Росток
Шрифт:
Гости ничего не ответили. Лишь лица их посерели.
— Тот самый ведун Близнецов, о которых слухи идут по всей округе? — тихо спросил один из гостей, самый старый.
— Другого пока нет.
Повисла вязкая, тяжелая пауза.
— Ну, что притихли? Неужели думали, живыми вернуться?
— Мы не знали, к кому идем!
— А кто вас направил, разве не ведали?
— Так, Арак не направлял.
— А кто такой Арак? Роксолан. Мыслите, что он вам все это просто так рассказал? По доброте своей душевной? Он же говно, какое
— Кто? — удивился кто-то.
Его пихнули и шикнули. Но Беромира услышал.
— Вы что, серьезно? Неужто не слышали, что роксоланы вырезают всех, кого направляют в набеги?
— Они нас не направляли!
— Они всех так «не направляют». Просто подначивают. И люди думают, что самые умные и всех сейчас обманут. А потом их встречают и убивают.
Помолчали.
Долго.
Эти гости переглядывались хмуро друг с другом. Но особо и не говорили. Видимо, до них только сейчас дошла та глубина и полнота задницы, в которую они влетели…
— И что же делать? — тихо спросил один из них.
— Заголять и бегать! — хохотнул ведун, а потом, перейдя на русский язык, выдал им цитату из приключений Шурика. — Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет поработать?
Они, разумеется, ничего не поняли.
Отчего еще сильнее напряглись. Незнакомая речь в столь напряженной обстановке пугала.
А вообще, гости выглядели полностью уничтоженными в моральном плане.
Залпы «плюмбат», то есть, дротиков, метаемых атлатлем.
Ромейские пилумы.
Ну и прочее ладное снаряжение, включая железный шлем на голове ведуна.
Все это давило на психику, не меньше, чем их потери.
Особенно пилумы.
Многие из них только сейчас увидели их вблизи. Длинные железные стержни наконечников не оставляли сомнений — щиты их не удержат. И такие «подарки» пройдут их легко, а потом еще нанижут и тех, кто за ними. Играючи.
А значит, с одной подачи человек десять — пятнадцать точно окажутся выбито. С учетом предыдущих потерь — плохой расклад. Очень. Оставшиеся окажутся загнаны в ледяную воду и почти наверняка забиты там копьями. Или даже закиданы этими — оперенными маленькими штуками, которые Беромир называл дротиками.
Почему нет?
Тем более что, загнав их в воду, ведун вообще мог поступить по умному. Ну и выждать немного. Сколько в ней можно простоять? Совсем недолго. И силы она вытягивает быстро. Ну и все. Перебил бы их без всяких рисков тяжелой свалки стенка на стенку…
С каждой секунде к гостям приходило понимание отчаянности их положения. Вон — все мысли на лицах словно буквами проступали.
И тут — безнадега.
И дома голод для жен и детей.
Страшно…
Ужасно…
Хоть волком вой…
— Хотите отомстить? — выждав подходящую паузу
— Хотим! — выкрикнули они вразнобой.
— Я не слышу? Хотите? Все скажите! Каждый сам за себя!
Они крикнули.
И довольно слитно.
— Тогда мне нужна от вас клятва на оружие!
— Какая же?
— Что никто из вас не причинит вреда никому из нас. Первым. Или по злому умыслу. А также согласие поступить под мою руку до весны.
— А если мы откажемся?
— Мы вас убьем. Как бы нам ни было горько и неприятно. Вы пришли к нам с оружием и хотели нас ограбить. За такое надобно отвечать…
[1] Атака в массовых призывных армиях срывается в среднем при получении потерь в объеме 10–15%, реже 20–25%. Войска уровня племенного ополчения являются в своей сути теми же самыми массовыми армиями.
Часть 3
Глава 4
167, декабрь, 2
— Их надо сжечь! По обычаям! Как завещали нам предки!
— Да что ты заладил?! Сжечь! И сжечь! Словно ты фанатик какой.
— Что? Какой фанатик?
— Да почем мне знать? Разные они бывают. Но все их объединяет желание сжечь что-нибудь или кого-нибудь. То людей неприятных, то прошлое неугодное, то еще чего. Вот скажи мне как на духу, как трезвый человек трезвому человеку. Зачем их сжигать-то?
— Так душа легче отделится от тела и пойдет на перерождение! Ежели предать помершего огню.
— И да, и нет.
— Что, значит, нет?! — воскликнул другой старший.
— Что происходит с человеком после смерти?
— Что?
— Его душа какое-то время бродит возле того места, где случилась смерть. Потом прислужницы Мары забирают эту душу и ведут ее на суд Перуна. Тот взвешивает добрые и дурные дела и решает, где да как душе заново возрождаться. Если человек прожил ладную жизнь — то он родится в более благополучной семье или более одаренный. Если же жил как котях конский, то он может вообще не в человеке возродиться, а в лягушке или даже дереве. Так?
— Так, — несколько неуверенно ответили гости.
Общая парадигма совпадала, а детали хоть и показались немного странными, ей не противоречили. Хотя обычно ведуны этой темы не касались. И вот так складно не излагали.
— Но во всем этом деле есть одна важная тонкость! — повысил голос Беромир. — Точнее две, которые меняют все. Но если вы хотите жечь — ваше право. Я не против. Пойдемте жечь.
— Да ты расскажи! Чего сразу жечь-то?
— Расскажи! — посыпалось со всех сторон.