Рождённый под чужим небом

Деминский Владимир

Сконцентрироваться получилось далеко не сразу. Сначала перед его внутренним взором почему — то возник Молчан, следопыт жаловался кому-то, что дескать в стародавние времена на Испытание отправляли детей вооружённых одним лишь ножом, безо всяких припасов и подстилок! А сейчас?! Мельчают дивьи…

Изгнав из мыслей образ Молчана, Дарен увидел Сирину. Она сидела за деревянным столом в какой-то комнате, где с потолка свисали сушёные травы. Напротив неё восседала женщина с белыми волосами, держа в руке кружку доверху наполненную пенным напитком.

Стиснув зубы, найдёныш

зашептал тропарь равновесия. Помогло. Образы, преследовавшие его, отступили, а в голове разлилась холодная, звонкая пустота. Вот именно то, что нужно!

Если бы в пещере сейчас находился кто — нибудь ещё, то он бы увидел, как с пальцев Дарена соскользнули зелёные искры и вошли в камень. Скала в трёх местах изменила свой цвет, её словно бы светящейся паутиной оплело! Но через пару ударов сердца всё исчезло.

Дарен опустил руки и вытер со лба набежавший пот. Теперь он знал, в какой стороне находится Дальняя Застава. Глаза уже привыкли к темноте и теперь Дарен вполне сносно видел на пять — семь шагов вперёд. Этого было вполне достаточно. Тем более, что зрение, как учил Молчан, не всегда есть самое главное чувство.

— Хруст каменной крошки под лапами, шипение сквозь клыки, слизь, капающая со жвал, журчание воды и свист ветра в бездонной пропасти, всё это вы должны услышать раньше, чем увидите! — говорил им следопыт.

Молчан заставлял детей ходить по пещерам с повязкой на глазах, а затем и бегать. Да, поначалу они разбивали локти и колени, получали ссадины и синяки, но зато потом научились угадывать таящуюся в полу трещину даже ещё не видя её! А уже на следующем этапе обучения, порубежник показал им, как метать ножи вслепую. На звук.

Тряхнув головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, Дарен пошёл вперёд. Пещера оказалась действительно немаленькая, он сделал не меньше ста шагов, прежде чем увидел провал в стене.

Подойдя к нему, Дарен тщательно прислушался. Оттуда доносился звук слабой капели, а больше вроде и ничего. Вытащив нож, он шагнул внутрь. Здесь, меж узких стен, стало заметно темнее, а видимость снизилась до двух — трёх шагов. Найдёныш посмотрел вверх, но так и не смог разглядеть потолка.

По спине пробежали мурашки и Дарен резко отпрыгнул вбок. Прижавшись к стене, приёмыш медленно осмотрелся. Никого. Но ведь он что-то почувствовал! Дарен медленно облизал пересохшие губы. Рука сама потянулась к суме, за водой и лишь в последний момент он остановился.

— Нельзя, — хрипло, сам себе сказал Дарен. — Рано.

Он зашептал тропарь — успокоение. И постепенно сердце стало биться медленнее и тише, а рука с ножом перестала дрожать. Медленно выдохнув, Дарен пошёл дальше. Где-то на середине туннеля ему встретилась небольшая лужица с прозрачной и холодной водой. Откуда-то с потолка в неё медленно падали капли.

Присев рядом Дарен осторожно коснулся жидкости кончиком мизинца и медленно поднёс палец к носу. Понюхал, а потом лизнул. Вроде бы чистая. Зачерпнув воду ладонью, он принялся пить. Маленькими глотками и подолгу задерживая живительную влагу во рту.

Напившись, он умылся и встал. Долго прислушивался,

а затем двинулся вверх по туннелю.

Следующая пещера ему приглянулась больше. Здесь было гораздо светлее, так как на стенах то тут, то там росла светящаяся белая плесень. Рукояткой ножа Дарен отбил кусок сталагмита и вымазал его в ней. Получилось нечто вроде факела. Правда, плесень будет светиться не очень долго, но с этим он не мог ничего поделать. Лучше уж так, чем без неё!

Крепко держа факел, Дарен быстрым шагом пересёк пещеру. Потом ещё одну. Теперь, когда у него был источник света, идти стало гораздо легче. Он даже принялся насвистывать весёлый мотивчик и чересчур расслабился. Потерял бдительность.

Сзади, по ногам, чуть повыше колен, ударило что-то тяжёлое. Дарен рухнул вперёд, факел отлетел куда-то в сторону, хорошо хоть нож не выпустил! Откатившись в бок, как учил Молчан, он, скривившись от боли в коленях, вскочил на ноги.

Перед ним стояла тварь в полтора локтя ростом, чем-то напоминающая здоровенный оживший булыжник, неведомо каким образом отрастивший себе три ноги. Покачиваясь на них, существо оценивающе поглядывало на Дарена стебельками глаз.

«Треног! — удивился он, даже не успев испугаться. — Только маленький ещё. Так они ж все перемёрли давно, Молчан сам говорил!»

Вымерший треног отступил на несколько шагов назад и пригнулся. Из рассказов следопыта Дарен хорошо знал, что произойдёт сейчас. Тварь возьмёт добрый разбег и боднёт его так, что переломает кости. Удивительно, что она не прикончила его с первого удара. Видать треног совсем молодой ещё. Неопытный.

— По тулову бить его бесполезно, — объяснял в своё время Молчан. — Твёрдое оно как камень, только клинок попортишь. А вот суставы на ногах другое дело. Перебей один и всё! Хромой треног уже не противник.

Наставления следопыта Дарен помнил отлично. Да и как же иначе, если охотник всех заставлял наизусть их зубрить и отвечать ему! А тех, кто сбивался или говорил невпопад, Молчан лупил палкой.

Не издав ни звука треног бросился на Дарена. Теперь главное было не растеряться и подловить нужный момент. Разбежавшись, треног на мгновение перед прыжком чуть пригнул лапы. Вот он шанс! Заорав, Дарен метнул нож. Дважды перевернувшись в воздухе, он ударил по пластинчатой ноге тяжёлой рукояткой. Точно в сустав! Лапа подогнулась, но тварь всё-таки прыгнула!

Правда как-то криво и неуверенно, так что Дарен без труда от неё увернулся. Треног же с хрустом опустился на зашибленную лапу, привстал, упал, опять привстал и снова упал! Одна из его ног сломалась, так что о прыжках и беге теперь придётся забыть. Надолго.

Отступив на пару шагов назад и подобрав почти потухший факел Дарен с интересом принялся разглядывать диковинную тварь. Всё-таки не каждый день встретишь создание, о котором говорят, что оно давно издохло.

Как оказалось, лапы у него чем-то похожи на рачьи и вроде бы даже в двух местах гнуться. А вот тело с ведёрный бочонок величиной, всё в каких-то шишках и наростах. Не поймёшь даже где рот, а где зад. Тьфу ты гадость то какая!