РПЛ 2
Шрифт:
…Они вновь очутились у самого берега, и оставалось только догадываться, какая короткая, отчаянная борьба предшествовала этому – то ли Хорвек отыскал под водой демона, то ли демон сам поджидал его в омуте. Тяжело дышащие, облепленные грязью и водорослями, противники лежали на мелководье, и кинжал Мобрина, перешедший в руки Хорвека, был приставлен к мелкочешуйчатой жирной шее черного существа иного мира. Глаза у обоих светились алым пламенем, словно дух огня вставил им в глазницы раскаленные угольки.
– Ты не мог!.. – шипел Мобрин,
– Мог и сделал, - ответил Хорвек хрипло, прерывисто, но уверенно. – И ты расскажешь об этом ей, своей хозяйке. Расскажешь, что я отныне не демон, не человек, и не мертвец, но порождение этого мира, не имеющее названия. И мне не нужна человеческая кровь, чтобы войти в силу, как прежде. Слышишь? Ты, бывший раб моего отца, колдуешь в этом мире только на крови, потому что здесь ты - чужак. И твоя госпожа поит тебя кровью, купив тебя с потрохами. А я теперь другой, и с подобными мне существами твоя хозяйка еще не встречалась. Но встретится, я обещаю.
– Ты отпустишь меня? – в голосе демона промелькнула униженная нотка, и я поняла, что он действительно испуган тем, что видит.
– Разумеется, нет, - ответил Хорвек. – Твоя госпожа умеет говорить с мертвецами, и ты передашь ей мои слова, даже превратившись в падаль.
Мобрин захрипел, и вода вокруг него почернела – кровь, казавшаяся темнее речного ила, хлестала из его перерезанного горла. Хорвек же, подняв голову, увидел меня, замершую по колено в воде, и резко прикрикнул:
– Что стоишь? Разве забыла, что кровь демонов – яд?
– Но огненный дух… - растерянно бормотала я, торопливо выбираясь на берег, усыпанный горячей золой. – Он сейчас вновь падет с неба… Дохнет на нас – и только горсточка угольков останется…
Пар здесь смешался с дымом, и я все равно не могла ничего разобрать перед собой – глаза слезились, а в горле першило. Выше, над рекой пылали деревья, здесь же огненный вихрь выжег все начисто, превративберег в пепелище, затянутое густым едким дымом. Хорвек принюхивался, прислушивался, потихоньку взбираясь на обрыв и показывая мне, чтобы я держалась рядом.
– Дух огня слабеет, но в воде нам не отсидеться – хозяин здешней реки наверняка в гневе и не прикончил нас только потому, что не успел. Ты разгневала старых духов, уж не знаю чем, да и не время сейчас искать причину… Посмотрим, что за наследство мне досталось от моего же бывшего слуги…
– Мобрин был твоим слугой? – пискнула я, сама не зная, зачем мне знать обо всем этом.
– Никуда не годным слугой, как видишь, - хмыкнул бывший демон. – Он сговорился с рыжей ведьмой. Служить человеку ему показалось более выгодным делом, чем соблюдать клятву верности, данную дому своего короля.
– Но ведь ты… ты был куда знатнее, чем какой-то толстый придворный лизоблюд! Отчего же она…
– Предала меня? – он хохотнул, словно его и вправду забавляли эти воспоминания. – Я был глуп, но горд, и управлять мной возможно было только
Последние слова он произнес с особым чувством, и я подумала, что он презирает не только рыжую ведьму за ее подлость, но и себя – за то, что поддался на хитрость женщины, оказавшейся столь неразборчивой. Отказаться от любви принца крови и приблизить к себе его слугу, не видя разницы между рабом и господином! Не желая получить от высшего существа ничего иного, кроме пары-тройки рабских услуг! О, я хорошо знала высокомерие Хорвека! Всей черной крови Мобрина, отравившей реку, не хватило бы, чтобы смыть подобное оскорбление.
Поднявшись от реки, мы угодили, казалось, в самое средоточие пожара – здесь повсюду трещал огонь, догорали деревья, огненные силуэты которых проступали сквозь дым. Хорвек, выпрямившись, выкрикнул какое-то странное слово, сразу мне не понравившееся. Наречия демонов я не знала, но не сомневалась, что эти звуки, столь режущие ухо, не в ходу даже у самых диких племен из окраинных королевств.
– Огненный дух тебя услышит! – прошипела я, со страхом запрокидывая голову в небо, невидимое за дымовой завесой: там алое сияние отмечало путь пламенеющей птицы, кружившейся над пепелищем.
Но не успела я договорить, как откуда-то из глубин пожарища донеслось ржание и топот копыт. Конь с дымящейся гривой, в обгорелой сбруе, покрытой копотью, остановился перед нами, вынырнув из дыма. Хорвек кивнул, словно именно этого и ожидал, и одним прыжком вскочил в седло, а затем сильным движением закинул меня себе за спину. Невыносимая вонь ударила мне в нос – паленый волос смешивался с мертвечиной, и я вспомнила, что именно по этому запаху мастер Глаас опознал в Хорвеке ожившего покойника. Конь Мобрина вонял так же, и я догадалась, что природа этого животного отнюдь не так проста, как может показаться.
Но времени на расспросы у меня не было – Хорвек немедленно пустил коня в галоп, прорываясь через дым и полосы огня. Наглотавшись речной грязной воды, а затем еще и дыма, я жадно хватала посвежевший воздух ртом, точно меня с виселицы сняли. Почти сразу мы столкнулись с разбойниками – с того момента, как огненный вихрь стер с лица земли шатер Мобрина, времени прошло совсем немного, хоть мне и казалось, что я бултыхалась в холодной речной воде целую вечность. Люди Глааса, ругаясь и вопя на все лады, торопились увести лошадей и повозки от огня, и сам главарь, в обгоревшем плаще, громогласно торопил их, костеря всех подряд за бестолковость и глупую суету. Я успела заметить, что за спину у него закинут белый узел. Хоть он и был испачкан в саже, однако, скатерть со стола толстяка-демона в нем все еще угадывалась.