногда двадцать и более. Это очень эффективный метод, обеспечивающий высокие начальные скорости потока, но он в то же время дороже и сложнее. Многостадийный ГРП стремительно вытесняет собой одностадийный. Количество многостадийных ГРП увеличилось с менее чем 100 в 2010 г. примерно до 1000 в 2015 г. и 2500 в 2018 г. и продолжает быстро расти. С другой стороны, количество одностадийных ГРП достигло своего пика в 2014 г. и с тех пор сокращается, хотя одностадийных операций по-прежнему гораздо больше.

Повсеместное внедрение горизонтального бурения и гидроразрыва пласта в последнее десятилетие говорит о том, что российская нефтяная промышленность вполне способна внедрять новые технологии, но это не меняет факта упадка старых российских месторождений. Красноречивым примером является недавняя кампания Игоря Сечина и «Роснефти», направленная на то, чтобы остановить падение добычи на легендарном Самотлорском месторождении в Западной Сибири, некогда ключевом звене советской нефтяной промышленности, к 2015 году выдававшем ничтожные 15,5 миллиона тонн. К 2019 году «Роснефти» удалось увеличить годовую добычу Самотлора почти до 19,4 миллиона тонн, но ценой почти десятикратного роста бурения [132] .

132

См.: «Как живешь, нефтяная легенда?», ТЭК России, 28 сентября 2020 г., https://www.cdu.ru/tek_russia/articles/1/783/.

Кроме того, отрасль по-прежнему сильно зависит от зарубежных поставщиков и операторов этих новых технологий. Согласно отчету Министерства промышленности и торговли от 2019 года, 70 % горизонтального бурения (предположительно, включая большинство новых скважин с большим отходом от вертикали) зависит от иностранных поставщиков; в случае гидроразрыва пласта зависимость составляет 85 % и выше, особенно для новейшей технологии многостадийного фрекинга [133] . Таким образом, одной из основных неопределенностей, влияющих на перспективы добычи нефти в России, будут темпы, с которыми отрасль будет снижать свою зависимость от иностранных поставщиков и модернизирует свою сервисную отрасль. Российские компании и политики мрачно соглашаются с тем, что западные санкции вполне могут оставаться в силе на неопределенный срок и, скорее всего, будут даже ужесточены. Хотя в настоящее время они не распространяются на поставщиков услуг по добыче традиционной нефти, таких как горизонтальное бурение и гидроразрыв пласта, они вполне могут коснуться их в будущем. Российские компании пытаются сократить свою зависимость от иностранных

специалистов, в частности путем приобретения российских отделений известных западных сервисных компаний. Но это лишь паллиатив. В долгосрочной перспективе успех отрасли в конечном счете зависит от способности российского машиностроения в целом наладить производство современного нефтесервисного оборудования. Пока что картина неутешительная [134] .

133

Таблица с указанием степени зависимости от импорта включена в приказ министра промышленности и торговли Дениса Мантурова от 16 апреля 2019 г. (приказ № 1329): http://minpromtorg.gov.ru/docs/#!44199.

134

Широкое исследование российской обрабатывающей промышленности, подчеркивающее общую несостоятельность импортозамещения на сегодняшний день: Бажанов В. А., Орешко И. И. «Обрабатывающие производства России: Санкции, импортозамещение», ЭКО: Всероссийский экономический журнал, № 1 (2019): 75–92. См. также спецвыпуск журнала «Нефтегазовая вертикаль» за апрель 2021 г., посвященный политике импортозамещения, особенно передовую статью – интервью с Михаилом Ивановым, заместителем министра энергетики, отвечающим за импортозамещение, http://www.ngv.ru/magazines/article/mikhail-ivanov-my-prodelali-ogromnuyu-rabotu-po-narashchivaniyu-kompetentsiy-rossiyskikh-proizvodite/.

Фискальные меры: нефтяные компании против Министерства финансов

По мере роста затрат на извлечение новой нефти российские нефтяные компании все чаще требуют от правительства налоговых льгот и субсидий. В 2018 году более половины нефти в России добывалось с теми или иными налоговыми преференциями по сравнению с 28 % в 2014 году. По данным Минфина, в 2018 году это обошлось российскому бюджету в 1 триллион рублей (или около 16 миллиардов долларов) в виде недополученных доходов [135] .

