Роза Черного Меча
Шрифт:
Не тратя времени на обдумывание этой пренеприятнейшей возможности, она просто глубоко вздохнула и направилась туда, где они стояли.
– А-а, Розалинда!
– воскликнул отец, заметив ее приближение.
– У меня для тебя есть хорошая новость.
Отцовская улыбка слегка отогнала страхи Розалинды, но широкая ухмылка Клива повергла ее в полнейшее недоумение.
– Я решил наградить этого храброго парня. Уверен, что и ты согласишься с моим решением, дочка.
– Наградить?
– повторила Розалинда.
Она улыбнулась, потому что искренне порадовалась
– Я надеюсь, что награда будет очень высокой, потому что он действительно спас мне жизнь. Когда на нас напали у реки, - поспешила она уточнить.
– Да. По всем отзывам, он в высшей степени доблестный юноша. Поэтому я решил, что он станет одним из моих оруженосцев и будет вместе с ними обучаться всему, что должен уметь рыцарь.
Тут уж даже трудно было сказать, кто выглядел более ошеломленным. Клив переводил взгляд с сэра Эдварда на Розалинду и обратно, и на лице у него последовательно отразилась целая череда чувств: недоверие, изумление, страх и снова недоверие. Розалинда знала, что происхождение Клива - он был незаконнорожденным сыном бедного рыцаря - оставляло ему мало надежд на что-либо более почетное, нежели положение слуги в замке. По мнению юноши, это было намного лучше, чем работа в поле. Но теперь! Розалинда оправилась от потрясения первой. Она захлопала в ладоши, радостно засмеялась и схватила Клива за руки.
– Оруженосец? И может быть, в будущем - рыцарь? Вот уж не думала, что когда-нибудь стану величать тебя сэром Кливом!
– воскликнула она со счастливой улыбкой.
– Но теперь я буду с восторгом ждать этого дня!
– Он пока еще не сэр Клив, - строго перебил ее отец. Но в его глубоко посаженных глазах мелькнули веселые искорки.
– Тебе предстоят нелегкие труды, мальчик. Будешь изучать этикет, язык, историю, искусство обращения с копьем и мечом и сотню других вещей...
– О, я так вам благодарен, милорд! Так благодарен!
– Клив даже охрип от благоговения.
– Я бесконечно благодарен вам! Вам будет всецело посвящена моя вечная признательность, беспредельная преданность, моя бесконечная вера...
– Да-да, понимаю, - усмехнулся сэр Эдвард и положил руку на узкое мальчишеское плечо.
– Предлагаю тебе завершить те дела, которые ты собирался выполнить сегодня. Затем можешь перебраться в помещение, где живут оруженосцы. Над кладовыми, ты знаешь, где это? А завтра явишься вместе со всеми к капитану стражи и приступишь к своим новым обязанностям.
При напоминании о сегодняшних задачах ликование Клива несколько поугасло, и он вопросительно взглянул на Розалинду. Но она одарила будущего рыцаря лучезарной улыбкой и жестом дала понять, что отпускает его.
– Про сад и не вспоминай. Можешь идти, ты свободен, - сказала она.
– Слушаюсь, миледи. Благодарю вас, миледи. Благодарю вас, милорд.
– Он пятился назад, отвешивая поклоны.
–
– Он, кажется, славный малый, - заметил сэр Эдвард, провожая взглядом юношу.
– Вы будете им гордиться, я уверена, - отозвалась Розалинда.
– Он не подведет вас.
– Я и мысли такой не допускал, что он может подвести. По-моему, я неплохо разбираюсь в людях. А ему даровано такое свойство, которое необходимо для настоящего рыцаря, - честь.
Честь. Это слово преследовало Розалинду, пока она возвращалась в сад. Да, у Клива есть врожденное чувство чести. Но и Эрик говорил о чести. Она обвинила его в полнейшем отсутствии таковой, ибо он, возможно, был самым ужасным и безжалостным злодеем на земле. Но даже в тяжелейшие мгновения его окружал этот странный ореол благородства. Даже когда он стоял под предназначенной для него петлей. И после, когда его подвергли публичной порке, он умудрялся сохранять достоинство во все время этого жестокого истязания... В который уже раз она вернулась все к той же головоломке: откуда он взялся и что привело его на эшафот?
К тому времени когда она достигла садового уголка, ее гнев почти испарился, уступив место жгучему любопытству. За пределы сада уже было убрано второе выкорчеванное деревце. Собаки, которых тут набралась к этому часу целая стая, безмятежно разлеглись у дорожки, в конце которой виднелась широкая спина Эрика. Он наклонялся и разгибался, наклонялся и разгибался, выдергивая траву, побеги молодых деревьев и небольшие кусты, крепко сидящие в плодородной почве; вытянув из земли, он их отбрасывал назад через плечо, не оборачиваясь и оставляя за собой постоянно удлиняющийся след. Вот он остановился и выпрямился, стянул тунику через голову, откинул ее в сторону и снова принялся за работу, одетый только в рубашку.
Работа в саду не считалась занятием, достойным мужчины. Конечно, слуги возились с землей и служанкам приходилось трудиться в господском саду, но чаще всего туда - по мере надобности - отряжали мальчишек. Но Эрик, которого приставили к этой столь мало уважаемой работе, ничуть не выглядел униженным. Он выполнял ее так же, как и все, за что брался, - с силой и целеустремленностью. Розалинда была вынуждена признать, что он очень много успел за столь короткое время. Одна из дорожек, мощенных камнем, была расчищена уже почти до середины. Если дело так пойдет и дальше, ее сад приобретет пристойный вид гораздо раньше, чем она смела надеяться.
Почти позабыв о недавней вспышке своего негодования, Розалинда направилась к Эрику по расчищенной дорожке. Хотя она была у него за спиной, он тем не менее каким-то образом почувствовал ее приближение. Как осторожный зверь, он обернулся прежде, чем она подошла на расстояние удара. Однако, едва он ее увидел, настороженность быстро отпустила его.
– Пришли убедиться в моем усердии, леди Розалинда?
– спросил он все тем же насмешливым тоном.
– Или, может быть, с целью застращать меня обещаниями дальнейших трудов?