Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве

Хаан Ашира

– Мне так жаль, – Петров проснулся раньше всех и даже приготовил нам урезанную версию английского завтрака: яйца, грибы, бекон и помидоры. – У нас сегодня два важных совещания и надо кое-что доделать, о чем я вчера забыл, обрадовавшись встрече. Поэтому погуляйте без меня, а? Зато завтра пойдем вместе в парк, хорошо?

Я кивнула – на большее меня все равно не хватало, потому что завтрак был божественно вкусным. Хорошо, что в него не входила фасоль и кровяная колбаса, как положено по традиции, иначе я вряд ли смогла бы проявить столько энтузиазма. Зато Алекс сидел с одной чашкой кофе и с плохо скрываемым отвращением

смотрел на нас с Петровым, уписывающих бекон с яйцами.

– Пройдемся по центру, – сказал он, старательно отворачиваясь от стола. – Ковент-гарден, Пикадилли, Флит-стрит.

– Только не забивай ей голову своими паровозиками, – жуя, посоветовал Петров. – Кать, ты как только он начнет про метро или железную дорогу, сразу его лупи чем-нибудь, иначе вы закончите экскурсию на самых дальних станциях подземки и ты так и проведешь весь день, света белого не видя. Алекс фанат метро.

Алекс только недовольно фыркнул.

– Хорошо, я не покажу ей ни лестницу на Ковент-гарден, ни люстры Гантс Хилла, ни мозаику Лейтонстона, – согласился он. – Только Биг-Бен и Тауэр. Тауэр и Биг-Бен. Так и будем весь день метаться.

Он был одет в серые спортивные штаны и потрепанный временем темно-красный худик и даже не побрился с утра. Петров тоже вышел в домашнем халате. Одна я как дура полностью оделась, вымыла голову и даже накрасилась.

– Я могу сама погулять… – пискнула робко. – У вас экскурсионные автобусы ведь есть?

С другого конца стола раздалось натуральное рычание.

– Не можешь, – кивнул Петров. – Он уже составил в голове план и теперь никакая сила не способна прервать экскурсию.

Как только шофер Петрова высадил нас на Лейстер-сквер и повез своего сверхзанятого хозяина заниматься делами, Алекс взял меня за руку и… поволок в метро.

– Я же должна тебя остановить! – сообщила я ему, когда Алекс проволок меня через турникеты и мы оказались на станции.

– Останавливай, – предложил он. К перрону подходил поезд, и Алекс крепко держал меня за руку, словно я ребенок, которого нельзя оставлять одного в опасных местах.

– Гм, – я не успела ничего придумать, а меня уже запихнули в вагон.

– Это – самый короткий перегон лондонского метро, всего двести шестьдесят метров, – сообщил Алекс, прижатый утренней толпой ко мне опасно близко. – Сейчас, когда я договорю эту фразу, мы уже…

Поезд выехал на станцию Ковент-гарден.

– …приедем, – закончил Алекс и вытащил меня из вагона. – Пятнадцать секунд пути за два с лишним фунта. Ты меня уже остановила?

– Да! – твердо сказала я. – Хочу, пока светло, посмотреть на Лондон снаружи.

– Не вопрос, – засмеялся Алекс. – Идем наружу. По лестнице или на лифте?

Лифты появились намного раньше эскалаторов, так что неудивительно, что в лондонском метро в основном они. Но мне почудился какой-то подвох в вопросе, поэтому я выбрала, как мне показалось, самый безопасный вариант:

– По лестнице.

– Хорошо, – коварно усмехнулся Алекс и мы свернули к лестницам. В тот момент я не заметила кое-чего очень важного. Голова кружилась, некогда было читать таблички на стенах…

Зато на десятой минуте подъема по нескончаемой лестнице, я успела устать и выдохнула:

– Когда она кончится-то!

Алекс только усмехнулся.

Еще через некоторое время я поняла,

что уже немного выдохлась.

– Эй, в чем тут дело? – я остановилась, чтобы отдышаться. Пуховик казался слишком жарким, и я уже завидовала Алексу, который не стал утепляться, а накинул на футболку легкую куртку. Да и вообще по нему не было заметно, что подъем его как-то утомил, дышал он так же размеренно, и накачанная грудь под футболкой поднималась не чаще, чем раньше. Интересно, такие красавчики во время секса тоже спокойны как спартанцы?

Эй, о чем я думаю?

– Держись, вперед уже быстрее, чем назад, – усмехнулся Алекс и показал мне наконец ту табличку, которую я должна была заметить еще внизу.

На табличке было написано, что до верха сто девяносто три ступеньки, и это равняется пятнадцатиэтажному дому.

– Вот ты зараза, – выдохнула я.

Алекс поклонился.

– А если бы не стала слушаться Ника, я бы тебя повез показывать мозаики с Хичкоком на станции метро, – кивнул он. – И ты сама отказалась от лифтов.

Он был сама невинность. Я откинула с лица взмокшие от пота пряди. Вот я красотка сейчас, наверное, – пыхчу, морда красная, сама мокрая… Поделом тебе, нечего мечтать о всяких британских мужиках. Слушайте свои валенки.

– Хочешь – донесу на руках? – предложил британский мужик с провокационной улыбкой.

– Ээээ, нет! – поспешила откреститься я.

– А зря, вчера тебе понравилось, – в серых глазах сверкали искры.

Если бы я могла покраснеть, я бы покраснела, но сильнее было уже некуда, так что я просто пожала плечами и с новыми силами рванула штурмовать бесконечную лестницу.

На бурлящей яркой улице, пока я пыталась восстановить дыхание, Алекс уже куда-то волок меня, а у меня не было сил возражать. Когда я нашла в себе силы возразить, он уже замер, посмотрел налево и направо и повернул за плечи меня:

– Гляди. Вооооон там за синей машиной вход на станцию Ковент-гарден. А вон там, в той стороне, видишь знак метро? Это вход на Лейстер-сквер. Отсюда их видно одновременно.

– Ты реально с ума по метро сходишь, да? – это все было интересно, но меня больше манили яркие вывески шоу и мюзиклов, сверкающие алые банты и гроздья омелы, которыми были украшены двери, окна и ограды, огромная невероятно красивая елка на площади, шумная рождественская ярмарка, кофе с корицей и имбирем, украшенные новогодние витрины – то, из чего состоит столица мира перед Рождеством.

– Да, – Алекс проследил за моим тоскливым взглядом. – Я даже в Москве коллекционировал жетончики и юбилейные билеты. Ладно, пошли на Пикадилли. Будет тебе рождественский тур.

Рождество, Новый год и День рождения одновременно – вот что это была за прогулка. Мы покупали стаканчик кофе на вынос как только заканчивался предыдущий и каждый раз это был новый специальный рождественский кофе: с апельсиновыми цукатами, с пряничным сиропом, с маршмеллоу, с шоколадными чипсами, с карамелью и ирисками, с вишней и сахарными звездочками, со взбитыми сливками, посыпанными невесомой какао-пудрой. Алекс показал мне все самые красивые елки Лондона и одну – самую уродливую, на Трафальгарской площади. Ее каждый год дарит Норвегия и каждый год над ней смеется весь город. Миленькая традиция.