135

Несомненно, лучшим изложением политики сбора и распределения нефтяной ренты является выдающаяся новая книга Аднана Ватансевера из Королевского колледжа Лондона: Adnan Vatansever, Oil in Putin's Russia: The Contests over Rents and Economic Policy (Toronto: University of Toronto Press, 2021).

Основным противником бюджетных послаблений было Министерство финансов. Рост влияния Минфина за последние двадцать лет стал одним из главных сюжетов путинской эпохи. Вскоре после того, как Путин сделался президентом в 2000 году, он назначил министром финансов Алексея Кудрина, близкого коллегу по работе в мэрии Санкт-Петербурга. За следующее десятилетие Кудрин, при твердой поддержке Путина, восстановил российские финансы, которые пришли в упадок при Горбачеве и Ельцине. Он выплатил внешний долг России, сбалансировал бюджет, реформировал налоговую систему и создал резервный фонд для хранения российских нефтяных доходов. Его решительно консервативная политика добросовестно продолжалась при его преемнике на министерском посту Антоне Силуанове и новом путинском премьер-министре Михаиле Мишустине, налоговом эксперте, также работавшем в Министерстве финансов. Одним ухом Путин слушает нефтяников, другим – Министерство финансов [136] .

136

Этот консервативный уклон подвергается растущей критике на том основании, что он лишает экономику средств, которые можно было бы использовать для инвестиций. Подробнее об этом споре см. в заключении к настоящей книге. Лучший рассказ о постепенной эволюции Владимира Путина от «рачителя» к «расточителю»: Vatansever, Oil in Putin's Russia. Как указывает Виталий Ермаков, определение Минфином «упущенной выгоды» лицемерно: при чрезмерном повышении налогов налоговая база наверняка сократится, но расчет предполагает, что сбор налогов совершенно неэластичен к росту ставок (частное сообщение автору).

Столкнувшись с растущим давлением со стороны нефтяной промышленности с целью предоставления дополнительных налоговых льгот для новых месторождений, Путин осенью 2019 года объявил мораторий на все новые налоговые льготы и приказал провести инвентаризацию неразработанных российских месторождений. Было обследовано более 700 месторождений, составляющих более 90 % разведанных доказанных и вероятных запасов России. Тревожные сигналы Минэнерго подтвердились: треть запасов, большая часть которых находится в Западной Сибири, будет невыгодно разрабатывать без дальнейших налоговых льгот и субсидий [137] . Без них добыча нефти в России может упасть на полные 40 %, до 340 миллионов тонн в год. Инвестиции в нефть сократятся до 2,3 триллиона рублей, а доходы государства от нефти сократятся до 4,1 триллиона рублей [138] . Чтобы поддерживать производство, России нужно было бы сконцентрироваться на Западной Сибири, но это также потребует дополнительных налоговых льгот. Министерство финансов было непреклонно – никаких налоговых льгот. Даже Сечину было сказано, что он может получить лишь небольшую часть того, что просит. (С тех пор в результате пандемии «Роснефти» пришлось даже платить дополнительные налоги в казну, чтобы сбалансировать государственный бюджет.)

137

Результаты этой инвентаризации опубликованы в статье «В поисках золотой середины», Нефтегазовая вертикаль, № 18 (2019), доступно через Factiva по адресу:См. также резюме заместителя главы Роснедр Ореста Каспарова в том же издании. Прогноз Сорокина осенью 2019 г., основанный на инвентаризации, был еще более пессимистичным, чем прогноз министра энергетики Александра Новака, сделанный годом ранее. См. выступление Сорокина на конференции «Российская энергетическая неделя» в октябре 2019 г., https://rusenergyweek.com/programme/business-programme-2019/.

138

Результаты инвентаризации обобщаются в материале «В поисках золотой середины». См. также выступление Сорокина на конференции «Российская энергетическая неделя» в октябре 2019 г., https://rusenergyweek.com/ru/news/?PAGEN_1=4.