Рота, подъем!
Шрифт:
– Я не понял, где Ханин?
– В штабе батальона. У него приказ "кэпа"…
– У него МОЙ приказ заступить в наряд! Он чо не понял?? Ко мне его, живо!
Денискин влетел в штаб батальона в предвкушении предстоящих разборок, понимая, что власть сейчас за моей спиной, и глупый лейтенант опять сядет в лужу. Схватившись за дверной косяк он развернулся на каблуках:
– Тебя Салюткин в каптерку требует.
– Он по совместительству катерщиком устроился? Может быть, дать ему начистить мне ботинки на завтра?
– Шутник, он вне себя, что
– Но у меня действительно приказ "кэпа".
– Я верю. Ты попробуй ЕМУ объяснить.
Я вошел в каптерку.
– Товарищ лейтенант, сержант Ханин по Вашему приказанию явился.
– Ты чего обурел? Совсем нюх потерял? Я тебе что приказал? Тебе начштаба, что приказал? А?!
– Командир полка отменил все предыдущие приказы и дал свой приказ…
– Я тебе новый даю, сменить Денискина. Сейчас!! Немедленно!!! Понял?
– Никак нет, товарищ лейтенант.
– Ты совсем опупел? В рыло хочешь?
– Хочу выполнить приказ старшего по должности и званию.
– Выполняться должен ПОСЛЕДНИЙ приказ, а я приказываю…
– Выполняться должен последний приказ, если отсутствует или погиб во время ведения боевых действий его дававший, а комполка в штабе полка живой и здоровый – можете сходить и убедиться. Или Вам надо, чтобы я завтра утром в штабе доложил, что лейтенант Салюткин приказал похерить приказ "кэпа"?
– Ты можешь дежурить и печать.
– Не могу, я просто не успею по времени.
– Сколько тебе времени печатать? – понимая, что, перегнув палку, должность ротного он даже в мечтах не получит, сменил тему Салюткин.
– Не знаю. Там много. Наверное, до утра.
– Значит утром, еще до завтрака, ты выезжаешь вместе со всей ротой на "директрису".
– Я должен сдать доклад комполка в 10:00.
– Отдашь дежурному.
– Не имею права. На документе гриф секретности. У Вас есть допуск? Нет. И у дежурного нет. А у меня есть. Поэтому отдать имею право только я, – соврал я, не задумываясь.
– Я все сказал. Попробуй только не явиться на "директрису", я тебя живого закопаю. Свободен.
Я вышел удовлетворенный. Салюткина я все-таки "сделал". Тяжело, возможно с будущими последствиями, но они меня в этот момент не волновали. Я радовался этой мелкой победе как мальчишка, которым в общем-то и был.
Печатать я закончил в третьем часу ночи. Ничего секретного в докладе, конечно, не было, но отдать напечатанное я хотел "кэпу" лично. Это давало мне больше шанса уйти в увольнение. Утром меня разбудил дневальный
– Товарищ сержант, товарищ сержант, подъем.
– Отвали, воин.
– Товарищ сержант, подъем. Все "в поле" едут. Вы тоже.
– Отвали, я сказал. Я печатал до трех ночи. Спать хочу. Отвали.
– Товарищ сержант…
– Слышь, Ханин, вставай,- Бугаев стоял прямо надо мной.
–
Салюткин приказал, чтобы ты ехал с нами.
– Меня "кэп" в увольнение отпустил. Я ему доклад сдаю и ухожу.
– Я говорю, Салюткин приказал…
Препирались мы минут десять.
– Самсонов, – крикнул Бугаев. – Делай, что Салюткин приказал.
– Я чего, враг своему здоровью? – тихо и спокойно ответил
Самсонов. – Я ему верю и…
– Выполняй приказ.
– Не буду я его выполнять. Не буду я вязать старшего по званию из-за того, что ты хочешь в отпуск.
– Ну-ка, ну-ка, – привстал я с кровати. – Колись, Самсон.
– Салюткин вчера в каптерке приказал доставить тебя на
"директрису", а если откажешься, связать и принести на руках.
– Самсон, ты рехнулся? Бугай, ты в "дизель" вместо отпуска захотел? Ты что потом "кэпу" объяснять будешь? Что, зная о его приказе, решился-таки нарушить и потащил связанного сержанта через весь Ковров из-за выпендрежа взводного?
– Ротного…
– Он ротным лет через пять будет, если доживет. Кто ему майорскую должность даст, когда в полку старлеев и капитанов как собак не резаных? Да еще половина из них боевые офицеры. Этот поц – год, как из-за парты. Кто ему учебной ротой позволит командовать? Ему позволили поиграться, пока солдат не набрали и учебного процесса нет. И что ты патрулям будешь объяснять, что тебе Салюткин приказал связать командира взвода? Знаешь, где десять суток вместо отпуска отдыхать будешь?
– Да пошли вы все, – сплюнул Бугаев.- У вас разборки, а я влезать буду? Сами разбирайтесь. Я передам, что ты отказался, и все. Рота, строится на улице!!
Когда новобранцы и сопровождающие их сержанты ушли на улицу и в расположении остался только прошлый, будущий наряды и каптерщик, я не спеша встал, умылся, оделся, сходил на завтрак и достал из кармана увольнительную записку, заранее полученную у старшины еще до поездки в Москву. Записка была уже с печатью. Не хватало в записке только моих данных и подписи. Я заполнил увольнительную, поставив сегодняшнее число, привел в порядок парадную форму, которую после приезда из Москвы повесил в шкаф к писарям в штабе батальона и направился в штаб полка к "кэпу".
Комполка еще не было на месте, и я, стоя на улице, приветствовал офицеров, трепался с дежурными по полку и штабу, рассказывая о
Москве, подтрунивал над такими же солдатами и сержантами, как я, получая ответные отклики. Подполковник Сазонов приехал на своем
УАЗике в четверть одиннадцатого.
– Сделал?
– Так точно.
– Молодец. Поздравляю с днем рождения, – протянул мне широкую, крепкую ладонь подполковник.
– Спасибо, товарищ полковник, – я крепко прожал протянутую мне руку. – Разрешите отбыть в увольнение?