Рождественские ожидания
Шрифт:
– Что тебе известно о Мери Маклин?
– ворчливо осведомился Гэс.
– О ком?
– Учительнице твоей дочери!
– Гэс сердито посмотрел на него.
– Тоже мне заботливый папаша.
– Самый лучший на все времена, - оскорбленно возразил Таггарт. Затем усмехнулся: - Ну, так что насчет Мери?
– За кем она замужем?
Таггарт с удивлением посмотрел на Гэса.
– Чем вызван такой интерес?
Гэс осторожно вздохнул и постарался разумно все объяснить:
–
– Он замолчал, поняв, что у него слишком негодующий вид.
– Просто интересно, кто ее муж. Кто-то, кого я знаю?
– Сомневаюсь, - сказал Таггарт.
– Она не замужем.
– Что?
– Она не замужем, - повторил Таггарт.
– Она ждет ребенка!
– заорал Гэс.
– Ммм. Поведай об этом всему миру, - мягко сказал Таггарт, заметив несколько пар заинтересованных глаз.
– Я никому не говорил, - проворчал Гэс.
– Она не замужем, и ты позволил ей преподавать в твоей школе?
Медленная усмешка пробежала по лицу Таггарта. Он с иронией посмотрел на Гэса.
– Теперь мы стали не в меру щепетильными?
– Я не ханжа, — сквозь зубы произнес Гэс.
– Просто... удивился. Бекки сказала, что Мери здесь новенькая. Полагаю, ты взял ее на работу уже беременной, и я просто подумал, что школьный совет мог взволноваться, подумав о том примере, который она может подать своим ученикам, будучи не замужем.
– Да, это обсуждалось, - сказал Таггарт. Он обратил внимание на следующего наездника, который был уже готов.
– Фелиция входит в совет. Она посчитала, что будет правильно принять ее на работу.
– Даже несмотря на то, что она незамужняя мать?
– Черт, Гэс, ты действительно хочешь замучить меня этим вопросом?
– Я просто хочу узнать: почему?
– Спроси ее сам.
– Фелицию?
– Нет. Мери.
Он не хотел этого делать.
Гэс находился совсем рядом, где-то за ее спиной.
Мери знала это, даже не оборачиваясь.
Сам воздух как будто изменился, когда он вошел в класс. Шесть учеников пришли еще раз прорепетировать свои речи. Среди них была Бекки, и Мери вызвала ее первой, чтобы она была готова к тому времени, когда за ней заедут, в случае, если это будет Гэс.
Это сработало.
Бекки была готова. Но не уходила.
Мери ощутила хорошо знакомое покалывание в затылке. Бекки улыбнулась кому-то в конце класса и стала собирать вещи.
Затем остановилась, лукаво посмотрела, слегка нахмурилась и села обратно на стул.
Мери тоже нахмурилась.
Почему они не уезжают? Может, Гэс просто заехал сказать Бекки, что съездит по своим делам и вернется? Она
Но легкая боль не проходила.
Он был здесь. Всего лишь за ее спиной.
Сэм Бейкон стоял за трибуной, глядя на нее в ожидании комментариев, которых у нее просто не было.
– Очень хорошо, - твердо сказала Мери.
– Очень сильная подача, Сэм. Превосходно!
Он явно не ожидал похвалы.
– Вы считаете, что мне лучше убрать весь абзац об индейской резьбе по дереву, да?
О боже.
– Ну, - Мери не знала, что сказать, - скорее всего, так. Позволь мне... подумать об этом.
– Сзади она услышала смешок Гэса. Она обернулась и пронзила его гневным взглядом.
Тот весело усмехнулся и небрежно прислонился к дверному косяку, словно никуда не собирался уходить.
– Бекки закончила, - сказала ему Мери.
– Она может идти.
– Мы послушаем, - весело возразил он.
Мери прошла в конец класса и прижалась спиной к одному из книжных шкафов. Несмотря на неудобство, в этом было и преимущество: держать живот в поле зрения Гэса. Он мог хорошо видеть его каждый раз, глядя в ее сторону.
Так же, как и она его.
Изменилась не только она, но и он тоже. Все такой же худой, крепкий мальчишка с рыжеватыми волосами и живой улыбкой, каким она его помнила. Да, волосы вес такие же рыжеватые, она разглядела их из-под шляпы, и они даже ни капельки не выцвели. Улыбка теперь стала еще более смертоносной в своей мужской привлекательности. Но мальчишечье телосложение исчезло. Плечи Гэса стали шире, грудь сильнее. Он был по-прежнему стройным и крепким, ни капельки жира.
Все такие же вылинявшие джинсы и рубашка и теплая куртка-дубленка. И знакомая шляпа, та самая фетровая и, как всегда, черная.
– Работаешь под крутого парня?
– спросила она его когда-то.
Он усмехнулся и подмигнул.
– Ты так считаешь?
Как ни глупо, но в те времена Мери считала его самым лучшим. Но не теперь.
Теперь она желала, чтобы он просто ушел.
Мери всегда была худощаво-стройной. По крайней мере так она считала.
В школе он обзывал ее костлявой, потому что знал, как она завидовала своей старшей сестре Рут.
– Тонкая, - настаивала Мери.
– Стройная.
А сейчас ее трудно назвать костлявой, с животом, похожим на пляжный мяч. Но это никакой не мяч. Это ребенок.
Ребенок какого-то другого парня.
За которого она не вышла замуж.
Почему?
Он неоднократно пытался выведать правду у Таггарта или Фелиции. Но та ответила: «Ты должен поговорить с Мери».