Росток
Шрифт:
С наступлением сумерек пошел редкий снег.
Отчего все проснулись — даже будить особо не пришлось. Было очень неприятно, когда он за шиворот попадал. Оттого даже те, кто крепко заснул, пробуждались.
— Как пойдем? — спросил Добрыня, растирая лицо руками.
— Вдоль реки нельзя. Если они там никого не оставили — не поверю.
— А зачем? Ночью по реке люди не плавают.
— Точно?
— Точно. Ты-то, может, и пошел бы на своей — под парусом, а люди так на веслах за день умаяться, что спят без
— Да что там страшного? Просто владения Велеса. — пожал плечами Беромир. — Впрочем, спорить не стану. Значит, ты мыслишь — сняли тех людей?
— Без всякого сомнения.
Спустя полчаса весь отряд уже сидел на краю первого перелеска и вглядывался в даль. Но ничего, сколько ни силились, разглядеть или услышать не могли.
Ведун отправил вперед того парня, что днем сюда уже бегал на разведку. В маскхалате. Чтобы метнулся и осмотрел то место, где видел наблюдателей у реки.
Часа его не было.
Уже и переживать стали, когда он окликнул их из темноты.
— Что там?
— Я дальше прошел. У костров сидят — греются. Лошади. Их много. Надо против ветра заходить — а то учуют и шум поднимут. И это сними, — указал он на плащ Беромира из медвежьей шкуры. — Ты, видать, принюхался. А я как вас искал по темноте, натурально обгадился, когда учуял запах медведя. От нее ведь до сих пор им несет.
Так ведун и поступил.
И даже больше.
У него с собой, кроме маскхалата имелись и туески со свежим жиром. Он его прихватил на случай, если станет вдруг холодно. Чтобы не обморозиться и вообще… неясно ведь, чего ожидать от похода.
Вот и пригодились — намазались все. И воняли словно зайцы, косули и прочие травоядные.
Ночь тем временем шла своим чередом.
Спасало ситуацию только то, что в декабре темнота длится долго… очень долго. Иначе бы, пока они возились, наступило утро. Если бы на дело они пошли в июне там или июле.
Подошли они, значит, ко второму перелеску. И начали медленно пробираться по нему…
Беромир проклял все.
Да, не слон в посудной лавке. Но такой большой отряд все же слишком шумел. Спасало лишь то, что ветер, который дул от реки, сносил звуки в сторону от вражеского лагеря и гасил их немного. Принося заодно и свою толику белого шума — на реке шла небольшая волна, методично бьющаяся о берег, да и сухой камыш шелестел и шуршал довольно громко.
И вот — опушка.
Наконец.
А совсем недалеко от нее — шагав в двадцати — костры. Их они приметили загодя. Тут и пованивало дымом, и отблески проступали. А там, у огня — роксоланы. До полусотни — не меньше. Сидели такие поближе к кострам и кутались в шерстяные плащи. И тихо, степенно болтали о чем-то своем.
Лошади их время от времени всхрапывали и ворочали головами. Видимо — учуяли гостей. Но не могли понять — кто к ним пожаловал. Через костер не разглядишь, запах же доносился странный. Так-то всю гамму ароматов они вполне улавливали. Только понять не могли,
— Копье и пилум прислоните куда-нибудь, но, чтобы были под рукой. Щит тоже рядом поставьте. Дротики снимите и поставьте перед собой, — тихо произнес Беромир.
И остальные, как условились загодя, так и поступили…
Его ученики, разумеется. Вчерашним набежникам он дротики или что-то аналогичное давать не стал. Незачем. Владеть-то ими они не умеют. Вот и сидели сейчас чуть в стороне, ожидая молча.
— Дротик кладь, — прошептал ведун.
Его слова передали по цепочке.
Он выждал.
Минуты две, не меньше. Чтобы до каждого точно дошло и он выполнил все.
— Бей! — рявкнул он.
И сам метнул дротик с железным утяжелением в хорошо наблюдаемого им сармата. Свет костра сыграл им плохую службу.
Остальные почти сразу повторили.
И по новой.
Только уже громко и быстро. Чего скрываться-то?
— Кладь! Бей! Кладь! Бей!..
Беромир не спешил вылезать вперед.
Зачем?
Он старался реализовать преимущество своего отряда. Минуты две прошло, не больше. А по десятку дротиков уже ушло, и колчаны опустели.
И только после этого он скомандовал готовиться к натиску. Но и тут мысля в случае чего пилумами угостить недругов. Их-то его ученики и взяли на изготовку, выходя из леса. А следом и остальные. Но это уже не имело смысла.
Кто мог из неприятелей — сбежал.
Как кони, так и люди. Кони-то, как кровь почуяли, первыми и побежали. Так что у костров остались лишь раненые и убитые. Ну и довольно много трофеев…
Часть 3
Глава 6
167, декабрь, 5–6
— Это тебе, это мне, это опять тебе, это обратно тебе, это все время тебе… — бормотал Беромир, деля добычу. Но в отличие от Попандопуло[1] — что говорил, то и делал. Отчего если и хихикал, припоминая параллели с фильмом «Свадьба в Малиновке», то исключительно мысленно. Внешне же сохранял предельную серьезность…
После обстрела дротиками стоянки роксоланов последующая атака носила скорее психологическое значение. Ведь ребята, идущие за Беромиром, поддержали его крик:
— Ура!
Отчего получилось весьма громко и давяще для тех, кто убегал. Считай — полсотни глоток заорали посреди ночи. Что и не дало роксоланам остановиться, осмотреться и, быть может, даже контратаковать. А определенные шансы у них, без всякого сомнения, имелись. Просто потому, что они являлись опытными воинами, прошедшими какое-то количество кампаний. В отличие от неотесанных новичков, идущих за ведуном, вступавших в полноценный бой впервые. Но… удивишь-победишь, как говаривал Суворов. Вот и вышло, что кто-то из роксоланов погиб сразу.