Рождение королевы
Шрифт:
Глава 44
Король в самом мрачном настроении занимал кресло в зале советов. Три дня он внимательно изучал документы, предоставленные лордом Да Брассом. Внимательно изучал, сопоставлял. До последнего искал в надежде на ошибку… Но цифры вещь упрямая.
Три дня спустя, король призвал трёх лордов, по традиции обвинения.
— Коннетабль, лорды, — обратился он к вошедшим в зал советов аристократам. — Я получил сведения о том, что на самом деле произошло в Тиесдоле. Как вы понимаете, я никогда бы этого не одобрил. Как и того, каким образом обошлись с теми уроженцами севера, которые выбрали жизнь по эту сторону перевала. Это должно было
— За чей счёт? Ваше величество, в казне просто нет таких средств, — напомнил бывший казначей.
— За счёт имущества покойного протектора и канцлера. Подобное, — король замолчал, подбирая слова.
— В этом нет нужды, ваше величество. — Как всегда прямо ответил коннетабль. — Возмещать некому. Те, кто выжил после обхождения канцлера, уйдут на север. Скорее всего, присягнув королеве. Между королевой, пытающейся спасти свой народ, соблюдающей законы своей земли и терпящей несправедливость, но оберегая северян, и королём, позволяющим подобное, отбирающем последнее и открыто использующим власть во зло, выбор очевиден. Тем более, что действия канцлера от вашего имени являются прямым нарушением клятвы сюзерена. А значит и вассалы имеют право искать справедливости и защиты.
— Для того, чтобы уйти, им нужно получить свободу, лорд Д’Арвиньи, — хмурился король. — Я отправил гонца и конвой в Доргсаут. Ирвин будет доставлен во дворец, где и пройдёт разбирательство по всем пунктам. Пострадавшим северянам окажут всю необходимую помощь и в утеплённых армейских фургонах переселят на юг. Земли вдоль реки Мрейд обширны и плодородны, и пожалованы мной канцлеру. Я отниму их и разделив на равные наделы раздам северянам в качестве королевских извинений.
— Да? — ехидно улыбнулся коннетабль. — А в качестве королевских извинений перед королевой вы, ваше величество, что отнимете из ранее пожалованного Роттенбладам и передадите её величеству?
— Извинений перед королевой не будет, — встал и отвернулся к окну король. — Как и пункта обвинений по поводу неподобающего обращения. Да, не нужно мне напоминать, коннетабль! Вы ярый защитник Ренерель, но я и без ваших указаний в состоянии понять тяжесть нанесённых оскорблений! Но поступки Ирвина явно обусловлены моим отношением к её величеству. Конечно, я не намеревался сопроводить отъезд королевы… Всеми этими унижениями. Но и винить Ирвина в произошедшем не могу. Разбирательство и суд пройдут в закрытом режиме, объявлено об обвинениях Ирвину Роттенбладу не будет.
— Ваше величество, — после короткого стука почти вбежал в зал королевский секретарь. — Срочный гонец из Доргсаута.
— Что случилось? — резко обернулся король.
— Ваше величество, — склонился уставший и грязный гонец. — Доргсаут пал и разрушен, канцлер и его мать казнены.
— Что? — схватился за край стола король. — Доргсаут? Древняя гореанская твердыня, которая ни разу не была взята врагом? Этого не может быть! Это невозможно! Коннетабль! Вы лично много раз объясняли мне, почему осаждать и штурмовать Доргсаут равноценно самоубийству!
— Для начала, пусть гонец присядет. Пусть и в присутствии короля. Его знания сейчас важнее протокола, — командовал коннетабль. — От вас я жажду подробностей!
Коннетабль и лорды долго расспрашивали гонца о последних днях Доргсаута.
— Вы уверены, что войском северян командовала именно её величество? А не кто-то из наёмников? — уточнил коннетабль.
— Конечно, — заверил его гонец. — Пока она не появилась, канцлер громил северян и наёмников в пух и прах! Да
— Кто был обвинителем Роттенбладов? — спросил король.
— Лично её величество. — Не скрывал гонец.
— Как она… — замолчал, сдерживая гнев, король.
— Выглядит уставшей, — понял его по своему гонец. — Так и понятно, её видели у стен и днём, и ночью. Получается, что спит её величество очень мало. А последние полгода мы только и слышим, что о её делах и заботах, ваше величество.
— Ах она устала? Переутомилась, разрушая моё королевство? — поднос с графином полетел со стола. — Лорд Д’Арвиньи, объясните! Каким образом, военная, в первую очередь, крепость, по территории которой враг за всю историю не смог пройти дальше крепостных ворот первого яруса, была взята и разрушена за несколько дней? Что в таком случае было с укреплениями, с укомплектованностью гарнизона?
— Ваше величество, как я и говорил, её величество похоже обладает удивительным даром. Она умеет замечать и просчитывать слабые стороны противника, и виртуозно использовать их, превращая преимущества врага в причины его же поражения. — Спокойно объяснял коннетабль. — То, что через Доргсаут шла вся связь той части королевства, всегда было определённой защитой для крепости. Кто будет пытаться на хорошо укреплённую крепость, если о нападении мгновенно разнесётся? Но её величество увидела в этом огромную брешь в защите крепости! Превратить почтовых птиц в поджигателей! Просто, изящно и смертоносно. Одним из главных условий неприступности крепости было наличие внутренних источников пресной воды. Королева, просто изучив рельеф, сделала это главной причиной уязвимости. Ну и игра на заносчивости, высокомерии и алчности Роттенбладов и их окружения, в противовес уважению к простому народу со стороны королевы… У меня нет слов. Это просто достойно оваций!
— Просто оваций? — прищурился король.
— Я готов аплодировать стоя, — заверил короля коннетабль.
— А моё присутствие вам не мешает восхищаться королевой? Королевой, которая так виртуозно и блистательно, по вашим словам, разрушила МОЮ крепость и казнила МОЕГО канцлера! — вспылил король.
— Ваше величество, — обратился к королю лорд Да Брасс. — Её величество обвинила Роттенбладов ровно в том, в чeм справедливость обвинения признали и вы. Хищение и присвоение себе того, что должно было идти в казну королевства. В злоупотреблении властью. В беззаконных казнях, пытках и глумлении. При этом, ваше величество, королева не позволила себе и остальным ни оскорблений, ни пыток.
— Её величество, волей или нет, но оказала вам услугу, ваше величество. — Произнёс лорд Дю Свалор. — Она освободила вас от мук постоянного выбора между долгом короля и вашим отношением к другу. Вам нет необходимости лишать вашего друга и его род титула и имущества. Всё имущество рода Роттенблад теперь перейдёт в казну, как имущество благородного рода, не имеющего в живых прямых наследников. Род Роттенблад перестал существовать. Вам не нужно скрывать расследование и разбирательство по поводу обвинений канцлера. Потому что его просто не нужно проводить. А многое из похищенного будет возвращено в казну, что позволит как-то поправить дела королевства.