Рожденный на гильотине. В свете ночи...

Литвинова Ирина А.

И его избранная, Фредерика, тоже не могла… Не могла, но очень старалась, призывая всю свои силу воли и гордость. Однажды Рагнар спросил у нее, что такого страшного в его страсти, вспыхнувшей в первый миг их знакомства, и почему она с таким маниакальным усердием давит свои ответные чувства на корню? На что получил прямой ответ: она согласно быть только единственной, а не одной из избранных. Желание, может, и законное, только вот с того мгновения для демона стало делом принципа сломить сопротивление. За ледяной маской никто и не подозревал, что он доведен до точки кипения и уже готов на самые отчаянные планы, только бы обладать строптивицей…

— Послушай, Рагнар, — вырвал брата из

размышлений Роланд. — Я бы на твоем месте не сбрасывал со счетов Шеда. Мало того что советник по-своему силен даже в свои немолодые года, ловок и мечом владеет на зависть, так еще и подлючий, гад. Сквозит в нем что-то эдакое змеиное. И ведь нет чтоб открыто вызов бросить. Нет, он окольными путями, так сказать, не мучая совесть, ибо не забьется в предсмертных конвульсиях то, чего нет, идет к цели.

— Возможно, не самое плохое качество для придворного, — сухо отвечал демон, не позволяя досаде выступить на отработанной до автоматизма маске ледяного безразличия.

Он догадывался о натянутых отношениях между своим названным отцом и Роландом ещё в детстве, но истинных причин не понял до сих пор.

Что же касается предстоящего турнира, то серьезных соперников Рагнар там не видел. Роланду и отцу участвовать в подобном не положено по статусу, ибо, в соответствии с правилами, и зарубить монаршую особу могут. Рансеваль унаследовал от Нечестивого короля качества воина, вот только не по силам ему было одолеть высшего демона, как в своё время Вейнур был не по зубам своему лучшему другу лорду Шеральда. Дважды братья сходились на турнирах и дважды Рождённый на гильотине выбивал из седла младшего королевского бастарда.

Проезжая вдоль стены нижнего города, сыновья Нечестивого короля, ведомые неизвестной силой, синхронно вскинули головы и воззрились на прекрасных дам, так же с любопытством их рассматривающих. Взгляд принца исследовал миловидное лицо брюнетки, с огромными широко распахнутыми изумрудными глазами в обрамлении длинных изогнутых бархатных ресниц, и, скользнув по лебединой шейке, остановился на полных белоснежных грудях, еле сдерживаемых шнуровкой корсажа. С самоконтролем у Роланда дело обстояло куда хуже, чем у брата, и он несознательно облизнулся, глазами раздевая предмет своего желания. А сам "предмет" был вовсе не против такого созерцания и "случайно" чуть наклонялся вперед, опираясь руками на голый камень и открывая тем самым более выгодный обзор. Собственно, чтобы доставить своему возлюбленному эстетическое удовольствие и настроить на физическое, Исабелика и вышла прогуляться на крепостную стену, ради приличия прихватив с собой подругу.

Та стояла рядом с леди Монруа, подчеркнуто насмешливо следя за игрой кузины и Роланда. Сейчас именно Фредерика выглядела старшей, более разумной и рассудительной, хотя на деле ей едва минуло восемнадцать. "Холодная королева" — вот кем она была. Такие же ведьминские глаза, такие же, как у Исабелики, не кокетливо щурились, а пронзали невозмутимым спокойствием. Казалось, ничто не может заставить её ссутулить расправленные плечи, заманчиво приоткрытые вырезом платья, и склонить гордо поднятую головку. Золотистые локоны, отдающие в рыжину, мягкими волнами закрывающие такую же соблазнительную, как и у Монруа, но целомудренно прикрытую грудь, оттеняли матово бледную кожу. Если у старшей кузины лицо было более кукольное, то Фредерика радовала взор строгостью черт, правильных и аристократичных, составляющих традиционную красоту. Издали фигуры сестер казались одинаковыми, но Рагнар точно знал, что его избранная чуть выше Исабелики и изящнее: запястья и пальчики Фредерики были тоньше, плечи хрупче, а ножка меньше.

