Рожденный на гильотине. В свете ночи...
Шрифт:
— Я имел в виду… ночью…
— Ночь у нас была ночью, — продолжал издеваться демон.
— Рагнар! Я спрашиваю, спал ты с Бэль или нет! — не выдержал Роланд и тут же добавил. — Только попробуй сказать, что спали, как все нормальные люди, одеялом прикрывшись и сладкие сны видя!
— И в мыслях не было, — заверил его Рагнар с таким видом, что сразу было ясно: не то что в мыслях было, да еще и чуть-чуть с языка не сорвалось. — Никогда раньше не замечал за тобой такой щепетильности, братишка. И да, будь спокоен: не взимал я супружеский долг с твоей ненаглядной…
— Рагнар! — не дав ему договорить, воскликнул принц и, ловко перескочив папку, крепко сжал в объятиях брата, так что тот, опешив от его прыти, теперь сидел дезориентированный
— Да ладно, ладно тебе, — озадаченно пробормотал Рожденный на гильотине и, чтобы хоть как-то скрыть замешательство, потрепал брата по рыжим кудрям, как всегда растрепанным и так похожим на огненные локоны дивной царевны, и поспешно перевел тему. — На вот, это тебе, печатка. При себе иметь обязательно. И это, Роланд… пошел бы ты, освежился после ночи, что ли, перед тем как обниматься.
— Прости, брат, — Его Высочество тут же направился в ванную комнату, где вот уже полчаса как "приводила себя в порядок" Исабелика.
"Небось, от моего запаха отмывается," — хмыкнул про себя Рожденный на гильотине, закрывая дверь на засов, что так удачно вешался с обеих сторон двери повсеместно в северных землях, и с чувством выполненного долга вернулся к треклятой папке…
Его Светлейшество Шанс (3)
Пылают в кровь искусанные губы,
И сталь клинков порою сводит зубы,
Но лезвие, сверкнувшее во мгле,
Не станет милосерднее к тебе!
Зажав эфес вспотевшею ладонью,
За право жить плати чужою кровью!
Лицом к лицу — лица не различить,
Лишь руки, в крест сложившие мечи…
Смертельный бой, порою без причины —
Наверно так устроены мужчины!
Из века в век… И кто их разберет,
Что мир их постоянно не берет?!
Все решено: в одной короткой схватке
Чуть-чуть сожмет под левою лопаткой.
Молитвой краткой Господу воздав,
Ты жив — то непременно, значит, прав!
Опять схлестнутся бешеные черти
На грани жизни (где-то ближе к смерти),
И в ход пойдут не только кулаки,
А сталь ножа… Мгновение — в груди!
У многих игр правил не бывает,
Где каждый сам защиту выбирает,
Там честь и благородство — звук пустой!
Успей всадить перо — и ты герой!
Что жизнь? Бог дал, и Он возьмет обратно,
И все же до отчаяния досадно,
Что Бога ты не ставил ни во что,
Тебе и без того всегда везло!…
…Теперь меча ты в небо не поднимешь
И у врага победу не отнимешь.
Кому теперь докажешь, кто есть кто?
Ты проиграл, и значит, ты был — зло!
Еще раз покосившись на сиротливо лежащую на кровати папку с отчетами, Рагнар небезосновательно решил, что смотреть эти финансовые бумажки смысле нет никакого, причем абсолютно. Особенно — ему! Гиблое это дело — теодору эль-Гильотину цифры доверять, это всем в Веридоре известно! Магистр счётов и счетов у них Рансеваль, вот ему эту муть и разгребать. Рагнару же ясно одно: средств катастрофически не хватает!
