Ртуть
Шрифт:
— Съешь что-нибудь с этой тарелки, и я отвечу на твой вопрос, — прошелестел его голос мне в ухо.
Кислая улыбка появилась на моем лице.
— Подкуп?
Он широко развел руки.
— Все, что сработает.
Я нахмурилась.
— Хочешь, чтобы я тебя накормил? — Он выглядел так, будто готов это сделать.
— Хорошо. Ладно. — Я взяла вилку, набрала на нее картофельное пюре и запихнула в рот. Нереальный вкус сливочного масла, жирных сливок и зеленого лука взорвался у меня во рту, и я проглотила еду, стараясь не застонать от того, какая она вкусная. — Ну вот. Теперь доволен?
Фишер подался вперед, опираясь
— Я не злой, нет.
— Мог бы меня обмануть.
— Если бы я был злым, я бы уже использовал твою клятву в своих интересах.
— Ты использовал, — прошипела я.
— Правда? — Он выглядел искренне заинтересованным.
— Да!
— Я принуждал тебя три раза. И все три раза, я думаю, ты понимаешь, что это было для твоего же блага.
— Это ужасное оправдание! Ты…
— Если бы я был злым и использовал твою клятву в своих целях, я бы приказал тебе встать передо мной на колени, — сказал он, прервав меня. — Я бы приказал тебе раздвинуть ноги для меня. Я приказал бы тебе сосать и трахаться со мной, пока ты не потеряешь сознание от изнеможения. Ты этого хочешь, малышка Оша?
В моей груди вспыхнул жар. Внутри меня бушевало инферно, пожирая весь кислород в легких. Моя рука задрожала, щеки стали пунцовыми, когда я острием вилки нарезала маленький мясной пирог, который он положил мне на тарелку.
— Конечно, нет. Зачем мне это нужно? — прохрипела я.
Он кивнул на кусочек пирога на моей вилке.
— Ешь.
Во мне кипел гнев, но я поднесла вилку ко рту и сделала это.
— Если бы я заставил тебя, ты бы не чувствовала себя виноватой. Ты бы сделала это не добровольно. Тебе не пришлось бы признать тот факт, что ты хочешь меня.
— Просто остановись, Фишер.
— И я бы доказал, каким мерзким чудовищем я являюсь, не так ли? Как удобно для тебя. Получить именно то, чего требует твое тело, и при этом доказать свою правоту.
— Ты сошел с ума, — прошептала я.
— Это то, что все говорят. Но я не уверен. Если не считать непрекращающейся болтовни в моей голове, лично я думаю, что у меня все в порядке.
— Я не хочу тебя, Фишер.
— Ты сейчас думаешь о моих руках, двигающихся по внутренней стороне твоих бедер, — сказал он. — О моих пальцах, скользящих по твоим влажным складочкам. О том, как я буду ласкать твой набухший клитор, тереть его, пока ты не начнешь задыхаться и стонать, умоляя меня вонзить в тебя член…
Во второй раз с тех пор, как мы сели ужинать, Ренфис чуть не подавился своим напитком. Он крутанулся на своем месте, бросив на Фишера возмущенный взгляд, который говорил: Серьезно? Я, блядь, сижу прямо здесь, но Фишер не обратил на него внимания.
С другой стороны, я чуть не упала и не умерла. Потому что если Рен, обладающий развитыми чувствами фей, мог слышать то, что шептал мне Фишер, то он также мог почувствовать, как слова его друга повлияли на меня, и… боги, я никогда не переживу этого позора.
Я бы не призналась в этом себе, не позволила бы этой мысли оформиться, но мое тело лгало не так умело, как разум. Я действительно хотела Фишера. Я ненавидела себя за это. Ненавидела за то, что он знал об этом. И теперь Рен тоже знал. Это было унизительно.
— Заткнись. Пожалуйста. Просто… заткнись, черт возьми.
В его глазах, мерцающих серебром, расцвел голод, когда он откинулся
— Ешь свой ужин, Оша. Тебе понадобятся силы. В конце концов, мы не останемся здесь на неделю. Утром мы вернемся в военный лагерь… и на этот раз ты идешь с нами.
ГЛАВА 20.
АММОНТРАЙЕТ
Военный лагерь располагался в предгорьях по другую сторону Омнамерринских гор. Он раскинулся между Калишем и границей Санасрота — двадцать тысяч палаток, притулившихся среди валунов и низких кустарников, покрытых снегом. Выйдя из темных врат, я увидела, сколько здесь палаток тусклого грязно-серого цвета, простирающихся вдаль, и у меня перехватило дыхание.
Это был военный лагерь.
Очевидно, он существовал так долго, что здесь появились и постоянные постройки — двухэтажные здания из дерева. На мой взгляд, то, что находилось ближе всего к грязной площади, куда нас забросили темные врата Фишера, выглядело как чертова таверна.
Повсюду спешили воины-феи, как мужчины, так и женщины, хорошо вооруженные и одетые в самые разные виды доспехов. Вдалеке широкая лента замерзшей воды прокладывала себе путь по земле, отделяя лагерь от… от…
Безжалостные боги.
Земля по ту сторону реки представляла собой почерневшую, обугленную пустошь. На земле не было снега. Столбы дыма поднимались вверх, встречаясь с мрачным, наводящим ужас небом, затянутым серыми тучами. Там не было деревьев. Никакой зелени. Только черная грязь и дым, а вдалеке виднелись неровные очертания черной и страшной крепости, возвышавшейся на вершине холма.
— Что за чертовщина там произошла? — Кэррион бросил сумку к ногам, с открытым ртом осматривая открывшуюся перед нами картину. Его шок был очевидным. Я испытывала то же самое. Я оглянулась в поисках Оникса, чтобы подхватить его и прижать к груди, но его там, конечно же, не было. Меня немного утешало то, что он остался в безопасном Калише. Фишер не позволил мне взять его с собой. Он утверждал, что лисенок не продержится в лагере больше пяти минут, что его собственные воины поймают его в ловушку раньше, чем кто-либо из нас успеет моргнуть, и что если я хочу продолжать фантазировать о том, что из него получится хороший питомец, я должна оставить его на попечение Арчера.
Что-то тревожно зашевелилось за ребрами, когда я прищурилась, пытаясь получше разглядеть крепость на холме.
— Что это за место?
— Это Аммонтрайет, — ответил Рен, выходя из темных врат и ведя за собой лошадь. — Логово врага.
— Аммонтрайет? — Даже само название показалось мне извращением, когда я выдавила его из себя.
— Зубы ада.
Голос раздался сзади, холодный и жесткий. Кингфишер вышел из темных врат, держа в руке, затянутой в перчатку, поводья Билла. Мощный черный жеребец фыркал и отдувался. Его бока были мокрыми от пота, несмотря на то что он прошел короткий путь от конюшен до лагеря через врата. Ему явно не больше, чем мне, нравилось находиться здесь. Как только задние ноги лошади оказались за колышущейся стеной черного дыма, врата закрутились и распались на клочья теней, которые понеслись по земле во всех направлениях.