Ртуть
Шрифт:
Ренфис как раз отпивал из своего бокала, но как только он понял, что я села напротив него, рядом с Фишером, алкоголь выплеснулся из его рта по дуге, которая пересекла почти всю ширину стола. К счастью, на стол еще не поставили еду.
— Святые угодники. — Он ударил себя в грудь, хрипло дыша. — Какого черта?
— О, да. У нее нет чувства времени, и нетрадиционные предпочтения в рассадке, не так ли, человек?
— Я могу сесть там вместо нее? — предложил Кэррион.
— Ни в коем случае, — рявкнул Кингфишер. — Попробуй
— Вау. Ладно. Я просто пытался сохранить мир. Если вам, ребята, нужен буфер…
— Нам не нужен, — огрызнулся Фишер. — А даже если бы был нужен, я бы попросил кого-нибудь посимпатичнее. Нет! — Он поднял палец и ткнул им в Кэрриона. — Не говори мне снова, как ты нравился всем в Зилварене. Я не хочу этого слышать.
Кэррион слабо улыбнулся, усаживаясь на соседний стул.
— Иди сюда. Сядь с этой стороны, — сказал Рен, забирая свой бокал и отодвигая стул. — Я не против пересесть.
— А в чем разница между этой и той стороной? — спросила я. — В любом случае, мне придется смотреть на его самодовольную рожу.
— Она права, — сказал Фишер. — Она приняла решение. Пусть сидит там, где хочет.
Рен бросил на него странный взгляд.
— Правда?
— Да.
Я не слишком хорошо знала генерала, но достаточно, чтобы понять, что заявление Фишера привело его в замешательство. Он откинулся на спинку стула, его глаза блуждали по лицу его друга, а я взяла бутылку вина, стоявшую перед Фишером, и налила себе большой бокал. Я бы поставила бутылку на место, но Кэррион выхватил ее у меня прежде, чем я успела это сделать. Фишер сердито пыхтел, наблюдая как Кэррион наклонился ко мне.
— Ты тренировался со стражами, — сказал он.
Кэррион кивнул.
— То, как сражаются феи, просто потрясающе. Так плавно и упреждающе. Как будто смотришь балет.
— В Ивелии людей не разрывают на куски во время балета, — сухо заметил Фишер.
— Правда? Я бы не удивился, если так. Вы все почти такие же кровожадные, как бойцы, которые дрались в ямах за паек воды в Третьем округе.
— Мы эволюционировали. Мы не стали бы драться из-за такой мелочи, как паек воды.
Кэррион рассмеялся.
— Ты бы стал, если бы умирал от жажды. Поверь мне. Я это видел.
Я услышала то, что он не сказал вслух. Я это делала. Он не сказал этого. Да и не нужно было. Были времена, когда он боролся за выживание в Серебряном городе. Я знала это, потому что все боролись. Это было неизбежно. Для каждого жителя нашего округа наступало время, когда он оказывался в безвыходной ситуации и должен был принять решение. Либо ты борешься за воду, либо ты ее крадешь. Кэррион, вероятно, делал и то и другое больше раз, чем мог сосчитать.
Фишер переводил взгляд с Кэрриона на меня, как будто хотел узнать, оказывалась ли я когда-нибудь на дне ямы с кинжалом в руке, сражаясь за порцию воды.
Мне стало
Рен дипломатично прочистил горло, направляя разговор в другое русло.
— Ты можешь приходить и тренироваться с гарнизоном, раз уж мы вернулись. Завтра утром у нас будут учения.
Он говорил с Кэррионом, но я ответила ему первой.
— Во сколько? Я бы с удовольствием потренировалась.
— Я удивлен, — сказал Фишер, сделав глоток виски, который он держал перед собой. — Я думал, ты торопишься домой.
— Да. Ты же знаешь.
Он не смотрел на меня.
— Но ты предпочитаешь тратить время на то, чтобы валяться в снегу с мечом в руке, вместо того чтобы работать над задачей, которая сделает тебя свободной?
Арчер и его команда огненных эльфов вошли в столовую. Они сновали взад и вперед вдоль стола, расставляя подносы с горячей, дымящейся едой и не встречаясь с нами глазами. Все, кроме Арчера, который уставился на меня, когда положил суповую ложку рядом с тарелкой, которую поставил передо мной. Я улыбнулась ему, и он пискнул, опустив глаза в пол. Его грубоватое лицо было неспособно покраснеть, но у меня возникло ощущение, что он смутился из-за того, что его застукали за разглядыванием меня.
— У меня ничего не получается с реликвиями, — сказала я Фишеру. — То, как ты заставляешь меня работать сейчас, бессмысленно. Я могу проводить эти опыты до скончания веков. И все равно не разберусь с процессом трансмутации. И должна сказать, что тебе, похоже, на это наплевать. Такое впечатление, что тебя не беспокоит, что мне придется остаться здесь навсегда.
Арчер нервно хихикнул, икнул и скрылся за дверью.
Кингфишер, казалось, не обратил внимания на странное поведение маленького эльфа.
— Конечно, я хочу, чтобы ты осталась. Ты единственный алхимик, который у нас есть, — сказал он. — Будь моя воля, я бы оставил тебя здесь и заставил работать в кузнице, пока ты не умрешь от старости. Но сделка есть сделка. — То, что я не набросилась на него, наблюдая, как он отпивает из своего бокала, стало свидетельством того, что я держала себя в руках. — Просто поразительно, как мало ты веришь в себя. Ты разберешься с этим. Пожалуйста, поешьте что-нибудь, — сказал он, жестом указывая на блюда, которое принесли эльфы.
Кэррион не стал дожидаться приглашения и уже накладывал себе на тарелку маленькие пирожки, жареные овощи и пять разных видов булочек. Рен тоже взял себе кусок хлеба, хотя и не уделил ему особого внимания. Он ковырялся в нем, отрывал кусочек и клал в рот, медленно пережевывая, а его взгляд незаметно перемещался туда-сюда между мной и Кингфишером.
— Я не голодна, — сказала я.
— Ты голодна, — ответил Фишер. — Мы все слышим, как урчит твой живот. Положи в него что-нибудь, чтобы нам не пришлось выслушивать его жалобы в течение следующего часа.