Кузины словно олицетворяли собой две противоположности: веселость

и невозмутимость, легкость и величественность, ветренность и строгость. Какая из них стала бы лучшей королевой? Мнения братьев по этому поводу не совпали, как и отношение дам, собственно, к своим воздыхателям. Исабелика манила Роланда, завлекала в свои умело расставленные сети, призывно сверкала глазами и виртуозно разжигала в нем то ревность, то желание, то романтику. Фредерика же лишний раз не поворачивала головы в сторону Рагнара, будто того и вовсе не стояло в непосредственной близости от неё. В этот раз Рождённый на гильотине не ожидал ничего другого и без особой надежды на ответный взор спокойно любовался прекрасной дамой, один нескромный взгляд на которую многим стоил сердца и покоя… но не ему, к счастью, по крайней мере не в том значении, которое вкладывают в него малолетние юнцы.

Каково же было его удивление, когда младшая кузина воззрилась вниз прямо на него и… усмехнулась. Изумрудные глаза так и кричали: "Ну что, сын Хаоса, сможешь достать меня? Ну что же ты внизу землю копытами роешь. Рискни вопреки воле отца прыгнуть вверх и до меня дотянуться!" Ответом на этот безмолвный вызов стал предвкушающий оскал Рагнара. Он точно знал, что Фредерика равнодушна к стихам, сложенным в её честь, к серенадам, доносящимся из-под балкона её комнат, к драгоценностям, купленным по ту сторону пролива по баснословным ценам, зато душа её трепетала, стоило преподнести ей цветы, сжимая заветный букет израненными острыми шипами руками. Еще «сестру» приводили в восторг турниры, и на одном из них совсем скоро Рагнар и собирался явить свою силу и ловкость и завоевать благосклонность своей избранной.

Но Фредерика одним взглядом не ограничилась. Девушка медленно отколола от платья рубиновую брошь в виде распускающейся розы и "случайно" выпустила ее из рук, да не просто вниз со стены, а умудрилась зашвырнуть ее прямо в проселочную грязь, которую с утра месила не одна пара ног и копыт. Рагнар окаменел, глядя на "подарочек" ибранной. Этикет, да и просто нормы ухаживания, требовали поднять оброненный дамой предмет и галантно вернуть ей. С каким же предвкушением в глазах Фредерика мерила его взглядом! Ну же, великолепный воин! Тебе надо то всего лишь спешиться и нагнуться за брошкой! Ну помараешься в грязи чуток, ну погнешь спину ради прихоти своей самы сердца!

Рагнар не шелохнулся в седле. Он невозмутимо тронул шпорами бока коня, и тот, повинуясь приказу, равнодушно прошелся по дороге, втоптав в грязь прекрасный цветок.

Его Превосходительство Случай (2)

Их Величество в ярости, в шоке друзья:

"Что за девку привез короля дурной сын?!

У нее за душой ни семьи, ни гроша,

Да ее теодор не возьмет ни один!

Разве только юна и торопится жить,

Хоть манеры вульгарны и резки.

Она может смеяться, умеет любить…

В остальном же под стать сенной девке!"

— Нет, все ж таки Роланд неподражаем! — традиционно выдала Исабелика, прилепившись взглядом к железной спине одного из высокородных гостей из Веридора, которые еле нашли в себе силы оторваться от прекрасных леди на крепостной стене и поспешили величественно въехать в твердыню Монруа, чтобы снова встретиться взглядом с кузинами.

— Повторяешься, сестрица, — усмехнулась Фредерика. — неподражаем он был три визита назад, и все последующие разы ты награждала его новым определением. Неподражаемый, неповторимый, восхитительный, завораживающий, сногсшибательный, невероятный… и тут снова неподражаемый!