Из месяца в месяц повторялось одно и то же: Его Величество, вознамерившись привить своему наследнику ответственность и начать по-тихонечку приобщать его к государственным делам (то, что остальные дети так же попадут в кабалу и взвоют гораздо быстрее Его Высочество монархом во внимание принято не было), приказал все казначейские дела взвалить на Роланда, а тот, не мудрствуя лукаво, спихнул составление бюджета и составление отчетов на своих ближайших соратников. Демон, конечно, от этой "чести" мигом откосил, а вот Рансеваль, напротив, ринулся навстречу излюбленным цифрам! Не раз Рагнар наблюдал за тем, с какой любовью младшенький выводит каждый столбец, как,
Одно было плохо: как бы ни были идеальны отчеты Рансеваля, а воплощать это все в жизнь требовалось все равно Роланду. Его Высочество ведал всей казной, которая, стоило допустить до нее Роланда, не наполнялась никогда. Пуста она однако тоже не была, об этом уже позаботился Рагнар. Одним грозным демоническим рыком сын Хаоса отогнал принца от угла с самыми ценными артефактами, реликвиями Веридорских да особо дорогими драгоценными камнями и парочкой пудовых сундуков золота, окружил это все добро лично разработанной защитой, замкнутой на нем, то есть попробуй кто разорвать — Рагнар тут же узнает, и постановил, что это — неприкосновенный запас. Что ж, неприкосновенный запас благодаря старшему сыну Вейнура Нечестивого действительно оставался неприкосновенен… и только! Сколько содержания Его Величесво ни выделял своему наследнику, тот умудрялся прогулять все в рекордные сроки и принимался за хищение государственной казны!
А в начале каждого месяца каждый министр запрашивал у Его Высочества сумму, положенную на его деятельность в соответствии с бюджетом, и сопровождался данный вопрос пресловутыми отчетами о том, сколько чего и на что надо. А казна то, как всегда…
Эх, незаметно подкралось начало месяца!
По традиции наградив брата всеми известными ругательными определениями и бранными эпитетами, перемежающимися с нецензурными сравнениями и метафорами с оттенком непереводимого народного фольклора, Рагнар пару минут посмаковал сложившуюся в голове трёхэтажную конструкцию и направился на добычу денег во имя спасения королевства от глубокого кризиса и отца от обширного инфаркта. Заработать Рожденный на гильотине мог только тем, что умел лучше всего (а по-совести, только это он и умел) — искусством боя. Конечно, это было далеко не то умение, которое благородные рыцари демонстрировали на турнирах или же маги — на магических играх. Нет, то были бои без правил — популярное среди черни и горожан. В каждом городе было хотя бы одно подпольное заведение с подвальным помещением, где посреди огромного зала стояло сооружение, видом больше всего напоминающее клетку, но чаще всего называемое ареной за свою круглую форму. Туда заходили двое бойцов, на которых делались немалые ставки, а выходил только один, забирающий половину из "прибыли", в то время как вторую часть денег делили между собой хозяин заведения и те, кто ставили на его победу. Это был своеобразный бизнес, весьма прибыльный. Многие аристократы специально выращивали себе таких "воинов" и зарабатывали на их победах, а порой и сами, поиздержавшись или же попав в долговую яму, выходили на арену с замороченными лицами.
Надо ли говорить, что Рагнар так развлекался каждый месяц? Молва о непобедимом бойце из знатных докатилась и до Северного Предела. Все знали, что Непобедимый всегда выходит на бой, раздевшись до пояса и начертив красной краской полосу поперек шеи, словно заявляя о том, что он висельник, по которому топор палача плачет… или же гильотина. Правда, в последнее время, стал до Рагнара доходить слушок, будто бы гле-то здесь, как раз в северных окраинах, появился некто, также сыскавший себе славу непревзойденного меченосца, тоже с характерными опознавательными признаками, не менее странными и символическими, чем у него самого: сей неизвестный воин повязывал вокруг шеи прядь светлых волос, не белокурых и не золотых, а скорее русых. Что бы это значило? Что ему самое место на виселице? Или что обладательница этого дивного локона приведет могучего война на эшафот? А еще ходили какие-то странные слухи, что этот неизвестный вообще может оказаться женщиной…