Рождество или Библия волшебника
Шрифт:
— Обязательно вишнёвое мороженое, — продолжил свою мысль немного растрепанный и не бритый парень.
— И она захочет узнать, где ты пропадал всё это время.
Мужчина подошёл ближе, усевшись на кровать возле своего сына, — та немного опустилась к полу, затем снова вернулась назад.
— А можно и просто вишню, — улыбнулся Доброслав, — без мороженого.
Парень обратил внимание: глаза у его отца было как никогда добрые. А это означало, что можно не волноваться.
— Ну, как её зовут? — улыбнулся король, крутя в руке свою корону.
— Паа…
— …идеально сидит, — добавил тот, — ну!
В этот момент куранты на часах пробили шесть раз. Король поднялся. Поправив свой серый пиджак и красный галстук, он вышел на широкую лоджию. Собирая своими белыми унтами пыль, вернулся обратно к сыну.
— Итак… Ma shmah…
— Катя. Её зовут Катя… — пробормотал принц.
— И она из… — помогая жестом Доброславу продолжить.
— В том-то и дело, — бормотал принц, — она не отсюда.
— Принц Александрийский не может влюбиться в простолюдинку, — глаза короля превратились в две маленькие голубые бусинки, — это абсолютно исключено.
— Паа…
— Да что я? Я абсолютно «за». — Король толкнул сына в плечо. — Но твоя мать тебя убьёт.
— Не говори ей! Прошу! Это, возможно, мои последние деньки. Дай прожить их счастливо.
— Не будем говорить о днях. А относительно Катерины… Думаю, твоя мать уже обо всём знает. И мне подсказывают в ухо, что некая Катерина Канарейкина недавно прибыла во дворец и сейчас бродит по городу в сопровождении работников службы безопасности. Ещё имеется секретная информация. На ней печать Королевы. Думаю, ничего интересного.
— Чёрт, паа…
— Мне нужно бежать, — Король быстро направился к выходу. — Ты парень умный. Уверен, что сумеешь выкрутиться.
— Но паа!!
— А меня посол Швеции ждёт.
С этими словами король надел корону на голову и, улыбнувшись, скрылся за дверью.
— Блин, — Доброслав завалился на кровать, размышляя, как бы выйти сухим из воды.
А выкрутиться было невозможно, учитывая то, что его мать знала всё, что хотела знать. Занимая пост Королевы, перед ней открывались замечательные возможности. Используя свой потенциал, она была практически неуязвима.
Неизвестно откуда в комнате появился чёрный кот. Виляя хвостом, он вытирал запачканную морду о плед на кровати Доброслава.
— До меня дошёл слух, — заговорил кот человеческим голосом с французским акцентом, — что Катерина-то Ваша уже и вовсе не Ваша.
Кот нагло облизывался, вытирая свою шерсть до блеска.
— Варфоломей, то ты имеешь в виду? — парень подвинулся ближе к своему питомцу, приготовившись слушать.
— А то, что план, милорд, о котором я Вам рассказывал, действительно существует…
— Что? Варфоломей, говори!
Кот перестал облизываться, запрыгнув на колени своего хозяина.
— Милорд. Вы прекрасно понимали, что Ваша мать не даст просто так…
— Ну же, продолжай!
— Я поговорил с соседской кошкой. Милая персидская самочка. Какая шерсть. А какая грудь. Упругая. Она подслушивала у двери Вашей матери, когда та приехала. Злая, кстати. Ругалась, что неправильно применяете заклинания. Говорит, что ей надоели штрафные квитанции. Больше всего их было
— Варфоломей, ты отошёл от темы…
— Прошу прощения, милорд, — кот запрыгнул парню на спину, уткнувшись мордой в ухо. — Они сделают то, что задумали!
— И тогда…
— …последствия будут непредсказуемыми, — закончил кот.
Глава десятая
Репетиция бала
За 3 дня до Нового года
Пока она дымится, разговор останется тайным…
Ева Астахова очень любила розовый цвет. Он окружал её повсюду. Темноволосая и всегда элегантная, она носила только розовые деловые костюмы. Даже стены в её квартире на четвёртом этаже здания, окна которой выходили на площадь Анны Беатрисы Вельф, где стояла пресловутая статуя женщины-павлина, были выкрашены в ярко-розовый цвет. И огромная коллекция цветов, которая занимала большую часть помещения, была… розовая. Да. Ева раскрашивала свою жизнь любимыми красками.
В этот вечер девушка сидела у окна в своём маленьком кресле, допивая сладкий кофе. Её вещи были уже собраны. Два чемодана, стоявшие у двери, были готовы к отправлению. В дверь постучали. Ева, мысленно прощаясь, последний раз осмотрела свою квартиру. Она встала, пройдя в туфлях на высоких каблуках по дубовому полу, и вытерла слёзы.
Колдунья опустила голову, поправив свой воротник, и произнесла какие-то слова. Свет в помещении погас. Розовые обои превратились в чёрные, мебель исчезла, а цветы завяли.
Служба депортации уже ждала у подъезда…
Город и за окном Александрийского дворца был окутан сумерками. Одна за другой включались праздничные иллюминации. Снег медленно сыпал, скрывая следы прошедшего дня.
Настроение у Кирилла было препаршивым. Он уже решил, что сегодня точно никуда не пойдёт, хотя чувство чего-то приближающегося было очень сильным. Забравшись под плед, парень сел на диван и взял в руки чашку горячего шоколада. Если верить слугам, Катя должна была вернуться через час. Это значит, у него есть много бесполезного времени, которое и девать-то некуда. А потом можно будет обсудить выходку его «подруги».
Сделав глоток, он поднял под себя ноги, укрывшись от вечерней прохлады. Ещё один глоток — и густая жидкость наполнила живот парня.
Юноша достал конверт, который оставила в своей комнате Катя. Он был не заклеен, а белый лист бумаги внутри был исписан одним словом — «банты». Чтобы это значило? Парень зевнул, подумав, что его «подруга» устроила розыгрыш.
По телевизору ничего не было интересного, книги не увлекали. Кирилл включил радио — зазвучала добрая композиция 60-х. Как-то совершенно неожиданно юноша почувствовал в комнате присутствие постороннего. Будто в его тело впивались глаза неизвестного человека. Машинально он щёлкнул пальцами — свет зажёгся, окунув в яркие лучи всё помещение. Никого не оказалось, хотя чувство присутствия постороннего не покидало Кирилла. Парень вспомнил слова Кати о том, что за ними могут следить.