Ростки лжи
Шрифт:
— Можете показать образец того песка, что вы достали из храма, лорд Иллион? — прервал главу гвардии мастер Эниан.
Тот невозмутимо достал из полы плаща маленькую коробочку и выставил на стол.
Мастер жизни аккуратно приоткрыл коробочку, и, сосредоточившись, аккуратно достал оттуда щепотку, прикрыв глаза. Однако спустя несколько минут он раздражённо мотнул головой и констатировал факт:
— Ничего. Память жизни молчит, как будто ничто живое никогда не касалось этого вещества. Вы выяснили что это такое?
—
— Прах?
— Пыль, которая остаётся после покойников. Выяснили это случайно — вы знаете, что обычно все люди сжигают покойников, однако моя семья исключение. Под дворцом у нас находится семейный склеп, где с тел Ренегонов делают слепки, и на их основе возводят статуи, чтобы память о великих королях осталась в веках в таком виде. А сами тела замуровывают в каменных саркофагах, чтобы ни одна крыса не добралась. Как-то раз в детстве я был в семейной усыпальнице, и по озорству сдвинул крышку саркофага одного из своих предков. Отец, конечно, наказал меня тогда, однако я помню пыль, что взметнулась из саркофага. Такую же пыль. Когда мои люди не смогли понять, что это такое, я сам решил взглянуть, лично. А затем сходил в склеп и проверил: это прах, прах людей, сомнений быть не может. — мрачно заключил король.
— Значит, все одиннадцать иерархов просто стали прахом? — неверяще помотал головой мастер Клавдий.
— Прах всё ещё лежит в храме. Мы достали издалека совсем немного, чтобы понять с чем имеем дело. — ответил лорд Иллион.
— Вы нашли какие-либо следы вокруг храма? Может, за пределами первого кольца стен? — осведомился мастер Акрил.
— Вокруг самого храма чисто: королевский квартал выложен камнем, однако и его мы прочесали. Что же до остального… — главный егерь потёр подбородок. — Вокруг стен найдено множество следов, однако только одни подходили вплотную к стенам квартала. Подозрительное место: рядом есть заброшенный сад, который посещал один человек. Однако там же на стене мы нашли следы мочи: и у нас нет оснований полагать, что кто-то просто не решил справить нужду на стены.
Король поморщился при этих словах. Видимо, эту историю ему тоже уже довелось услышать.
— Значит, никаких вещественных доказательств. Вы пробовали задействовать память стихий вокруг храма? — осведомился мастер Гелиус.
— Аномалия, что убивает всех, кто пытается войти в храм, всё ещё на месте. А прежде чем мы решили сделать это в более отдалённых местах, прошёл дождь и смыл все следы. Возможно, что-то можно увидеть в храме, однако никто не смог туда войти.
— Аномалия, что убивает всех входящих в определённую область.?— поднял бровь иерарх. — Что вы знаете о ней, мастер Гастон? Были попытки преодолеть её?
— Люди умирают не сразу, но достаточно быстро, за несколько секунд. Аномалия словно бы… — первый советник покойного Ренегонского иерарха помялся, подбирая слова. — Выжигает жизнь. Мастер жизни, или человек, улучшенный с помощью искусства жизни, протянет дольше: но ненамного.
— Выжигает жизнь? Как это возможно? — удивлённо переспросил мастер Эниан.
— Если бы я знал. Мы привлекли лучших мастеров
— Что-то? — поднял брови мастер Клавдий.
— Нечто, похожее на прозрачного человека. Исчезающее, словно мираж, что бывает в пустынях. Узнать кто это по лицу практически невозможно, однако оно было перекошено гневом и яростью. Что бы это ни было, тварь схватила рыцаря за ногу и утащила в храм. А затем разорвала на куски. — мастер Гастон подавленно замолк.
— Часть моих людей наблюдали за этим. Самые глазастые говорят, что это определённо было лицо человека, но словно искажённое чем-то так, что узнать его было невозможно. — добавил главный егерь, поёжившись.
В зале повисло долгое молчание. Иерарх и его советники тяжело обдумывали полученную информацию.
— У вас есть какие-то версии по поводу произошедшего? — наконец, стальным голосом осведомился Этериас Инвиктус.
— Есть. Гнев Отца, по неизвестной причине павший на верховных иерархов. Он же пал на Фидема Бурю, который, похоже, также поддерживает этот вариант. И по этой причине все короли, кроме меня и вашего короля, выполнили его указ о расформировании церкви. На сегодняшний день церковь Отца как организация действует только в двух королевствах: Аурелионе и Ренегоне. Остальные девять королевств приняли решение о расформировании две недели назад, после завершения Конклава. — тяжело, словно камни, роняя одно слово за другим, ответил Кормир II.
Лицо верховного иерарха побледнело. Побелевшими костяшками он вцепился в столешницу, а глаза превратились сплошные шары мистического света. Предметы в зале стали подниматься в воздух, пронзительный мощный порыв ветра сорвал окна с петель, и звон разбитого стекла заполонил комнату. На небесах за окном начали сгущаться тучи. С громким треском по полу и столу прошли, чуть змеясь, большие и толстые трещины.
— Я думаю, этого достаточно, чтоб продемонстрировать серьёзность ваших намерений, ваше святейшество. — разнёсся мягкий голос мастера Клавдия по комнате.
Этериас опомнился, растерянным и слегка неверящим взглядом мазнув по разрушениям, причинённым им самим. Сквозь сорванные окна дворца разнёсся гром, и дождь забарабанил по крыше. Деревянной, шаркающей походкой верховный иерарх поднялся из-за стола и направился к сорванному окну, устремляя взор в плачущие небеса.
Король молча, жестом приказал всем покинуть комнату. Ослушавшихся не было. Оставшись в наедине со своим гостем, Кормир II Ренегон подошёл к выбитым окнам, и вместе с последним верховным иерархом посмотрел на набирающую силу грозу, что затмевала синие небеса и поглощала белые облака, совсем недавно мирно плывущие по небу. Синий и белый были цветами его династии, и именно поэтому происходящее казалось ему столь символичным.