Рожденные телевизором

Тарощина Слава

Сейчас деятели искусств не стесняются откровенно говорить о том, о чем люди брежневского агитпропа предпочитали молчать. Гендиректор Михайловского театра Владимир Кехман, не скрывая детского восторга от знакомства с Медведевым, заявил: они (то есть Путин с Медведевым) обязаны указать нам какие-то ориентиры, а почему нет? Они на это деньги дают. Ему вторит Михаил Боярский: я бы не отказался, чтобы моим цензором был самый главный человек в стране.

То, что для старших эмоции и восторг, то для младших – суровая необходимость. Верность избранному курсу – гарантия карьеры в «ящике». Кого ни возьми из звезд эфира, все обожают тандем. Век бы прозябать Гарику Мартиросяну со своим «Comedy club» на дециметровом канале, если бы не склонность к откровениям: «Я считаю, что Путин спас нашу страну от распада, поэтому мы не делаем на него пародий». Подобные признания дорогого

стоят, и вот уже Гарик первый на Первом. Еще более поучителен пример Тины Канделаки. Скромные творческие возможности дама с лихвой компенсирует нежной любовью к Путину, о чем она не устает говорить. Результаты превосходны: Тины много и на экране, и в Общественной палате. Даже голосистый Николай Басков рассчитывает, вероятно, не столько на свою популярность, сколько на порывы души. Главный блондин России умеет так чудесно светлеть лицом и даже волосами, представляя первую леди страны (в конкретном варианте – на шоу Валентина Юдашкина), что за экранную судьбу Баскова можно не беспокоиться.

Короче говоря, я понимаю Шевчука и Девотченко – надоело, невыносимо! Есть лишь одно опасение. Придут иные времена, взойдут иные имена, а ситауция с властителями дум останется прежней. Тут ведь мерцает не страх (его сейчас нет) и даже не только чистая корысть, а нечто сокровенно-ментальное. Веками лучшие умы, не нам чета, пытались понять загадочную природу сего явления – не смогли. Но вот одно словечко из дневников Чуковского показалось мне весьма подходящим – «подхалимляне». Нет, это не мелкие подхалимы. Это что-то масштабное, величественно-римское и одновременно до изнеможения русское, эмоционально лирическое: нам-то ничего не надо, жила бы страна родная именно с этим президентом, а не с другим. Потому оппозиция «поэт и царь» в наших широтах решается просто – где цари, там и поэты.

15 марта

Ответы в форме вопросов

Роль личности в истории пересматривается в режиме ручного управления

Дмитрий Киселев изобрел новый жанр на ТВ. Первая проба пера выглядит так: «Вопросы Михаилу Горбачеву к 25-летию перестройки». Название вполне концептуальное, потому что для Киселева его вопросы гораздо важнее ответов собеседника. При всей куртуазности облика интервьюер не в силах скрыть кардинальной задачи – загнать первого президента страны в угол. Когда Киселеву кажется, что попал в яблочко, его глаза вспыхивают торжеством, которое он тотчас старательно гасит следующим каверзным вопросом. Вы действительно верили, что все образуется само собой – ведь многие восприняли свободу как хаос? Что означала архаизация экономики для некогда могущественного государства? СССР пал в результате предательства? И совсем уж сдавленным от возмущения голосом: то есть вы как бы пустили общество вперед государства?

Надо отдать должное гостю программы – Михаил Сергеевич был спокоен, непривычно краток и весьма ироничен. В качестве выразительнейшего примера полной деградации системы он рассказал о том, что в политбюро была даже создана комиссия по колготкам во главе с секретарем ЦК КПСС Капитоновым. «Не может быть!» – искренне воскликнул на мгновение выпавший из амплуа интервьюер. «Ну, я вас поздравляю, – не без ехидства заметил Горбачев. – Вы узнали для себя что-то новое». Киселев – не просто ведущий главного государственного канала, он еще и заместитель гендиректора ВГТРК, курирующий информационное вещание. Стало быть, его «Вопросы» воспринимаются в нашей византийской политической действительности как некое послание городу и миру. Хотелось бы понять, какое именно. Поскольку это невозможно, придется пойти по стопам Киселева, то есть писать статью преимущественно в форме вопросов.

Что означает резкое интервью в контексте постоянно меняющихся идеологических смыслов? Замена в качестве жупела лихих девяностых на лихие восьмидесятые? Вряд ли, и прежняя тема еще приносит неплохие дивиденды. Только ли тот факт, что государственник Киселев лично зафиксировал свои пристрастия? Так они уже давно ясны. С той самой минуты, как он разразился передачей о русофобии и запел осанну Михаилу Каткову. Жизнь отца политической журналистики в некотором смысле рифмуется с киселевской. Катков, чье имя стало еще при жизни нарицательным, – либерал, превратившийся в охранителя. Прежде и наш герой не был мудрым государственником. В 1991-м он отказался читать в кадре заявление по Прибалтике, за что был уволен вместе с Татьяной Митковой. Прежде его «Национальный интерес» носил подчеркнуто демократический характер и обходился без Нарочницкой. А сегодня он, придумавший программы «Свобода слова» и

«Окно в Европу», во всех бедах винит «радикально-либеральное поле».

