Розы после дождя

Эдвардс Касси

– Я намерен доставить в лагерь много трофеев… Изуродованных, конечно, – сказал он сиплым голосом. – Я выставлю их сначала на показ, а потом – кто знает?.. Может быть, вас постигнет та же участь, когда я решу покончить с вами.

На этот раз он развернулся и наконец-то вышел из лачуги. Талия дрожала, угрозы Пола насчет аборигенов и Вайды терзали ее душу. Она прильнула к Йену, из глаз катились слезы.

– Это похоже на один из моих ночных кошмаров, которые я видела недавно, – сказала она, прижавшись щекой к груди Йена. Она чувствовала, как сильно колотится

его сердце и знала, это от того, что Йен чувствует себя загнанным в угол и неспособным предотвратить ни смерть своей матери – а, может быть, она уже мертва? – ни гибель своих друзей, аборигенов.

Сердце Талии билось так же громко и больше всего из-за страха за сестру.

Если Пол добрался до Вайды – что с ней будет? Какая участь ей уготована?

– Закончится это когда-нибудь? – сквозь слезы, всхлипывая, сказала Талия.

Йен крепче прижал к себе Талию и зарылся лицом в ее волосы. И тут перед ними пронеслись воспоминания об их сладострастных, сказочных мгновениях у озера, когда они пылко любили друг друга. Теперь казалось, что с того момента прошла целая вечность!

– Мы не должны отчаиваться, – прошептал Йен. – Уверен, мои друзья не долго ждали у моего убежища, когда сообразили, что мы не собираемся объявляться. Они отыщут нас, Талия. – Он тяжело глотнул. – И уверен, что очень скоро. – Освободившись от Талии, Йен, как тигр в клетке, опять принялся метаться по лачуге. – Как только подумаю, что Беркут ведет своих людей прямо в ловушку – мне делается дурно! – сказал он и поморщился от боли, пронзившей голову. – Их так быстро можно догнать, Беркута, Хонору – всех этих прекрасных невинных людей!

Талия услышала стук копыт удаляющихся от лагеря лошадей, и ее дыхание стало прерывистым, плечи опустились, она присела у костра. Йен все еще метался… судорожно мерил шагами лачугу…

* * *

Минуты тянулись бесконечно долго. Талия с Йеном, уже лежавшие друг подле друга и с тоской смотрящие в огонь, вдруг вскочили на ноги, услышав снаружи выстрел. Йен отдернул шкуру, прикрывающую вход в лачугу и увидел вокруг яростную битву. Он широко улыбнулся, когда понял, что пришли его люди и быстро разделывались с охраной, оставленной в лагере.

Вдруг сердце Йена заледенело, когда он увидел, как один из бушрейнджеров, как раз у двери лачуги, поднял пистолет и прицелился в одного из его старинных друзей. Тот скакал галопом на лошади и стрелял в тех бушрейнджеров, которых еще не убили.

– Нет! – закричал Йен, бросаясь на бандита и одним ударом сбивая его с ног. Они катались по земле, пытаясь схватиться за упавший пистолет. Талия, застыв от ужаса, стояла у двери. Она знала, что в любую секунду пистолет может выстрелить, и Йен может быть убит.

Она лихорадочно оглядывалась вокруг, пытаясь найти что-нибудь, чем можно ударить бандита по голове. Ее сердце дрогнуло. Совсем рядом, стоило только протянуть руку, к стене лачуги было прислонено ружье. Она схватила его и, когда мужчина прижал Йена к земле, прицелилась в бандита. Она почувствовала слабость в коленях, когда приготовилась

нажать на спуск и остановилась как раз в тот момент, когда Йен вдруг оказался сверху бандита. Он пригвоздил его к земле и теперь ему удалось отбросить пистолет подальше.

– Йен, я держу его на прицеле! – закричала Талия, подходя ближе.

Йен улыбнулся Талии, когда начал подниматься, но опять застыл на месте. Краем глаза он заметил, как бушрейнджер предпринял отчаянный бросок к пистолету.

Сердце Талии отчаянно забилось. Она быстро отскочила от Йена и нажала спусковой крючок. Бушрейнджер вскрикнул и схватился за спину, потом повалился на живот и затих.

Чувствуя внезапную тошноту из-за того, что она впервые в жизни убила человека, Талия выронила из рук ружье.

Йен понял, в каком она потрясении, и схватил Талию, когда та зашаталась и уже готова была упасть в обморок.

– Милая, сейчас не время проявлять слабость, – хрипло сказал он. – Ты сделала то, что должна была сделать. Если бы ты не поступила так, то этот человек…

– Я знаю, – пробормотала девушка, сквозь слезы глядя на Йена. – Пожалуйста, не говори этого.

Возле Талии и Йена остановил свою лошадь Кеннет Оззер. На его лице сверкала победная улыбка.

– Рад видеть тебя! – сказал он, засовывая в кобуру пистолет. – Я уж было подумал, что мы приехали слишком поздно.

Йен вопросительно посмотрел на Кеннета и, роясь в глубине своей памяти, пытался вспомнить, где он раньше видел этого юношу. Но он забыл где, а то, что тот приехал вместе с друзьями Йена, уже служило достаточным доказательством того, что ему можно доверять. Йен протянул Кеннету руку.

– Спасибо, друг, – сказал он, пожимая руку Кеннета. Перестрелка закончилась. Он смотрел, как вокруг него собираются и другие его друзья верхом на лошадях. – Спасибо всем. Я всегда знал, что на вас можно положиться.

– Думаю, мы избавили землю от изрядного количества бушрейнджеров, как ты думаешь Йен? – сказал Кеннет, обводя взглядом валяющиеся на земле трупы. Сейчас он чувствовал себя так, будто предал такое множество людей, с которыми скакал плечом к плечу, но все же понимал, что собственная шкура важнее всего. Он думал только о себе.

Кеннет посмотрел на столб, у которого друзья Йена, разрезая веревки, освобождали мать Йена.

– Кто это? – спросил он. – Глядя на нее не скажешь, что в ней осталось много жизни.

Йен подбежал к своей матери как раз в тот момент, когда ее укрывали одеялом, но лицо осталось открытым. Это означало, что она все еще жива. Из горла Йена вырвался крик, когда он встал рядом с Донной на колени и прижал ее голову к груди.

– Мама, – прошептал он. – Слава Богу, ты жива! Но проклятый Пол заплатит за все, что заставил пережить тебя!

Донна медленно открыла глаза и протянула к Йену руку.

– Не беспокойся за меня, – сказала она слабым голосом. – Езжай и останови Хэтуэя. Я слышала обо всех его планах. Он намерен убить Беркута и его людей! Со мной все будет в порядке. Иди и спаси Беркута, Йен спаси славную Хонору!