Ровесники. Герой асфальта

Курносова Елена Владимировна

– Здасьте, дядь Коль. – Поздоровался Виталик.

Канаренко улыбнулся:

– Здорово, молодёжь. Если вы за Вадькой, то он сегодня в школу не пойдёт.

– Да мы уж поняли. Мы пришли навестить раненного полководца. Как он там, живой ещё?

– Вроде бы дышит. – Дядя Коля толкнул одну из трёх дверей, распахивая её настежь. – Вадим! К тебе друзья пришли! Интересуются, живой ты или нет!

– Нет…- Донёсся из комнаты слабый голос, полный невыносимого страдания. – Пусть зайдут…Кто-то же должен возле моего гроба постоять…

Господи, он

как всегда дурачился! Но это был хороший знак, говоривший о том, что умирать в ближайшем будущем Вадим не собирается.

Разувшись, мы прошли в комнату больного. Канарейка лежал на разобранной постели животом вниз, обхватив обеими руками подушку. Увидев меня и Виталика, он в качестве приветствия поднял голову, но тотчас же с протяжным стоном уронил её обратно.

– О-о бо-оже…В этом доме найдётся хоть один гуманный человек?

– Для чего? – Весело осведомился Виталик, с сочувствием разглядывая несчастного друга.

– Для того чтобы меня пристрелить. Неужели всем нравится смотреть на мои мучения?!

В этом был весь Вадим. Даже изнывая от боли, он находил в себе силы паясничать и смешить окружающих. Из прихожей выглянул дядя Коля – уже в фуражке и с «дипломатом» в руках:

– Я бы тебя с удовольствием пристрелил, сынок. Но не буду.

– Почему-у? – Вадим капризно, по-детски скорчил обиженную гримасу, изображая плач. – За что-о?.. Что я такого сде-ела-ал?..

– Ну, это пусть тебе ребята рассказывают. Ты-то сам, небось, ни хрена из вчерашнего не помнишь? А я пошёл на работу.

– Подожди-и, па-ап…А пистолет?.. Дай я сам застрелюсь, чтоб тебя не подставля-а-ать…

Дядя Коля со смехом покачал головой:

– Нету у меня пистолета. И был бы – не дал. Легко отделаться хочешь, да? Нетушки, мой дорогой, не выйдет. Лежи и умирай медленно, алкоголик недоделанный.Я тебе даже пива не куплю опохмелиться. Видали такого!.. Ребят, хоть вы-то мне объясните, где он так нализался?

Виталик пожал плечами:

– Не знаю. Мы его не поили – это точно.

– Да я друга встретил. – Жалобно принялся объяснять Вадим. – У него брат женится…Мы отметили…Немножко совсем, честное слово. И не водку даже пили, а клюквенный аперитив.

– Ну-ну. – Недоверчиво хмыкнул отец, основательно расположившись на пороге комнаты. – Бутылки по три, небось, на рыло, да?

– Одну.

– Ага, рассказывай.

– Ну честно, пап…Купи пива, а?

Неожиданно резкий переход от пистолета к пиву вызвал в нашем узком кругу взрыв исступлённого хохота. Умирающий Вадим театрально угасал, лёжа в постели, однако глаза его блестели при этом лукавой хитрецой, а губы с трудом сдерживали улыбку.

– Ну па-ап…Ты что, реально смерти моей хочешь?.. У меня голова сейчас как арбуз лопнет.

– Не успеет. – Отсмеявшись от души, пообещал дядя Коля. – Сейчас мама аспирин в шкафу найдёт, и будешь весь день пить таблетки.

– Не могу я пить таблетки-и… Меня стошни-ит…- Канарейка, отчаянно бастуя, заколотил кулаками по подушке.

– Не стошнит. – Бесстрастно уверил его отец. – Нечем уже.

И вообще, Вадька, угомонился бы ты, а? Тебе всё шуточки-прибауточки, а вот маме совсем не до смеха. Ей на работу надо идти, а она тебя оставить одного боится.

– Пусть идёт. Ничего со мной не случится.

– Так и я про то же… Слышь, Свет! Он говорит, что вполне способен до обеда побыть один!

– И не думайте даже. Я врача вызвала, будет после двенадцати. А пока аспиринчику выпей. – В комнату вошла тётя Света.

Впервые увидев маму Вадима и Вари, я буквально остолбенела. Эта женщина выглядела немногим старше своих детей-близнецов! Хрупкая, миниатюрная, она была похожа на юную школьницу в пору первой любви: воздушные, пышные волосы обрамляли тонкое, правильное личико, каждая черта которого была совершенна и будто выточена рукой умелого скульптора. На нежных щеках лежал лёгкий румянец, ни одной морщиночки невозможно было отыскать вокруг ясных зелёных глаз. Вот на кого по-настоящему были похожи Варя и Вадим! Получив по наследству от отца только глаза, всё остальное они переняли от матери и поэтому, набрав, что называется, с миру по нитке, оказались даже красивее своих красивых родителей.

Вместе супруги Канаренко смотрелись бесподобно: на фоне высокого, мощного дяди Коли тётя Света казалась абсолютной Дюймовочкой. Просто удивительно, как, имея троих детей, ей удалось сохранить стройность фигуры! Бывает, одного-то страшно родить без риска для внешности…

Поздоровавшись с нами, тётя Света подошла к кровати сына, в руках она несла чашку с водой и таблетку аспирина. Забыв было о своём плачевном состоянии, Вадим подался вперёд для того, чтобы взять лекарство.

– А-а!!! – От его внезапного вопля все одновременно вздрогнули, а тётя Света едва не выронила из рук чашку.

– Ну вот! – В слезах обернулась она к мужу. – А ты говоришь – оставить одного. Да он в туалет захочет – и не дойдёт.

– Дойду…- С досадой простонал Вадим, уткнувшись лицом в подушку. – Я ночью вставал…

– Почему нас не разбудил? – Обиделась мать.

– А ты бы мне что, ночной горшок принесла?

– Помогла бы дойти.

– Да я сам дошёл, господи… В чём проблема, не понимаю? Иди, мам, а то опоздаешь.

Но маленькая тётя Света оказалась на редкость упрямой:

– И не подумаю. – Заявила она безапелляционно. – Я позвоню в школу и скажу, что по семейным обстоятельствам выйти не смогу.

– Да-да, скажи, что ушла на больничный в связи с жутким похмельем ребёнка. Вот все повеселятся. – Дядя Коля, кажется, тоже собрался опоздать на работу – он уже успел поставить «дипломат» в прихожей и войти в комнату.

– Ничего смешного не вижу. – Буркнул Вадим, по-прежнему не отрывая лица от подушки.

– Ещё бы. Даже чашку, вон, взять не можешь как следует, а туда же – я сам. – Канаренко-старший обратился ко мне и Виталику. – Видели, что у него со спиной творится? Картина из жизни воспитательной колонии строгого режима. Покажи, покажи, чего иногда стоит собственная дурь.