Вряд ли я еще вчера, когда начинала писать эту статью, столь подробно останавливалась бы на личности Киселева. Но случился теракт, и ТВ вновь блистательно продемонстрировало свою беспомощность в форс-мажорных обстоятельствах. То ТВ, в знаках и символах которого значится именно Киселев. Трудно забыть, как почти два года назад, вступая в новую высокую должность, он рассказывал корреспонденту о своем творческом кредо: «Хотелось бы сделать наш информационный поток более позитивным и вдохновляющим». Сказал и сделал. Теперь данный поток напоминает гоголевских дам, приятных во всех отношениях, ибо они не имели «в своей натуре потребность наносить неприятности».

Манипуляция сознанием граждан – обычное дело в любом государстве. Но у нас слишком уж злоупотребляют этим правом. В России даже роль личности в истории переосмысливается едва ли не раз в месяц в ручном режиме. Потому я и насторожилась, услышав разговор Горбачева с Киселевым. Может, опять чего-нибудь переосмысливают? Наша политическая реальность такова, что аналитика выродилась в трактовку сигналов. Процесс улавливания сигналов – целое искусство.

Бывают, конечно, относительно простые ситуации. Вот возьмем, например, Анатолия Собчака, чья недавняя памятная дата отмечалась с невиданным размахом. Торжества увенчал документальный фильм Александра Габниса «10 лет спустя», где была зафиксирована новая оптика. Отныне Собчак переформатирован из отца русской демократии в учителя и наставника лучших людей новой России – Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Такое в отечественной истории случилось, кажется, впервые. Уж на что Василий Жуковский глыба, но в его педагогическом активе значится император от поэзии Александр Пушкин и просто либеральный император Александр II. Собчак воспитал сразу двух президентов, уполномоченных определять судьбу страны, вероятно, на длительный период.

Егор Гайдар воспитал только себя, поэтому стремительное переосмысление его роли в постсоветской жизни выглядит более загадочным. Еще вчера ТВ, невзирая на смерть, продолжало считать Егора Тимуровича главным виновником российских бед, а уже сегодня его называют «великим». Ему посвящают три телепроекта, один лучше другого, Павел Шеремет, Николай Сванидзе, Дмитрий Быков. В кадр федеральных каналов впустили даже Татьяну Юмашеву и Бориса Немцова, который обычно допущен в лучшем случае только на РЕН ТВ. И что сей сон значит? Данная личность переосмыслена, потому что мертва, потому что общественный климат потеплел или потому что кто-то в горних высях дал отмашку – теперь можно по-другому?

Да что там Гайдар, на днях государственный канал замахнулся на самого Сталина. Евгений Рожков разразился очень гневным сюжетом. Генералиссимусу инкриминируется злодеяние, о котором мало кто, по мнению корреспондента, помнит, – в 1947-м он отменил празднование Дня Победы, назначив его рабочим днем. В соавторы он взял фронтовиков Тодоровского, покойного Астафьева, помощника Горбачева Черняева, которые произносили много точных слов о вожде и его роли в войне. Но опять же имеется вопрос: то ли канал всей своей мощью наезжает на Лужкова с его грезами о сталинских плакатах (с него Рожков и начал свой репортаж), то ли таково отныне официальное мнение? Вопрос отнюдь не праздный. Ведь еще совсем недавно конкурс «Имя Россия» на той же второй кнопке выиграл Сталин, какового в последнюю минуту приличий ради заменили на Александра Невского.

Управляемая демократия приносит свои плоды. Сейчас (применительно к ТВ) плохо работает традиционная система сдержек и противовесов. В ней была хоть какая-то логика, которую можно было выдавать за плюрализм. Да и сегодня пока еще существует на одном фланге Максимовская, на другом – Пушков. Но даже неискушенные зрители знают: важно только то, что произносят государевы уста, то есть два федеральных канала. Именно они неустанно транслируют сигналы и расставляют акценты. Личности исторического масштаба – отличное подспорье в работе. Так и видишь аккуратного господина с ускользающим взглядом, который в тиши кабинета решает не хуже целого политбюро в прежние времена, кого как хоронить и кого как чествовать в связи с потребностью исторического момента. Зависимость от некоего высшего разума, управляющего мыслящей материей, становится все более и более оскорбительной. В какой-то момент ловишь себя на том, что дозволенные восторги (даже те, с которыми ты согласна) тебе почти так же неприятны, как дозволенная хула. Окрепшие души, разумеется, давно приобрели иммунитет к подобным манипуляциям. А что происходит с душами неокрепшими? И откуда взяться нормальным учебникам по истории? И как долго каша в голове, сознательно провоцируемая, должна оставаться любимым блюдом россиян?