РПЛ 2
Шрифт:
– Тогда он страшная бестолочь и спасать его тем более не стоило, - ответил он, но, заметив, что я всерьез расстроена, прибавил:
– Йель, старый разбойник души в вас не чаял. Он не позволит, чтобы мальчишке причинили вред. С Глаасом Харлю будет намного спокойнее, чем с тобой.
– Да ведь он хотел продать нас в рабство! – возмутилась я.
– Если ты в это поверила, то в людях ничуть не разбираешься, - рассмеялся Хорвек. – Готов поставить все это золото на то, что он собирался оставить вас в своем доме. Открыто объявлять это было не с руки,
– Вот уж спасибо! – проворчала я, хотя в глубине души ощутила запоздалую благодарность к мастеру Глаасу, который и впрямь обходился с нами куда лучше, чем того стоило ожидать от дикого разбойника, перерезавшего невесть сколько глоток. – Жить в доме душегуба с пустошей!.. Хватит с меня того, что дядюшка угодил в тюрьму… Хоть он и прослыл во многих городах шарлатаном, однако в наших родных краях что Равы, что Биркинды всегда считались честными семействами, и породниться с записными висельниками – судьба не по мне. Что это ты придумал! Харля нельзя оставлять мастеру Глаасу, госпожа Лорнас ума лишится, если мы не вернем ей сына!
– Ты шагу ступить не можешь без того, чтобы не найти страдальца, которого требуется спасать, - снова засмеялся Хорвек, пересыпая монеты из руки в руку перед тем, как спрятать их в карман своей изодранной обгоревшей куртки. – Подумай вот о чем: мы сорвали добряку Глаасу выгоднейшую в его жизни сделку. Неужто он не заслужил оставить при себе мальчишку, раз этот болтун так пришелся ему по душе?.. Быть может, из твоего Харля выйдет отличный наследник разбойничьего дела... Ладно-ладно, не кривись. Обещаю, что расспросим о мастере Глаасе в Ликандрике, если доберемся в те земли. Его должны хорошо знать на южных рынках.
– Так-то лучше, - я смерила его взглядом, пытаясь распознать, не обманывает ли он меня, для виду давая пустые обещания. – Знать бы еще, куда занесла нас эта адская животина… И, скажи-ка на милость, что за история с этим огненным духом? Ты говорил, что это колдовство должно спасать от слуг ведьмы! А оно собиралось прикончить нас, и не вздумай сказать, что мне померещилось! Чтоб такое заметить, не требуется ни особого ума, ни наблюдательности. Огненное чудище размером в половину неба вознамерилось меня изжарить, и гналось как ополоумевшее за нами, хоть я честно просила его о помощи, как полагалось!..
К тому времени мы оба шарили руками по мху в поисках рассыпавшихся монет, и по виду Хорвека нельзя было с уверенностью сказать – улыбается ли он моим словам, находя в них что-то забавное, либо же вообще не слушает меня, погрузившись в собственные мысли. Однако, не успелаподумать, что зря трачу время на возмущения, как он задумчиво произнес:
– Старое колдовство капризно и мстительно, но этот дух был зол неспроста. Сдается мне, ты нарушила правила. Я говорил тебе, чтобы ты выполняла мои указания в точности, иначе быть беде. Зря ты меня не послушала.
– Святые угодники! –
– Магия – это всегда немалый риск, - согласился бывший демон. – Но я почти уверен, что на этот раз дело в твоей ошибке. Скажи честно – что еще ты украла у рыжей ведьмы?
– Да провалиться мне на этом самом месте, если я прикоснулась хоть к чему-то из ее добра! – я трижды сплюнула в знак того, что нисколечки не вру. – Ты думаешь, я не знаю, что на всех ведьминских вещах полно порчи? Я б охотно выбросила всю ту дрянь, что ты приказал мне украсть, но поверила, что она поможет нам уйти от погони! Знала б я, что от этой помощи впору ноги протянуть…
– Если бы ты все сделала верно, дух огня не захотел бы тебя наказать, - возразил Хорвек. – Намеренно или случайно, ты прихватила с собой из покоев ведьмы что-то лишнее, и твою третью просьбу о помощи магические силы сочли дерзостью. Говори, Йель, что ты взяла у чародейки. Не бойся, я хорошо изучил тебя и пойму, если ты не удержалась при виде какой-то блестящей безделушки…
Не помня себя от злости, я вскочила на ноги, швырнув в Хорвека пригоршню только что собранных монет, хотя совсем недавно не посмела бы и вообразить себе подобное обращение с золотом.
– Так вот как ты обо мне думаешь?! – теперь обида моя была неподдельной и искренней. – По-твоему, я жадна и воровита, как сорока? И стоит мне только увидеть блеск, как тут же забываю обо всем?! Да, господин знатный демон, я знала голод и нищету, оттого радуюсь любому медяку, но я взяла у ведьмы только то, что ты мне сказал. И считать до трех я умею, уж поверь! Забирай все это золото себе, так и быть, ты прав – я с ним не умею обращаться, да мне это и не нужно!..
Ни разу до сих пор мне не доводилось видеть на лице Хорвека смущение, но мне показалось, что странное выражение на его лице, сменившее прежнюю улыбку, было вызвано именно этим чувством.
– Хорошо, Йель, я тебе верю, - сказал он серьезно. – Прости, если обидел тебя. Это золото принадлежит тебе точно так же, как и мне – ведьма оплатила им и твою голову. Но то, что случилось с нами сегодня, можно объяснить только нарушением древних законов магии, и мне показалось, что самое простое объяснение будет и самым верным.
От его тихого спокойного обращения злость во мне поутихла, а серьезность, с которой он просил прощения, оказалась и вовсе волнительной – пришла моя очередь смущаться. В довершение всего, я припомнила кое-что, от чего щеки мои загорелись, а ноги ослабели, так что пришлось усесться обратно на землю.