Рожденный на гильотине. В свете ночи...
Шрифт:
— Что поминаем?
— Нашу холостяцкую жизнь, брат! Только что в поместье лордов Монруа прибыла Ее Сиятельство царевна Ария!
Словно в подтверждение его слов за окном послышался цокот копыт и стук колес по мощеной подъездной дороге. Девушки тут же кинулись к окну посмотреть на так и не коронованную правительницу Дивного королевства, земли эльфов, фей, элементалей и других существ стихийной магии, стертую с лица земли фанатиками культа Единого под предводительством Отче. Мужчины же подошли к окну скорее за компанию, ибо Роланду на будущую жену еще не раз представится возможность взглянуть, а вот на Рагнара напало нехорошее предчувствие, необъяснимое, но от того не менее напрягающие.
Карета как раз проезжала под окном спальни Его Высочества, и царевна, словно знала, что ее хотят увидеть именно из этого окна, выглянула из-за шторки кареты и, тряхнув распущенными темно-рыжими локонами, подняла на "зрителей" лазурные глаза, отдающие зеленью…
Тихое, короткое, но прочувствованное проклятие,
Ее Темнейшество Ревность (1)
Я понял с ужасом: свершилось! Забурлила кровь!
Хотя с прекрасным полом был я осторожен…
Она срывала все замки у слова древнего "любовь"
И в сердце мне вошла, как в кожаные ножны.
Сказать, что день выдался суматошным, — ничего не сказать. Сперва в поместье лордов Монруа подтянулись все маломальски значимые в этих краях лица, дабы выразить свое почтение Ее Сиятельству царевне Арии, которая, в свою очередь, благосклонно склоняла голову перед каждым новым визитером, всем выказывая одинаковую сдержанную вежливость, но никого не выделяя. Первые пару часов все восхищались царственной выдержкой прекрасной леди, потом стали подозрительно коситься в ее сторону, а к вечеру практически открыто обсуждали ее показное высокомерие королевы без королевства. Как это дивная не выказала никому особого расположения? Не приметила себе ни подруги, ни любовника? Пренебрегает ими? Да кто она вообще такая?! Сведущие в истории и расоведении припомнили, что Ее Сиятельство царевна Ария унаследовала расу матери и является саламандрой — огненная сущность, истинный облик которой — полыхающая пламенем ящерка, способная перемещаться через свою родную стихию. Обсудили и тот явный недостаток, что наследница рода взяла такую важную характеристику, как сущность, не от правящего отца — ледяного голема (Боги, извращение то какое! Что за союз может быть более диким и дефектным, чем смешение льда и пламени!), а всего лишь от его жены, попутно позабыв про наследственность наследного принца Веридорского. Не обошли и вульгарную моду Дивной страны, согласно которой была одета новоприбывшая царевна. Никакого корсета и многослойных юбок! Более того, ткань — ярко-малиновая, срам то какой! — плотно прилегала к телу и отчетливо прорисовывала все контуры, выставляя напоказ девичьи прелести. Злорадно отметив, что Ария не может похвастаться таким пышным бюстом, как, например, у леди Исабелики и леди Фредерики, высокое общество переключилось на непотребным образом распущенные волосы "августейшей особы", каскадом ниспадающие до середины лопаток и играющие огненными искорками в свете магических светильников. Упомянули и ажурную маску в тон платью, которую по традиции носили все дивные, некоторые в них даже спали. В легендах, конечно же, говорилось, что так прекрасный народ пытался обезопасить от своей красоты человеческие глаза, однако молва благополучно признала эту версию смехотворной и моментально окрестила Арию уродиной, наверняка обладающей каким-то дефектом лица и скрывающей сей приметный недостаток под маской. В довершение всего, раскритиковали как откровенное непотребство имя царевны. Ария! Фи, какая безвкусица! Носить такое короткое и нисколько не звучное имя не достойно благородной леди, что уж говорить об особе голубых кровей. Ни в какое сравнение не идет с именами их знатных дам!
Затем пред всей достопочтенной публикой было объявлено, что королевская свадьба состоится здесь же, сегодня же, да еще и не в единственном числе! Переждав волну шепотков, прокатившихся по рядам местной аристократии, сводившихся примерно к этому: "Да и гадать не надо, почему Рожденный на гильотине так поспешно берет в жены эту, прости Единый, "леди". Наверняка эта ублю… кхм, плод греховной страсти благополучно сгоревшего в гиене огненной братца нынешнего лорда Монруа — вся в потаскушку-маменьку! — пролезла в постель теодора эль-Гильотина, а выползла уже брюхатая, а лорд по доброте душевной не послал ее… к целителю бастарда вытравлять, согласился от позора ребеночка спасти и мать его гулящую заодно, даром что н девке клейма негде ставить!" — до широкой общественности была доведена вторая не менее шокирующая новость. Его Величество великого короля Веридора Вейнура Нечестивого уведомят о деящейся здесь бракосочетательной активности… завтра, когда доведенный до белого каления выходками своих сыновей монарх не сможет предотвратить скандальные свадьбы, даже мигом перенесясь порталом на место преступления, ибо будет уже поздно. Того, что кто-то из "доброжелателей" сдаст их, дети короля не боялись, ведь Рагнар лично уведомил всех, что ни один магический вестник не пройдет мимо его защиты, а по остаточному следу магии несложно определить мага, сотворившего заклятие… и в этом случае сей "друг короны" будет иметь дело непосредственно с ним, братом наследника этой самой короны. Надо ли говорить, что желающие "соблюсти честь монаршей семьи" тут же испарились?
Далее поспешно сформированная свадебная процессия двинулась к храму провожать женихов в последний холостой путь. Первыми, естественно, шествовали
Свадьба на удивление прошла без происшествий и прочих обязательных скандальных атрибутов королевской семьи, так же как и торжественный пир. Только по конец, когда настало время провожать молодоженов в спальни, подготовленные для первой брачной ночи, теодор эль-Гильотин самым возмутительным образом оставил свою невесту одну и затесался в первые ряды придворных, с жадным блеском в глазах следящих за традиционной церемонией снятия подвязки. Вот только в бирюзовых омутах Рожденного на гильотине горел отнюдь не интерес к разворачивающемуся действу, а… ненависть?
Ее Темнейшество Ревность (2.1)
А у "царевны" как звезды глаза,
Как бездонные озера, реки бирюза…
А у "царевны" губы сладки,
Словно ягода малина, что растет у реки…
А у "царевны" улыбка хитра
И танцует ее тело, словно пламя костра!
А у "царевны" так кожа нежна,
Словно белая рубаха из тончайшего льна…
А у "царевны" походка легка,
Словно теплый южный ветер вдаль несет облака…
А у "царевны" любовь горяча…
Тот отдаст навеки сердце, кто ее повстречал!
Говоря по правде, неприкрытое желание Рагнара растерзать Роланда немало того нервировало, так что Его Вымочество не нашел ничего лучше, как, завладев подвязкой невесты, не полениться подойти к строю возбужденных аристократов и чуть ли не силой всучить сей интимный предмет женского туалета в руки брата.
— Рагнар, понимаю, тебя не будут так провожать на первую брачную, однако же это не повод отменять ее да еще и мою до кучи портить. Так что не пошел бы ты… к невесте. А то ты здесь меня морально поддерживаешь, а молодая там остывает.
Знать дружно залилась хохотом, а вот на лице всегда радостно скалящегося принца улыбка увяла, ибо перед тем, как брат рывком развернулся и исчез в толпе, Роланд успел заметить усмешку истинного сына Хаоса, исказившего его красивое лицо до неузнаваемости.
Ну да демон с ним! Его Высочество ждало куда более увлекательное времяпрепровождение и нет, он о не консуммации брака!
Выставить за дверь всех любопытствующих оказалось ой как непросто. Сразу видно, радеет аристократия за продолжение правящего рода, душа у них за Веридор болит, вот и рвутся помогать всеми посильными способами: кто словом, а кто, если повезет, и делом. Роланд по несколько раз объяснял особо ретивым дамам, что в их ценных советах не нуждается и вполне знаком с процессом зачатия не только в теории, но и на практике, попутно призывая в свидетели мужей этих самых дам, которые как постоянные посетители элитных борделей и всякого рода закрытых увеселительных мероприятий могли регулярно лицезреть, как Его Вымочество проводит досуг, а порой и непосредственно участвовать… Наконец удалось тактично-принудительно вытолкать всех из опочивальни, и то напоследок из-за двери Роланду удалось расслышать перемежающийся с надрывным стариковским кашлем скрежетание, повествующее о том, что, мол, когда рассказчик был молод, горяч и в полном расцвете своей мужской силы консуммация брака всенепременно проводилась при дюжине свидетелей из родни новоиспеченных супругов и высшего дворянства, особенно тщательно сие правило соблюдалось, когда требовалось подтвердить, что брак между августейшими особами свершился… Принц едва удержался от неприличного гогота. Учитывая то, что данная традиция имела место этак три четверти века назад, не меньше, сколько ж лет сейчас тому рассказчику и как это он, по его собственному заявлению, помнит все в мельчайших подробностях?!
А вот второе действующее лицо брачной ночи явно не обладало даже замшелой деликатностью, да и в принципе не особенно утруждало себя нормами этикета, так что без зазрения всхлипнула от смеха за спиной у принца и даже один раз хрюкнуло. Правда, тут шутливо извинилось:
— Прошу прощения у Вашего Высочества за свою развязность не в тех местах. Так что, развязывать шнуровку?
— Ничего страшного, пусть теперь эти поборники морали, вместо того чтобы кичиться своим северным благонравием, обсуждают бесовские брачные игры монарших особ, а то и заведут новую традицию: перед тем, как приступить к первому акту постельного балета, новобрачной должно изобразить из себя животное в знак воплощения на супружеском ложе диких звериных инстинктов.